Постоянно бывая на Волхонке по работе, мы наблюдали паломничество к Поясу Богородицы на протяжении всей недели. Присоединяться или нет к очереди на набережной – это могло быть исключительно личным решением каждого, и какие-то недоумения в обе стороны были, по-моему, не совсем уместны. Просто кто-то понял, что ему это не надо, а кто-то почувствовал в этом личную потребность, вот и все. Да, действительно, можно было просто помолиться Богородице, приложиться к подобным святыням в других храмах и чуть позднее получить такой же освященный поясок. Но огромное число людей захотели пережить именно этот опыт: пройти именно по этой набережной, именно в этой очереди и прикоснуться именно к этой афонской святыни. И, конечно, для них никакие другие предложения компенсировать этот уникальный опыт просто не могли.

1. Впервые мы набрели на очередь паломников, прогуливаясь по утренней Москве 21 ноября: она начиналась от Крымского моста, что на тот момент считалась длиной невероятной, и все прогнозировали значительный спад очереди по прошествии нескольких дней. Но, как мы скоро увидим, в середине недели очередь станет в два раза больше и растянется едва ли не на двое суток. В пятницу, после завершения рабочей недели, мы все-таки решили влиться в этот паломнический поток и пройти этот путь. И прошли его, но совершенно не так, как предполагали — просто события начали выстраиваться сами собой каким-то неожиданным образом.

Все наши попытки выйти на набережную оказались безуспешными: переулочки от Остоженки к набережной оказались перекрытыми, в том числе и Первый Зачатьевский, к которому, как к открытому, нас все время направляли. По переулкам мы решили выйти к Крымскому мосту, но почему-то задержались у стен Зачатьевского монастыря, обошли его по кругу и тут внезапно на мой мобильник раздался звонок…Это была моя тетя, которая неожиданно сообщила, что стоит на Кропоткинской с тремя маленькими детьми (один из которых моей крестник), и очень надеется, что мы находимся где-то недалеко и сможем ей помочь. Мы поняли, что не случайно задержались у Зачатьевского монастыря, вышли на Остоженку и оказались в той самой детской очереди. Она шла с середины Остоженки до южного входа в храм; полиция громогласно сообщала «один ребенок — с одним взрослым» и следила, чтобы это было именно так; по дороге всех поили горячим чаем, хотя, в отличие от предыдущих дней, погода была очень теплой: не было ни мороза, ни снега, ни дождя, и город был окутан теплыми мягкими облаками. Уже у стен храма группа молодых ребят каждому в руки давали православные листовки: это, конечно, оказались миссионеры отца Даниила Сысоева, и это чувство, что он здесь, со всеми нами, удваивало возрастающую с каждым пройденным метром радость. В храм мы вошли через три часа, чему никто не мог поверить, потому что по ощущениям это было не больше получаса. За время стояния на улице глаза привыкали к темноте, и пространство храма реально ослепляло каким-то бело-золотым потоком света. В нашу ночь ковчег с Поясом Богородицы был опущен, и бесконечные потоки людей подходили к нему с двух сторон, прикасаясь правой рукой. На улице, при выходе из храма, каждый получал ту самую иконку и поясок; а дети получали еще и по цветочку, которым очень радовались. Взрослые суетились возле детей, то и дело предлагали им то одно, то другое, старались успокоить их в этой непривычной атмосфере и обещали, что совсем скоро они окажутся дома в свих постельках…А им было очень хорошо: на лицах детей можно было наблюдать какой-то совершенно удивительный восторг буквально от всего происходящего. Но особенно меня поразило, что, по словам многих родителей, они приехали сюда во многом по неожиданным и очень настойчивым просьбам своих детей!

2. Было около двух часов ночи только что наступившей субботы, мы уже приложились к Поясу Богородицы, но уходить из этого пространства как-то совершенно не хотелось…И мы решили пройти по набережной вдоль всей очереди в обратном направлении – от Храма Христа Спасителя до Воробьевых гор, своими глазами увидеть всю ее протяженность и дойти до ее самого начала. Пройдя по Остоженке, мы вышли на набережную у Крымского моста и начали свой многочасовой путь по ее противоположной стороне. Напротив нас в обе стороны беспрерывно длилась череда паломников, автобусов, киосков и полевых кухонь…Внешне это была бесконечно длинная, темная, замерзшая очередь вдоль такой же бесконечно длинной, темной, холодной Москвы-реки, единственными радостными пятнами в которой были несколько сменяющих друг друга красиво подсвеченных мостов – Крымский, Андреевский, мост Третьего транспортного кольца, метромост Воробьевых гор…Но эта внешняя картинка невероятно разнилась с совершенно удивительной, теплой, заботливой атмосферой, которая, как мы уже не раз убеждались, на самом деле была внутри этой очереди; атмосферой, пронизанной каким-то трепетным ожиданием чуда и  ощущением какого-то важного общего дела – как стало очевидно, очень и очень востребованным.

Конечно, мы были не единственными на нашей стороне набережной – на всем ее протяжении стояли полицейские, которые, как мне показалось, находились в каком-то бесконечном удивлении и ступоре, наблюдая за очередью паломников. Я подумала, что, наверное, парочка, идущая всю ночь вдоль очереди в обратном направлении, выглядит странновато. Но тут я обернулась…и увидела, что вслед за нами бравой походкой идут небольшие группки людей, вполне возможно от самого Крымского моста, с таким же намерением дойти до самого ее начала и встать в нее! Да, да, на противоположном тротуаре этой же набережной шла вереница людей, с каждым шагом превращаясь в какую-то параллельную очередь; в основном, это были молодежь и люди среднего возраста, и большинство из них — пары, пары, пары! Эта вереница своим видом очень подбадривающая стоящих у Москвы-реки паломников – ведь кто-то идет только к началу пути, и просто невероятно удивляла смотрящих на нее круглыми глазами полицейских. С каким-то уже совершенно обреченным голосом, они предупреждали о том, что очередь растянулась на 8 километров, движется очень медленно, время в пути составляет около 15-20 часов и, прежде чем в нее вставать, лучше трижды подумать…Но было понятно, что все эти люди, в субботу в четыре утра подходившие к началу очереди, для себя уже все обдумали и решили.

Ближе к утру (но не к рассвету) подойдя к предполагаемому началу очереди, мы увидели, что и Воробьевы горы – не есть ее предел; и нам пришлось обойти весь комплекс «Лужников» и выйти на находящуюся за ним Лужнецкую набережную. Там мы обнаружили начало этого паломнического пути, его первых полицейских, первые кордоны и первые палатки с бесплатным чаем и гречневой кашей. Там, в пять утра, почувствовав, что я не ела практически сутки, эта каша с мягким белым хлебом и горячим сладким чаем мне показалась самой вкусной едой, которая только может быть. Только что вставшие в очередь люди знакомились и говорили на те самые, такие простые и, одновременно, самые важные темы, на которые едва ли услышишь разговоры в обычных местах скопления народа…За нами в полутьме возвышался мост Новодевичьей набережной, где-то далеко впереди, на противоположном берегу Москвы-реки, виднелась смотровая площадка МГУ, с хорошо узнаваемым силуэтом трамплина и сверкающей новогодней елкой. Стоящие рядом с нами люди смотрели в эту темноту и с каким-то трепетом обсуждали, что где-то там, после смотровой площадки, появится большой красивый мост, а уже от него – и до храма не далеко…