…Открываю гардероб, а мне под ноги откуда-то сверху падает старинная солдатская каска, самая что ни на есть настоящая. «Слава Богу, что не по голове», — думаю я и мысленно ругаю мужа. Вечером рассказываю ему о происшествии, в ответ он с испуганным видом бежит к шкафу, достает упоминавшийся воинский раритет, внимательно осматривает его и с облегчением произносит: «Кажется, с каской все в порядке».

Моему недоумению не было предела, а супруг, посмотрев на меня, сказал: «Что ты так удивляешься, это ведь «адриановка», 1916-й год!». И я действительно перестаю удивляться, ведь уже давно большую часть нашего шкафа (а порой и целой комнаты) занимают рулоны кожи, сукна, а также готовые предметы солдатской амуниции Отечественной войны 1812 года, Первой мировой и почти полный комплект красноармейца. Конечно, ввиду нехватки жилплощади, это доставляет массу неудобств. Периодически вещи достаются, примеряются, приводятся в порядок. Кроме того, много времени дорогого супруга уходит на пошив амуниции, ведь в 1812 году все делалось вручную! Иногда он даже надевает свой мундир, кивер и прочее снаряжение и появляется  в своем любимом «наряде» вовсе не на сцене театра. Он идет сражаться с почти настоящими французами!

Наверное, уже понятно, что мой муж увлекается военно-исторической реконструкцией. Надо признаться, что ко всем прочим неприятностям, которые доставляет мне любимое занятие супруга, это еще и довольно дорогое удовольствие. Но все это не повод  для расстройства, лично я убедилась, что реконструкция намного интересней, нежели футбол или рыбалка!

На мой взгляд, — думаю, с ним согласятся многие из тех, кто разделяет подобное увлечение, реконструкция — это живая история. Ведь все предметы амуниции, которые есть у реконструктора, — не просто часть коллекции. Все вещи можно использовать по-настоящему. Если, к примеру, заниматься воссозданием образа средневекового богатыря, то надо надевать кольчугу, шлем, брать в руки щит и биться на мечах; если реконструировать солдат эпохи наполеоновских войн, то придется научиться носить мундир, выходить строем на поле сражения, обращаться с копиями огнестрельного и холодного оружия того времени. Но, все это совсем не трудно, скорее интересно и увлекательно, ведь военных реконструкторов всех эпох объединяет чувство любви к истории своей Родины, желание погрузиться в эту историю по-настоящему и поделиться своими знаниями с другими.

Мое знакомство с реконструкцией началось именно с эпохи Отечественной войны 1812 года, и я бы хотела немного рассказать о том, какое место занимает это, ставшее уже семейным увлечение, в нашей жизни. Сначала для меня оно ассоциировалось исключительно с поездками на Бородино в начале сентября, где уже более двадцати лет ежегодно силами реконструкторов-энтузиастов происходит реконструкция знаменитого бородинского сражения. Наверное, и теперь эта битва остается для нас одним из самых важных мероприятий в году. Мы долго готовимся, а чем меньше времени остается до «Бородина», тем сильнее нас охватывает чувство, которое мы назвали «предбородинской лихорадкой».

В этом году отмечается 200-летие Отечественной войны 1812 года, поэтому мы «заболели» задолго до переправы французов через Неман и надеемся принять участие во всех мероприятиях юбилейного года. Муж приводит в порядок форму, шьет то, чего еще недостает в его комплекте, и помогает однополчанам. Надо отметить, что в среде реконструкторов есть свои специалисты: кто-то отлично кроит мундиры и шинели, кто-то шьет по коже; одни плетут этишкеты и султаны, другие отливают латунные детали. Но есть и те, кто стремится все сделать своими руками, начиная от белья и заканчивая оружием. Правда, на это обычно уходит не один год. На этот раз все мастера нарасхват, поскольку многим хочется выйти на поле в день 200-летия при «полном параде», к тому же есть новички, которые мечтают впервые принять участие в сражении именно в юбилейном году!

