Читайте также: Заседание 66. Интэлла. Глава третья

Спустившись с помоста, Анэ, все еще гордая и взволнованная своим успехом, встретила своих недавних подруг. Оказалось, что девочки уже давным-давно забыли о неприятном происшествии с Подарком.

— Ах, Анэ, ты пела просто прелестно, очаровательно! — воскликнула дочка владельца модного магазина. — Я бы тебя расцеловала, но боюсь — платье помнется!..

Именно эта девочка  получила первый приз за свой костюм. Но Анэ была так счастлива, что ни чуточки ей не завидовала.

— Дети, —  подошла к подружкам чья-то мама — не хотите ли пирожных?

— Ах, не знаю, право!.. — замялась победительница, но остальные без лишних слов  поспешили за ограду: там под деревьями стояли столы с разными угощениями. Чего там только не было! У девочек глаза разбежались. Мамам оставалось только сокрушаться, глядя, как их благовоспитанные дочки набивают рты сладостями.

— Давайте возьмем что-нибудь с собой! — шепотом предложила Анэ. — Гулять и есть гораздо интереснее, чем торчать у стола!

— У нас нет карманов! — со вздохом отозвались девочки, оглядывая свои роскошные костюмы.

— Зато у меня есть! — подмигнула Анэ.

Анэ выступала в том самом платье, которое подарил ей Ивар. Впервые она была довольна своим нарядом.   Подруги, поблагодарив за угощение, степенно отошли от стола и, испросив у взрослых разрешения, отправились гулять по Главной аллее.

— На этом празднике самый лучший костюм — у Анэ! — сказала после долгого молчания одна из девочек, и остальные  полностью с нею согласились.

Лен уныло бродил по парку,  сожалея, что отказался от черного платка. Ибо все Черные Рыцари неожиданно куда-то пропали. За время своего блуждания Лен не встретил ни одного.

«Странно, — думал Лен, — перед началом праздника их было пруд пруди!»

Вдруг он увидел неподалеку одного знакомого мальчика. Тот сидел на газоне и плакал. Лен поспешил к нему.

— Эй, что случилось? — спросил он.

— Привет, Лен, — всхлипнул мальчик, — меня побили.

— Кто?! — ужаснулся Лен.

— Стражники, — отвечал мальчик. — Потому что я нарядился Черным Рыцарем… Они еще хотели узнать, где я живу, чтобы наказать моих родителей… еще они требовали, чтобы я рассказал, откуда я знаю про Черного Рыцаря, и кто из мальчиков еще про него знает. Я наврал им с три короба…

Лена прошиб холодный пот. Он торопливо сорвал с себя черную занавеску. Так вот, куда подевались ряженые!..

— Я видел, как стражники поймали еще двоих, — продолжал мальчик, — и теперь боюсь: а вдруг кто-нибудь из них меня выдаст?.. Хорошо, что ты не додумался нарядиться, как мы!..

Пытаясь утешить приятеля, Лен честно признался, что от подобной печальной участи его спас доктор Ивар.

— А я еще обиделся на него! — сокрушался Лен. — И господин Магистр рассердился, когда Ивар сказал, что все стражники — злодеи!..

— Я раньше мечтал стать стражником, — сказал мальчик, — думал, они такие… ну, как в книжках, серьезные, умные, не любят болтать… Теперь мне кажется, что они просто знают мало слов… У них только Начальники могут хорошо говорить…

Лен сказал, что, когда они вырастут, ничто не помешает им расквитаться с мучителями. Еще он посоветовал другу не расстраиваться и надеяться на лучшее: авось, все обойдется. Потом он предложил пойти к праздничным столам. Мальчик утер слезы и согласился.

Лен помог приятелю подняться, и они медленно побрели к зданию Школы. Избитый мальчик прихрамывал и держался за Лена. Выйдя на Главную аллею, они увидели не совсем обычное зрелище: под деревьями, выстроившись в длинную очередь, стояли дети. Подойдя поближе, мальчики поняли, в чем дело: из-за поворота показался Подарок, он вез девочку. У начала очереди девочка остановила пони и слезла.

— Следующий! — объявил Подарок. — Деньги вперед!

— Подарок! Что это ты затеял? — удивленно воскликнул Лен.

— Разве ты не видишь? — спросил пони. — Я работаю!

Очередной      всадник уже устроился у него на спине, предварительно бросив в висевшую у Подарка на шее сумочку серебряную монетку. Пони заторопился вперед быстрым шагом. Мальчики попытались не отставать от него.

