Все мы со школьных времён помним, что в русском языке существует 6 падежей: именительный, родительный, дательный, винительный, творительный и предложный. Но лингвисты возмущённо утверждают, что в русском языке падежей минимум 9. А вообще — 13.

Как же так получилось? Дело в том, что форма слова в «экзотическом» падеже совпадает с формой в одном из традиционных шести падежей. И, чтобы не вносить путаницу в умы школьников, было решено ограничиться минимумом.

История осложняется тем, что в других языках мира встречаются падежи, и вовсе нам незнакомые и непривычные.

О некоторых наших и заморских «экзотических» падежах я вам сегодня и хочу рассказать.

Звательный

Этот падеж у нас обычно на слуху. В современном русском языке остались некоторые слова в звательном. Например, в сказке Пушкина золотая рыбка выныривает из морских глубин, обращаясь к старику в звательном падеже: «Чего тебе надобно, старче?» Однако это устаревшая форма звательного падежа, и употребляется она сейчас в основном применительно к религиозной тематике: Боже, Господи, отче.

Но не стоит горевать по ушедшему в прошлое падежу!

На смену устаревающему звательному спешит новый! Всем знакомый способ обращения, когда мы укорачиваем имя того, к кому обращаемся: «Мам! Пап! Коль! Посмотрите, какая золотая рыбка!»

Звательный жив и очень популярен.

Эргатив

Если взглянуть привычным взором на фразу: «Аполлинария Никитична печёт ореховый пирог», — то мысли возникнут скорее об ужине, нежели об экзотическом падеже эргативе. А между тем Аполлинария Никитична, являющаяся действующим лицом в данном предложении, вполне олицетворяет этот падеж.

В русском языке эргатива нет. Мы выражаем действующее лицо именительным падежом и только при построении жутких пассивных конструкций в духе: «Пирог печётся Аполлинарией Никитичной» употребляем творительный. А в таком языке как грузинский подобные конструкции закручиваются регулярно: грузинский входит в группу эргативных языков и вовсю выделяет действующее лицо соответствующим эргативным падежом.

Местный

Вот один из падежей русского языка, который не изучают в школе. В большинстве случаев местный падеж совпадает с предложным: «Аполлинария Никитична подумала о библиотеке и решила прогуляться» — «Аполлинария Никитична в библиотеке, читает “Божественную комедию”». Но встречаются такие места, которые выбиваются из общего ряда. Например: «Данте писал о Рае», но «Данте писал, что побывал в Раю». Разница между предложным и местным падежом видна невооружённым глазом.

Интересно, что в финском языке существует целых 6 местных падежей. А в одном из индейских языков местный падеж указывает как место, так и время.

Частичный

Этот падеж ещё называют партитивом. В финском языке это один из главных падежей. Он несёт в себе массу смыслов, но главный кроется в названии: слово в частичном падеже сигнализирует о «частичности». В русском языке этот падеж можно показать с помощью такого примера: «”А не выпить ли мне кофейку?” — подумалось Аполлинарии Никитичне». Сразу понятно, что имеется в виду некоторое ограниченное, небольшое количество кофе.

Совместный

Добрый молодец с красной девицей милуются и не подозревают, что в языке эвенков, живущих на территории Сибири, красна девица стоит не в творительном падеже, а в совместном.

Этот падеж указывает на то, что действие объектом совершается совместно с кем-то ещё.

А в японском языке совместный падеж может сигнализировать о таких вещах, как сравнение одного объекта с другим или столкновения с чем-то. Например, если бы в Японии Аполлинария Никитична столкнулась с Иннокентием Поликарповичем, то Иннокентий Поликарпович находился бы не только в смущении, но и в совместном падеже.

Превратительный

Если мы продолжим наблюдать за животрепещущей историей Аполлинарии Никитичны и Иннокентия Поликарповича, то узнаем, что после столкновения с прекрасной дамой Иннокентий Поликарпович подался в поэты. Так мы знакомимся с ещё одним падежом русского языка: превратительным. Слово «поэты» стоит во множественном числе и, на первый взгляд кажется, что в винительном падеже. Именно этого падежа вроде бы требует контекст. Вспоминая школу, зададим вопрос: подался в (кого? что) По всем правилам на эти вопросы отвечает слово «поэтов». Но мы так не говорим.

Поэтому превратительный падеж очень важная и нужная вещь.

Счётный

Вполне возможно, что, именно подавшись в поэты, Иннокентий Поликарпович начал по ночам считать звёзды. И тут же столкнулся со счётным падежом.

Мы привыкли думать, что в сочетаниях слов «миллион звёзд» слово «звёзды» находится в родительном падеже. Но почему же тогда в самом начале счёта Иннокентий Поликарпович произнёс: «Две звезды», — употребив совсем другую форму слова? Вся соль в том, что при счёте употребляется особый, счётный падеж.

При счёте звёзд незаменим.

Лишительный

Под привычными родительным и винительным скрывается ещё один загадочный падеж: лишительный. Когда мы говорим: «Ребёнок не ведает зла», — то, сами того не подозревая, употребляем слово «зло» в лишительном падеже. Иногда подобные конструкции допускают употребление винительного, например: «Ребёнок не ест кашу». Вот и получается, что при непричастности к чему-либо употребляется полноправный лишительный падеж.

Ждательный

Наиболее загадочный из всех русских падежей.

Когда Иннокентий Поликарпович ждёт Аполлинарию Никитичну, он ждёт её в винительном падеже. Но стоит ему ждать ответа от возлюбленной, как тут же вклинивается знакомый нам родительный. Это и есть проявление загадочного ждательного. Он ещё один падеж, совмещающий в себе родительный и винительный.

Иннокентий Поликарпович вздыхает: ему-то всё равно ждать. Но он терпеливый. Он непременно дождётся.

Изафет

А этот падеж родом из семитских и некоторых тюркских языков.

Дождавшись вместе с Иннокентием Поликарповичем, мы скажем: это свадебное платье Аполлинарии Никитичны. Мы знаем, что платье принадлежит счастливой невесте, потому что именно её имя стоит в родительном падеже. То есть, в нашем языке сигнал о принадлежности содержится у обладателя.

В семитских же и тюркских языках о принадлежности сигналит сам предмет, располагаясь в форме изафета. И приведённый выше пример будет выглядеть примерно так: «это [свадебное платье в изафете] Аполлинария Никитична».

Изафет — один из экзотических падежей, раскрывающий разнообразие культур и мысли разных народов.

Но сколько бы ни было падежей и насколько сильно бы ни различались языки мира, любовь живёт всегда и везде. И если уж она пробралась в такую полунаучную статью о падежах, значит, ей и правда – везде дорога.

Любви вам!