Время удлиняет расстояние между всеми нами и тобой. Встань перед миром, Савичева Таня, со своей немыслимой судьбой.
Сергей Смирнов

Во времена моего советского детства о войне говорили очень много: ко всем значимым датам показывали художественные фильмы, кадры кинохроники, в школе мы вели тетрадки о детях-героях войны, живы были ветераны, приходившие на уроки мужества к нам в школу. Но все как-то проходило мимо, не трогало детскую душу. Война в тогдашнем моем понимании – это что-то далекое, не очень интересное, вызывающее лишь почтение и уважение, это музейная пыль, тягучие минуты уроков мужества  и позвякивание медалей ветеранов.

В своей районной детской библиотеке я брала книжки по принципу «все полки по порядку» — частенько удавалось выудить что-то интересненькое среди незнакомых книг. Однажды во время такой «зачистки» полок мне попалась книжка с девочкой моего тогдашнего возраста на обложке. Я проглотила её и пропала.

1. 28 декабря 1941 года. Женя умерла в 12 часов утра.
2. Бабушка умерла 25 января 1942-го, в 3 часа дня.
3. Лёка умер 17 марта в 5 часов утра.
4. Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи.
5. Дядя Лёша 10 мая в 4 часа дня.
6. Мама — 13 мая в 7-30 утра.
7. Савичевы умерли.
8. Умерли все.
9. Осталась одна Таня.

Осталась одна Таня. Весь ужас, вся трагедия той жестокой войны навалилась на меня в тот момент. И эти 9 листиков наивного дневника, абсолютно лишенные всяких эмоций и переживаний, пронзили и оцарапали мою детскую душу. Скупые факты о Савичевых, которые умерли, похлеще любого художественного фильма показали мне тогда трагедию народа на примере одной маленькой девочки.

12-летний ребенок до конца донес свой мученический крест, надев в итоге терновый венец в конце своего скорбного пути.

Таню, потерявшую сознание от голода, нашла специальная санитарная команда, обходившая ленинградские дома. Девочку эвакуировали вместе со 140 детьми в посёлок Шатки ныне Нижегородской области.  Местные жители помогали как могли этим несчастным детям –  подкармливали, согревали любовью и заботой замёрзшие сиротские души. Многие из детей окрепли, смогли встать на ноги. Но Таня так и не поднялась. Врачи два года сражались за жизнь девочки, однако гибельные процессы в организме стали необратимыми. И Таня ушла, оставив после себя лишь 9 страшных листиков, чтобы мы, подбирая правильный сорт вина под определенный вид сыра, всё-таки знали цену маленького кусочка хлеба и силы человеческого духа.

Я смотрю на свою дочь — почти Танину ровесницу — и не могу осознать: как? Как ребёнок может пройти через всё это? Когда на твой день рождения умирает от голода бабушка. Когда уходят один за одним любимые и близкие люди. И вы остаётесь вдвоём с мамой в квартире, полуживые от голода. И однажды утром умирает и мама. И тебе нужно пойти к соседям и попросить о помощи, чуть поскуливая от горя (ведь на настоящие слёзы просто уже нет физических сил). И нет сил пойти за саночками, на которых повезли твою маму (маму! – певунью и белошвейку с золотыми руками!) в последний путь, завернув в серое полосатое одеяло.

Один старенький священник, повидавший на своём веку войну, голод и много горя, сказал: «Они все (блокадники), те, кто не пошёл на преступление, – мученики». К детям, к Тане Савичевой это относится в первую очередь.

А Савичевы умерли не все. Таня так и не узнала, что уцелели две веточки на подрубленном дереве их рода. Сестра Нина была спасена и вывезена в тыл. В 1945-м году она смогла вернуться в свой город и родной дом, и среди осколков, обломков и штукатурки нашла записную книжечку с Таниными записями. Смог прийти в себя после тяжелейшего ранения на фронте и брат Миша.

А к чему все эти грустные воспоминания 25 января – в такой веселый день, когда все прогрессивное студенчество отмечает Татьянин день? Да просто у Тани Савичевой 25* января — день рождения.

* в некоторых источниках указаны дни рождения 23 или 26 января.