— А зачем тебе деньги? — допытывался Лен.

— Я намерен стать отцом новой породы пони! — пропыхтел Подарок. — Мир не должен навеки лишиться моей красоты, и для этого мне нужна невеста самых благородных кровей, а такая стоит недешево!

С этими словами пони заспешил обратно. Попрощавшись с предприимчивой лошадкой, друзья подошли к воротам Школы.

Танцы были в самом разгаре. Миллу по-прежнему отрешенно смотрела на веселящийся народ, а Магистр беседовал с Жабитой, рассказывая лягушке о старинном здании Школы.

— Вон там, — говорил ученый, показывая рукой на самую высокую башню, — расположена обсерватория,  а вон в той, которая называется Южная, в самом низу, почти под землей, когда-то была темница. Туда сажали провинившихся студентов… Теперь темница закрыта. Студентов мы больше не арестовываем, так как это непедагогично…

— А преступники? — спросила лягушка.

— Какие преступники? — удивился Магистр. — У нас уже давно не слыхали о преступниках. С тех пор, как Восток и Запад подружились, у людей появилась возможность использовать свои склонности во благо. Тот, кто мог бы стать убийцей, идет в стражники, а возможный грабитель — в сборщики податей…

— Может, лучше было бы им посидеть в тюрьме? — задумчиво проквакала Жабита. — Временная темнота, возможно, помогла бы им излечиться и не уйти в вечную тьму Скуронда…

— Это, наверно, точка зрения Ивара? — слегка нахмурился Магистр. — В последнее время я не вполне с ним согласен…  Все-таки, он весьма странный молодой человек… Ты что скажешь, дорогая дочь?

Девушка собралась было ответить, но вдруг на Школьной площади произошло какое-то смятение. Музыка оборвалась на полутакте, и настала тишина.

— Что случилось? — удивился Магистр.

— Смотрите! — Миллу вскочила со своего места и указала рукой на статую королевы.

Рядом с изваянием стоял вороной конь. Его всадник был закутан в черный плащ. На лицо, завязанное черным платком, был наброшен капюшон. Конь стоял, как вкопанный, всадник не двигался.

— Черный Рыцарь! — еле слышно пронеслось по толпе.

После минутного оцепенения ко всаднику бросились скурондцы, однако приблизиться не решились; обнажив мечи, стражники окружили его, держась на почтительном расстоянии.

И вдруг Черный Рыцарь расхохотался.

— Что, здорово я вас напугал? — воскликнул он.

— Иолли! — ахнула Миллу.

Площадь разом заволновалась. Скурондцы накинулись на шутника и в мгновение ока стащили его с коня. Вороной конь — а то был, конечно, ни кто иной, как Ветер —  громко заржал. Студент отчаянно сопротивлялся.

— В чем дело?! — поднялся со своего кресла Магистр. — Оставьте его! Сегодня праздник, и каждый волен наряжаться, как хочет!..

— Прошу извинить нас,  — к помосту подошел Начальник Интэллийской Стражи, — прошу извинить, но мы не можем подчиниться вам!

— Это еще почему? — холодно поинтересовался Магистр.

— Вы знаете закон: всех тех, кто будет уличен в хранении или ношении оружия, следует предавать немедленной казни!  — ответил Начальник. — Этот человек приехал на праздник отнюдь не с деревянным мечом. К тому же, его наряд уже сам по себе является преступлением, ибо…

— Господин Начальник Стражи, я с удовольствием принимаю вашу помощь в поддержании порядка, однако не забывайте: пока что я правлю этим городом, — перебил его Магистр, — Приведите виновного сюда!

С великой неохотой скурондец велел исполнить приказ Магистра. Через пару минут студент Иолли, избитый и связанный, предстал перед градоправителем.

— Иолли, — едва скрывая волнение, обратился к студенту Магистр, — где вы взяли меч?

Студент открыл рот, потом закрыл, беспомощно оглянулся и промолчал.

— Это я дала ему меч! — вдруг воскликнула Миллу. — Да, я взяла меч из музея… Я подумала, что ничего страшного, если Иолли нарядится рыцарем… В костюме нужно соблюдать достоверность… Деревянный меч — для мальчишек, вот я и решила…

— Это серьезная провинность, — нахмурился Магистр (на самом деле он, конечно, понял, что Миллу врет), — брать тайком от меня музейные вещи!..

— Это ценный экспонат? — поинтересовался Начальник Стражи.

— Нет, я взяла первое, что попалась под руку, — продолжала врать Миллу.

