«Господи, помоги нам выплатить ипотечный кредит! Взамен я обещаю быть идеальной женой и матерью!» — такой молитвенный крик души я увидела в одном из блогов и задумалась: а что значит быть «идеальной женой» и «идеальной матерью»? А надо ли «быть идеальной»? Кто заставляет нас стремиться к идеалу и формирует наши представления о нем?

Всем нам хорошо известно в век популярного и общедоступного психологического чтения, что есть такой тип хороших девочек — девочки-отличницы. Те, которые стремятся все в жизни сделать «на пятерку» и готовы разбиться в лепешку, лишь бы их высоко оценили, похвалили и признали лучшими.

Если отличница изо всех сил стремится получить пятерку, то, значит, в ее жизни должен быть кто-то очень важный, кто эту пятерку поставит? Как правило, это мама. Мама и создает тот идеал, к которому отличница-дочь будет стремиться, в лучшем случае, до тех пор пока не повзрослеет, а в наихудшем варианте — пока не заболеет и не умрет от душевного и физического истощения.

Раз мама сказала, что надо замуж — значит, главной целью в жизни отличницы станет «идеальный брак». Если по мнению мамы, главное — дети, значит, будут дети любой ценой и вне зависимости от отношений с их отцами. Мама сказала «учиться и работать» — значит, дочь будет все силы отдавать карьере даже в том случае, если это будет стоить ей одиночества или развода. Пятерку от мамы можно получить только за богатство и достаток — значит, будет или снова карьера, или готовность быть рядом вместе с любым состоятельным мужчиной вне зависимости от его личных качеств и вызываемых им чувств.

Мама Татьяны с детства внушала дочери, что главное в жизни — это семья и дети. Именно поэтому Таня, для которой мама с ее мнением была и остается божеством на пьедестале, вышла замуж в 18 лет, за первого же мальчика, который предложил законный брак, а не «просто встречаться». Когда в течение первого года семейной жизни долгожданная беременность так и не наступила, Таня, несмотря на юный возраст, разволновалась не на шутку и легла в гинекологическое отделение больницы — надо лечиться, что за семья без детей?

Дети поспешили появиться сразу, как только Таня перестала беспокоиться, что останется бесплодной — сначала сын, а через год — дочка. Их фотографии немедленно заполнили собой Танины фотоальбомы и были отправлены на разные «мамские» конкурсы. Таня под чутким маминым руководством неустанно трудилась над проектом под названием «образ идеальной семьи»: много фотографировалась с мужем и детьми на фоне пасторальных пейзажей и уютных интерьеров, вывозила семейство в гости к ближним и дальним родственникам, устраивала у себя дома приемы для тех же родственников и, главное, мамы…

А потом, незадолго до того, как Тане исполнилось тридцать, она упала на руки какой-то случайной коллеге по работе, потому что друзей у нее не было, и громко закричала: «Не могу больше с ним жить!» Потому что на самом деле ей было очень плохо. Ведь все эти годы у Тани не было сил и времени любить своего мужа и детей, осознавать и осуществлять свои желания, следить за здоровьем, заводить друзей, найти любимое дело… Вся ее энергия тратилась только на одно — на то, чтобы получить от мамы «пятерку», заслужить ее благосклонный взгляд.

Тем временем муж стал законченным трудоголиком и начинающим алкоголиком: он возвращался с работы все позже, а для того, чтобы расслабиться, ему требовалось все больше пива или водки. Нереализованные желания превращались в жир и откладывались на боках: Таня поправилась на десять килограммов, и вернуться в прежний вес не помогали ни диеты, ни спортзал.

Тех людей, которые могли стать друзьями, Таня растеряла таким образом: она не могла выносить даже малейшей критики в отношении того идеала, который создала ее мама, даже малейшей иронии, малейших сомнений в идеальности своей семьи. С подругами, с мамами на детской площадке ей непременно нужно было соревноваться, побеждать и быть признанной лучшей: ведь это мой малыш самый ловкий, у него самый нарядный комбинезон и самые красивые формочки? Это я забеременела вторым скорее Маши, ей не удалось меня обогнать! Это мне муж подарил на 8-е марта самый большой букет роз!

