Переступая порог храма с серьезными намерениями, вливаясь в церковную жизнь, человек выпадает из старого жизненного русла, его прежнее мировоззрение разлетается на осколки. Какие-то из них сгодятся для витража под названием «Новая картина мира», о других приходится забыть навсегда. Уходят в небытие и ветхие идеалы, и привычные модели поведения. Взрослый человек оказывается обнаженным младенцем на пьянящем ветру небывалой свободы и перемен к лучшему. Но младенцам свойственно расти, и тут начинается самое интересное…

Человек устроен так, что он не может жить без идеалов. Молодой человек (особенно если он — барышня) устроен так, что он не может жить без примера для подражания. Традиционно предлагают смотреть на пример Господа Иисуса Христа: читай Евангелие, учись, как надо жить. Но даже если человек понятия не имеет о халкидонском догмате и обо всем, что из него следует, его начинает смущать такой вопрос: Христос ведь совершенно особый Человек, могу ли я во всем подражать Ему? Так, прогуляться по близлежащему пруду у меня вряд ли получится… Может, сделать бич и выгнать бабушку-свечницу из храма? Или тоже не стоит? А что – стоит? Наверное, стоит поискать пример, который мне ближе и понятнее.

Следующий этап – похожие недоумения с попытками подражать Божией Матери или святым. Святых много, все они разные – и характеры у них разные, и призвания, и условия жизни. Но об этом почему-то задумываются редко. Куда проще снять под копирку какие-то внешние моменты их подвига – причем фрагментарно, с непонятной избирательностью. Вот, раз уж я не могу позволить себе молиться всю ночь напролет, так хоть попощусь как положено – сухоядение раз в неделю, а как же… О том, что такие вещи могут закончиться спектром от терапевтического до психиатрического отделения, юный подвижник еще не знает.

В лучшем случае все обойдется. Придет кто-то мудрый и настучит по голове. Чаще всего этим мудрым оказывается приходской священник. А может, чадо само устанет от своих нелепых, но таких искренних «духовных подвигов» и придет к нему с вопросами «почему не получается?», «а как надо?» В любом случае, все дороги ведут к батюшке. И тут оказывается, что все просто! Вот он перед тобой – такой добрый или, наоборот, строгий, — он знает тайные тропы в заоблачную даль и – о, неужели это не сон?! – поведет тебя ими!

Каждая такая ситуация – искушение для священника. Каждая пара таких горящих глаз – это бездонная пропасть, в которую можно однажды упасть и продолжать падать бесконечно. Самый большой и опасный соблазн – это власть над душами.

Пастырь может взять человека за руку и повести ко Христу – сам будучи не идеальным, порой делая ошибки, где-то перебарывая лень и упрямство своей овечки, где-то отсекая ревность не по разуму… И порой убеждая чадо, что он – не святой. Потому что когда кто-то так с тобой возится, очень хочется его прижизненно канонизировать. Рассказывать всем, что он лучший, делиться по секрету наблюдениями о его прозорливости и прочих духовных дарах. В общем, навешивать свинцовые побрякушки на его и так не легкий крест – но, опять же, об этом мало кто задумывается.

Бывают и другие священники – то ли уже сломленные такими крестами, то ли изначально неверно понимавшие суть своего служения, то ли застигнутые старческим слабоумием. Вместо того, чтобы вести свою паству ко Христу, они ведут ее к самим себе. «Благодатный батюшечка» становится идолом – живым идолом, которому, по сути, поклоняется приход. Бог отходит на второй план, на первый выходит тот, кто должен был смириться, умалиться и свидетельствовать миру о Его любви и красоте.

Священник, поощряющий деятельность своего фан-клуба – это троякая проблема. Во-первых, это проблема для его прихожан, считающих свое поведение нормой духовной жизни. Как правило, это люди некритичные, склонные верить авторитетному для них оратору на слово. Если это слово формально о Христе, а фактически уводит от Него к батюшке-гуру – чем закончится такая «духовная жизнь»?

Когда фан-клуб вокруг мнимой благодати составляют экзальтированные тетушки и барышни да странненькие дяденьки – это еще полбеды. Но вот когда туда попадают ищущие духовности сильные мира сего… Но к этому моменту мы еще вернемся.

Во-вторых, фан-клуб – это проблема для самого священника. Президентам, главам правительств не стоит обманываться: их власть – не самая прочная на земле. Настоящая власть принадлежит идеологам. Если человек на крючке твоей идеологии – он не скрутит фигу в кармане, он с радостью исполнит все, что ты ему повелишь. Если ты хорошо его обработаешь – он пойдет и против общепринятых моральных норм, и против своей совести. Это на самом деле абсолютная власть. И эта власть – в местечковых, конечно же, масштабах – есть у священников-гуру.

Абсолютная власть пьянит, человек теряет самоконтроль и начинает чудить по полной программе. Раздавать странные благословения и любоваться их исполнением. Выдумывать какую-то свою догматику, аскетику и мистику. Проповедовать скорый конец света, необходимость бороться с кодами, да что угодно еще… «Бесов изгонять», в конце концов. Священник оказывается в прелести – сам верит в то, что он такой особенный и святой. Для того чтобы вывести его из этого состояния и вернуть в норму нужна масса человеческих усилий и Божие чудо.

В-третьих, «благодатный батюшка» – это большая головная боль для его правящего архиерея, особенно если у батюшки есть богатые и влиятельные последователи. Владыка ему не указ, с ним «Бог напрямую говорит», поэтому «мне нет дела до епархии, там заблуждались и будут заблуждаться». Все попытки епископа пресечь странности и беззакония на этом приходе встречают отчаянное сопротивление фанатов – а если среди них есть представители властей или силовых структур? И не всегда у владыки есть силы и возможности бороться…

Фан-клуб того или иного священника – это секта внутри православия, замкнутый круг для всех участников событий. А начиналось все так невинно – с пары горящих глаз и вопроса «как спастись?»

Описанное явление – болезнь не только церковная, это болезнь всего общества. Имя ей инфантильность. Неумение и нежелание нести ответственность за свою жизнь. Как с этим бороться в масштабах самого себя и общества в целом – это другая история, и она должна быть рассказана в другой раз…