— Тем не менее, — промолвил Магистр, — этот проступок требует примерного наказания! Меч должен быть возвращен в музей, а виновные… С ними я разберусь позже, а пока продолжим праздник!

Магистр сел на свое место, снова зазвучала музыка. Скурондцы развязывали Иолли. И тут к помосту подбежал запыхавшийся Лен.

— Господин Магистр, что случилось? — воскликнул он. — Мне сказали, что Иолли хотят казнить?!

— Успокойся, малыш, все улажено, — улыбнулся мальчику Магистр, — ведь так, господин Начальник Стражи?

— Разумеется,  — поклонился тот.

Начальник  взял у своих подручных и протянул Магистру меч.

— Я обязательно приду в ваш музей, — любезно пообещал он, —  там наверняка есть на что посмотреть, если уж такие экспонаты считаются у вас сущей безделицей!..

С этими словами Начальник Стражи удалился.

Магистр с изумлением  смотрел на меч.

— Миллу, признайся честно, ты видела это оружие раньше? — тихим голосом спросил он у дочери.

— Один раз, — ответила Миллу, гневно глядя на студента.

— О, женщина, да ты, оказывается, ничего не смыслишь в драгоценностях! — сказал Магистр. — «Первое, что попалось под руку»! Да один этот меч стоит, по-крайней мере, десяти наших музеев!.. Так откуда он у тебя, разбойник? — обратился он к Иолли.

— Это меч Ивара, — дрожа от пережитого ужаса, отвечал студент.

— Что?! — задохнулся Магистр.

— Ты понимаешь, что Ивар может попасть из-за тебя в беду? Откуда ты узнал про тайник? — шепотом спрашивала Миллу, в то время как ее отец снова вперился взглядом в опасную драгоценность.

— Но… я же сам помогал Ивару его делать…

— Убирайся с глаз моих! — неожиданно крикнул Магистр, и студента как ветром сдуло.

Старый ученый откинулся на спинку кресла, закрыв глаза и тяжело переводя дыхание. Миллу с тревогой смотрела на отца.

— Тебе плохо, папа? — шепотом спросила девушка, но старик ей не ответил.

— Лен, — промолвил он, открывая глаза, — возьми, пожалуйста, Жабиту и иди домой. Встретишь Анэ и Подарка — скажи им, что уже поздно и надо спать… Спокойной ночи, мой мальчик.

Миллу поняла, что отец нарочно спровадил Лена и Жабиту подальше. Вид у правителя Интэллы был мрачный и порядком испуганный.

— Я понимаю, отец, — предупредила его слова Миллу. — Ты хочешь сказать, что Ивар — преступник, потому что хранит дома оружие. Но, возможно, это какая-нибудь семейная реликвия, или что-то в этом роде? В конце концов, эти дурацкие законы, того и гляди, запретят нам пользоваться ножом и вилкой! Нельзя же, в самом деле, обвинять человека только за то, что…

Магистр поднес к губам дрожащий палец. Оглянувшись кругом, он наклонился к Миллу и прошептал:

— О преступлении Ивара поговорим позже… Доченька, это невероятно, но это так. Я держу в руках великое историческое открытие… Я почти уверен, что этот меч некогда принадлежал ни кому иному, как… — тут Магистр зачем-то посмотрел на статую королевы. — Но постой. Я не назову имени, пока историки не подтвердят моих слов!..

*  *  *

Усталый, но довольный, пони Подарок лежал на теплых мягких опилках и вспоминал прошедший праздник. Он хотел рассказать о нем Ветру и Дымке, но Дымка спал, а стойло Ветра было пустым. Пони перевернулся на другой бок и решил, что друзья узнают обо всем завтра… Вдруг пони услышал шаги. Кто-то подошел к его стойлу и остановился, не говоря ни слова.

— Кто здесь? — пони встревожено перекатился на брюхо.

— Это я, — раздался в ответ голос студента Иолли.

Голос звучал сипло и странно, так что Подарок едва узнал его.

— А, привет, — сказал пони, — ты чего пришел, на ночь глядя?

— Понимаешь, — заговорил Иолли, — я никак не могу сделать домашнее задание… Нам в Школе задали написать сочинение на тему «Мой лучший друг», и я хочу написать про Ивара, только ведь я о нем почти ничего не знаю.  Ты не мог бы мне помочь?

— А что мне за это будет? — поинтересовался Подарок.

— Я принесу тебе морковки, — сказал Иолли.

— Да у меня этой морковки навалом! — фыркнул пони. — А вот за денежку я бы согласился. Мне теперь нужны деньги!..