Помимо амуниции к выезду на Бородино нужно подумать и об устройстве лагеря: починить палатку, если нужно, почистить самовар, проверить наличие аутентичной посуды (то есть глиняной или деревянной), сделать заготовки для будущего стола, а также составить меню и купить продукты. Надо заметить, что расположение на Бородинском поле символического лагеря русских войск, где в белых полотняных палатках селятся реконструкторы, совсем не исторично, ведь в 1812 году его там не было, и армия располагалась на отдых просто на траве или в шалашах.

Палаточный лагерь был разбит несколько позже, в Тарутино. Конечно, реконструкторы это знают, но так повелось, что на Бородинском поле они реконструируют не только эпизод генерального сражения, но и воссоздают облик «белого» лагеря. Среди его обитателей редко встретишь энтузиастов, которые не пользуются на Бородино современными спальниками, фонариками на батарейках и т.п. вещами, не говоря уж о мобильных телефонах. Так же трудно найти тех, кто поет в лагере исключительно «историчные» песни и ест только «историчную» еду. Пока без консервов, макарон, дрожжевого хлеба не обходится так же, как без песен второй половины 19 – 20 веков. Но отдельные попытки на пути к полной реконструкции быта предпринимаются, и они, уверена, заслуживают большого уважения.

Поскольку в белом лагере не приветствуется современная одежда, то мне пришлось задуматься о своей роли в этом мероприятии.  Есть смелые женщины и девушки, которые наравне с мужчинами надевают солдатскую форму и выходят на поле сражения, но я оказалась не из их числа… Если бы мы занимались реконструкцией Великой армии Наполеона, можно было бы подумать о роли маркитантки, которых в изобилии можно в встретить в эти дни в Бородино. А для супруги русского гренадера, каковым в Бородино становится мой любимый, гармонично подошел образ поселянки, ведь части русской армии в походе часто останавливалась на постой в деревнях. Пришлось заняться поиском подходящей одежды. Найти готовый сарафан с рубахой оказалось не так уж сложно, а вот двух дочек решила обшивать сама.

Выбрать подходящую выкройку получилось не сразу – ведь в начале 19 века в разных губерниях нашей необъятной Родины бытовали совершенно разные фасоны, в некоторых, например, даже сарафанов не было. В результате мы остановились на одной из самых простых выкроек рубахи, распространенной в некоторых районах среднерусской полосы, раздобыли домоткань и я, подражая мужу, сшила детскую рубаху вручную. Теперь занимаюсь поиском подходящей ткани для того, чтобы сшить себе косоклинный сарафан, поскольку сарафан прямого кроя, который я носила ранее, не совсем историчен — он появился позднее. Оказалось, что реконструкция народного костюма — дело непростое и увлекательное, заниматься которым можно бесконечно долго. Ведь у нас еще нет головных уборов, обуви, верхней одежды…

Итак, дел еще много, а времени остается все меньше. Напоследок замечу, что нахожу занятие реконструкцией не только интересным для себя, но и весьма полезным для наших детей. Мы, по возможности, берем их в наши поездки, хотя они еще очень малы. Они с удовольствием ходят за дровами, помогают обустраивать лагерь, разводить костер, наблюдают за тем, как взрослые топят самовар и готовят еду на костре, по возможности во всем принимая деятельное участие. Они рассматривают форму всех видов войск, слушают замечательные песни и уже учатся подпевать, а вечером засыпают у костра прямо в сене. Недавно старшая дочь в своей игре сказала младшей сестренке, что своему Никитке (так зовут любимую куклу) она сшила рубаху вручную и предлагала рассмотреть, какой у нее получился аккуратный шов. Это все она выдумала, глядя на папу, ведь она еще не умеет шить. Но я надеюсь, что в будущем они обе станут настоящими мастерицами, а также  будут любить родную историю.

Фотографии: http://alerd.ru/, http://www.wingwave.ru/