Учиться любить

Прочитав на портале Матроны.РУ статью Юлии Комаровой «Когда побеждает любовь», я лишний раз убедилась… нет, не в том, какие разные женщины и мужчины, а какими разными бывают женщины. И Юлия, на мой взгляд, как раз являет собой пример почти идеальной женщины. Почти — потому что быть идеальной в неидеальном мире очень трудно и без страданий не обходится. И наверняка евангельские слова воплощаются именно в такой, всепоглощающей любви — только не все на такую любовь способны.

Думаю, дело не только в пресловутой «войне», и уж тем более не в мужском начале. Дело в нашей автономности как таковой, в неспособности открыться для другого человека до конца, а значит, в неумении по-настоящему любить. Любить по-настоящему — страшно. Страшно подпускать другого человека слишком близко, потому что тогда становишься предельно уязвимым для любых душевных ран. Страшно искренне, с полной сердечной открытостью разделять с другим все, что тебе дорого, до основания, потому что тогда «твое» станет общим, а значит, уже не твоим. И если, не дай Бог, случится разлад и расставание, это «твое» к тебе уже не вернется. Оно навсегда свяжется в твоем сознании с тем человеком, с которым ты его разделил. Оно станет частью вашей общей жизни и уйдет в прошлое вместе с этой жизнью, навсегда к ней приложившись.

Наш недоступный для другого мирок — это последний рубеж, последняя защитная граница, отделяющая наше «эго» от всепроникающего влияния любви. Этот рубеж свойственен женщинам ненамного меньше, чем мужчинам. Современная женщина с детства знает, что, полностью растворившись в делах мужа, она может стать для него неинтересной, что надо представлять собой личность, что женщина — это загадка, которую должно быть интересно разгадывать всю жизнь. Наверное, все это так, только основная проблема нашего времени — это как раз чрезмерный индивидуализм. Мы слишком дорожим своей личностью, слишком боимся ее потерять. Мы боимся любви и уходим от нее — не только на войну, но и вообще куда угодно, где ее нет, где исчезает эта самая мощная сила, способная растопить нашу броню, победить нас и сделать уязвимыми в мире, где не принято верить никому. И если мы вовремя не осознаем этот страх как проблему, он может вообще убить зарождающуюся любовь.

Помню, как всегда и я сама, и окружающие считали меня альтруисткой. Наверное, отчасти это было верно. Каждый год у меня с завидной регулярностью появлялась очередная «девочка», попавшая в страшную стрессовую ситуацию, человек на грани, которая нуждалась не только в совете, но и в долговременной помощи, словом, в том, чтобы с ней «возились». Она могла серьезно пострадать от религиозных мошенников и только приходить после этого к православию, могла просто переживать серьезный внутренний слом, когда один человек крайне нуждается в другом. Она могла быть на пять лет меня младше или на двадцать лет старше — это не имело значения. Главное — это была женщина, а потому отношения были максимально чистыми, без тени «опошления», без малейшей примеси иных, кроме дружеских, чувств. Властной примеси здесь тоже, пожалуй, не было — как только я замечала, что человеку становится легче, я тут же исчезала, чтобы вчерашняя «пациентка» научалась самостоятельной жизни без моего присутствия.

Бывало, ради очередной такой «пострадавшей» я могла поехать в другой город, на другой конец России, если женщина сама просила об этом. Со временем подобные «вояжи» стали касаться и других вещей. Я делала репортаж в предреволюционной Беларуси, бывала на митингах за Косово в Белграде, оказалась в бушующем революционном Киеве за три дня до собственной свадьбы… Не скажу, что мне нужна была «война» — скорее, меня интересовали обычные живые люди, хотелось понять, что они чувствуют и думают на самом деле, нужна ли им моральная поддержка, что они хотят донести до других, когда просят быть услышанными. Подобные путешествия — это жалобы, страхи, надежды и человеческие глаза, притом абсолютно на любой стороне. У них есть своя правда, они верят в нее, они ошибаются — о да, порой трагично, разрушительно ошибаются, и в своих ошибках лишний раз демонстрируют, что они — всего лишь люди. В каждой «экстремальной ситуации» раскрываются целые миры, по-своему притягательные как для мужчин, так и для женщин.

Мне очень трудно было представить себе замужество — новую жизнь, в которой я не смогу так просто взять и поехать в Беларусь или в Сербию. Именно тогда я вдруг поняла, что все эти опасности, страны и люди — это часть меня самой, которая пусть и не делает счастливой, но делает каким-то цельным и автономным от другого существом. И что любить весь мир, безусловно, легче, чем любить кого-то одного. Помню, с каким трудом мне удавалось выполнить главную и самую настойчивую просьбу моего мужа: «Береги себя». Порой и не удавалось. Потому что даже нам, грешным и самолюбивым людям, легче не беречь себя вообще, чем беречь для любви.

Говорят, жизнь святых и ангелов в раю — это постоянное обновление, шаг за шагом возрастание в любви. Наверное, и нам всем — и мужчинам, и женщинам нужно шаг за шагом перерастать себя и свой мир, открываясь любви, приводя все, что тебе дорого, в гармонию с другим человеком, совмещая эти «миры» и учась любить и беречь друг друга и себя — друг для друга. При этом совсем не обязательно полностью отказывать себе в увлечениях, но необходимо порой признать: страсть к геройству — это такая же страсть, как любая другая. Не зря говорят: «герои нужны в минуту опасности, в остальное время герои опасны». Мы порой готовы с головой уйти в переживания за людей в соседней стране — лишь бы только не переживать за тех, кто находится рядом, — потому что «свои» раны ранят сильнее.

У меня есть подруга (назовем ее Наташа) — настоящая героиня, в сравнении с которой я кажусь обычной домохозяйкой. Она умудряется бывать на митингах по самым значимым социальным поводам, ездит наблюдателем на выборы в соседние страны и вообще готова свернуть горы, чтобы окружающий мир стал более честным и справедливым. И еще — она очень хочет встретить свою любовь. Конечно, по мнению Наташи, он должен быть героем и должен понимать ее неравнодушное к мировым проблемам сердце. Мне всегда хочется спросить Наташу — действительно ли она хочет, чтобы он ее любил, и понимает ли она, что в этом случае ей придется попрощаться с большей частью своих подвигов, потому что любящий мужчина не позволит женщине так рисковать собой. Любовь — это не то, что вызревает в общих увлечениях или на общих баррикадах. Любовь — это то, что рождается от ежедневных побед над своим желанием окунуться в мир, недоступный любви. И совместить ее с таким миром по мере углубления чувства становится все труднее.