— Хорошо, я тебе заплачу.

— Договорились, — кивнул пони, — кстати, а что это у тебя с голосом?

— Да вот, простудился…

— Ясно… Итак, что тебя интересует?

— Все.

— Успеть бы до завтра, — озабоченно произнес Подарок.

Пони начал свой рассказ издалека. Для начала, он рассказал про свою ночную встречу с Дымкой, которого Ивар купил в Скуронде за кинжал.

— Но про кинжал ты лучше не пиши, — посоветовал пони. — И про меч тоже:  у Ивара еще был очень хороший меч…

Потом он рассказал про потрясающий подвиг Жабиты, разбудившей короля Халле…

— Ведь если бы она его не разбудила, мы не отправились бы в путь и не встретили бы Ивара, — пояснил Подарок. — Но, если честно, сначала я принял короля Халле за короля Ооле Каллистэ Первого, потому что Жабита сочинила сказку, что он вернется, и мы все ждали этого…

…Потом Подарок поведал о путешествии в Каллистэ и о поединке государя Илиантэ с зеленым Хри-Хри (ведь надо же объяснить, откуда взялся зеленый костюм); про Мертвую Землю; про то, как хитро Доктор Ивар провел скурондцев, нарядившись певцом…

Собеседник слушал пони молча. Подарок был воодушевлен его вниманием. Рассказав все, что вам уже известно, он перевел дыхание и спросил:

— Ну как, хватит на пятерку?

Собеседник не ответил. Пони удивленно повел ушами.

— Ты чего там, заснул? — поинтересовался Подарок. — Или я так хорошо рассказывал, что ты языка лишился?..

Он снова не дождался ответа. Вместо этого в дальнем конце коридора отворилась дверь и раздался усталый стук копыт. Подарок узнал шаги Ветра.

«Привет, Подарок!» — вздохнул вороной, пока конюх запирал его дверь.

«Привет, Ветер! — фыркнул пони. — А где ты был?.. Слушай, ты не видал, куда делся Иолли? Он только что был тут…»

«Иолли тут не было, — отвечал вороной, — зато я видел, как отсюда выходил Начальник Стражи… Ох, Подарок, не к добру он тут околачивался! Ты, верно, не знаешь:  он хотел казнить Иолли прямо на празднике!..»

И Ветер подробно поведал Подарку о безумной выходке глупого студента. Пони не слушал его. Холодея от ужаса, он вспоминал свой разговор с мнимым Иолли…

* * *

А Иолли, тем временем,  сидел в своей комнате и смотрел на свечу. Он уже часа два  ждал Ивара, а того все не было. При мысли о том, что Ивар может попасть в беду, воображение студента начинало рисовать картины одну ужаснее другой.

— Только бы он пришел! — бормотал, содрогаясь, Иолли.

Наконец, он услышал, как скрипнула входная дверь. Иолли осторожно выскользнул из своей комнаты и, притаившись у лестницы, облегченно вздохнул: это действительно был Ивар.

Доктор тихо прошел к себе, и Иолли вдруг испугался, что Ивар немедленно начнет искать свой меч. Студент подкрался к двери его комнаты (она не была заперта) и заглянул внутрь. Ивар сидел на полу у самого порога, прислонясь к стене. В окно ярко светила луна. Иолли робко вошел — Ивар не шелохнулся.

Наклонившись к нему, Иолли понял, что его друг спит.

— Бедняга, — пробормотал студент, вглядываясь в его измученное лицо.

Иолли бережно поднял Ивара и отнес на постель.

— Вот оно, мое будущее! — покачал он головой. — Не лучше ли мне в философы податься, пока не поздно?..

Заботливо поправив покрывало, студент направился было к двери, но тут Ивар вздохнул и тихо произнес:

— Успокойтесь, друг мой, все хорошо!

Студент обернулся, думая, что Ивар обращается к нему, но Ивар спал.

— У вас родилась дочь, — молвил он, не просыпаясь.

* * *

В одно дивное утро (солнце светило весело и жарко, а на ветвях деревьев звонко распевали птицы) жители прекрасной Интэллы проснулись в ужасном настроении.

— Ну вот, начинается! — с тоской говорили они, открывая глаза.

Пожалуй, во всем городе только один мальчик встретил наступающий день радостной улыбкой и, вскочив с кровати, воскликнул:

— Наконец-то!