Разумеется, ни один человек в здравом уме и твердой памяти не соглашался без конца подтверждать, что Танина семья идеальна, тем более, что большие проблемы в ее семье были заметны невооруженным глазом даже людям посторонним. Но нашелся все-таки один человек, который был готов, как и мама, ставить Тане «пятерки» — этот человек оказался священником и стал ее духовником. За похвалу из его уст Таня готова была выполнять любые батюшкины поручения: вести уроки в воскресной школе, делать приходскую газету, петь на клиросе, мыть полы… Разумеется, все это делалось бесплатно — ведь грех же требовать денег в церкви, да еще у своего духовника?

Постепенно Таня превратилась в одну из тех, кого на православном жаргоне называют «обожалками» — она постоянно находилась при батюшке, ловя каждый его взгляд, каждое его слово. Муж и дети теперь отошли уже даже не на второй, а на десятый план после мамы и духовника.

Последней каплей, после которой у Тани случилась та истерика, стала дача. Танина мама всю жизнь мечтала иметь дачу в Пушкино, потому что когда-то в юности побывала там на шикарной даче друзей из семьи советской номенклатуры. И неважно, что за прошедшие 30 лет из тихого городка Пушкино превратилось фактически в район Москвы, застроенный многоэтажками, а цены на частные дома там взлетели до небес. Мама сказала «Пушкино» — значит, Пушкино! Таня с мужем работали без отпусков и влезали в долги, но домик в Пушкино был куплен — пусть это была развалюха, требующая капитального ремонта, зато в месте маминой мечты! И вот как раз после этого, оформив дом в собственность, Таня приехала на работу и с криком «не могу больше!» упала в обморок.

Марине повезло еще меньше — в пятьдесят лет она вдруг обнаружила, что одинока, бездетна, работает на скучной канцелярской должности за очень и очень скромное жалованье, да и оттуда ее скоро турнут на пенсию. При всем при том, как главного ежедневного события Марина ждет от своей 80-летней мамы звонка. Мама — в Кемерово, а Марина — в Москве, но расстояние не в силах их разделить, хотя когда-то много лет назад Марина сбежала учиться в Москву именно потому, что устала от маминого контроля.

Правда, в Москве она вскоре стала любовницей пожилого и прочно женатого профессора — именно потому, что страстно желала от него отличных оценок и в зачетку, и «по жизни», тех, которых не хватало от мамы. Потом старый профессор умер, а его место в жизни Марины занял такой же пожилой и так же прочно женатый художник. Марина считала его гением, приносила ему в мастерскую горячие обеды и грунтовала холсты, а художник за это называл ее «милой девочкой» и своей музой. Так и прошли тридцать лет ее жизни, а потом ставить пятерки стало некому: художник уехал за границу к своим взрослым детям, а Марина осталась ждать телефонных звонков — от него и от мамы.

Если вернуться к упомянутой в начале этой статьи молитвенной просьбе, то мы увидим, что она очень похоже на детское: «Мама, я буду съедать за завтраком всю кашу, а ты за это купи мне игрушку». Но это не та евангельская простота, о которой сказано «будьте как дети». Это болезнь души под названием инфантилизм. И, пока вы ей страдаете, вами смогут манипулировать все — мама, свекровь, начальник, соседка, которой нужно, чтобы вы сбегали для нее на рынок за картошкой и помыли ей окна. Пока «пятерки» — ценная для вас валюта, ей будут платить за вашу продажу себя в рабство.

Как же выбраться из этой «идеальной» ловушки? Для этого нужно честно себе признаться, что вы уже выросли из маленького платьица для очень хорошей девочки. Что вам не три и не пять, а уже 30, 40, 50 лет. Что у вас есть собственные чувства и желания: может быть, за года стремления к «пятеркам» они оказались погребены где-то глубоко под толстым слоем гумуса, но теперь пришло время их откопать и исполнить. И учиться больше не вестись на «отличные оценки», как осел на удочку с морковкой, от кого бы эти «пятерки» ни исходили — от красавца-мужчины или от высокодуховного гуру. Ведь ваша цель — это не быть идеальной, а быть живой, здоровой и настоящей, не правда ли?