Это был Лен. Он оделся и заправил постель задолго до того, как другие обитатели дома досмотрели свои сны. Сев к столу, мальчик, подперев руками подбородок, в нетерпеливом ожидании уставился в окно. Он слушал, как просыпается старый дом, как слуги, стараясь не шуметь, разжигают на кухне плиту. Потом наверху послышались громкие шаги, хлопнула дверь, и зычный голос Миллу воззвал:

— Подъем, лежебоки!

Дом разом ожил. Послышалось недовольное ворчание Анэ.

Заскрипела лестница, и двери захлопали уже на первом этаже:

— Завтрак готов?.. Почему?.. Поторапливайтесь, друзья мои!

— Иолли, быстро вставай! Что значит «отстань»? Смотри у меня!

— Лен?.. Умница!

Миллу носилась по дому, словно ураган. Вскоре ее стараниями друзья собрались за столом. После завтрака, отодвинув тарелку, дочка Магистра обвела собрание суровым взглядом и произнесла:

— Итак, сегодня Первое сентября!

На Интэллу обрушился новый учебный год. Город перешел на осадное положение: мирные жители попрятались в своих домах, а на улицах вовсю буйствовали студенты, подавая пример своим младшим собратьям — школьникам.

Лен так радовался приходу сентября потому, что его тоже отправили учиться в одну из лучших городских школ. Там он надеялся снова встретиться со своими друзьями и услышать что-нибудь новенькое о Черном Рыцаре. Однако тут его ждало разочарование. Знакомый мальчик, едва услышав прозвище знаменитого убийцы скурондцев, побледнел и шепотом попросил Лена никогда больше не говорить о нем.

— Трое мальчиков серьезно пострадали из-за этих разговоров, — добавил он.  —  Стража забрала их родителей, и их больше не видели. Самих этих мальчиков отправили в приют…

— Нужно сообщить об этом Магистру! — воскликнул Лен. — Он правит в Интэлле, он наведет порядок!..

— Ты странный, Лен, — промолвил мальчик, — неужели, ты думаешь, будто Магистр об этом не знает?.. Начальник Стражи, на сей раз, не захотел уступить, и старик ничего не мог поделать!..

По Интэлле, действительно, уже давно ходили тайные слухи о произволе стражников, а сами стражники, между тем, вели себя очень странно. Они вдруг чрезвычайно полюбили студентов. Объяснить это явление было невозможно, потому что Рыцари Ножа и Сосиски испокон века ненавидели блюстителей порядка — неважно, носили они маски, или нет. Студенты кидались в стражников тухлыми яйцами и помидорами, пели издевательские песенки, стреляли в них из рогаток, каждый день выдумывая новые способы напакостить заклятым врагам.

Обычно, если стражникам удавалось задержать нарушителя, несчастный бывал избит до полусмерти. Теперь же, поймав безобразника, стражники связывали его и вели… в ближайший трактир. Там провинившегося заставляли, в качестве наказания, выпить целый стакан хорошего вина, после чего арестованного развязывали, усаживали за стол и кормили до отвала. Конечно, студенты очень скоро сообразили, что к чему. Стражники перестали страдать от тухлых яиц и овощей, камней и оскорбительных песенок. Студенты больше не задирали стражу, а предпочитали обижать простых обывателей.  Короли Смекалки и Шпаргалки воровали товары у лавочников, ломали все, что попадалось под руку, рисовали на стенах домов, обижали прохожих.  Застигнутые на месте преступления, они притворно бросались наутек, стараясь бежать помедленнее, а то и упасть, где помягче. Особенно студентам понравилось сдаваться в плен — а значит, и бесчинствовать — большими компаниями: стражники, хотя и держались довольно приветливо, не были интересными собеседниками.

За первый месяц осени город пострадал так серьезно, как не пострадал бы раньше за целый учебный год. Измученные интэллийцы ходили жаловаться к самому Магистру, но тот только разводил руками: уж если стража ничего не может поделать, то он тут и вовсе бессилен!.. И то сказать: по всеобщим наблюдениям, старик за последний месяц сильно сдал. Он редко появлялся даже в Школе. Поговаривали, что в последнее время он был озабочен какими-то сугубо семейными делами. Тогда горожане, лишенные всяческой надежды, вспомнили о том чудном  юноше-фокуснике, которого скурондцы называли Королем.

— Говорят, в тех городах, которые ему присягнули, жизнь стала очень хорошей! — говорили между собой горожане.

— Только вот солнце там не светит, — качали головами некоторые.

— Да на что оно нам! — вздыхали остальные. — Мы и так его не видим: носа из дому не можем  высунуть!

—  И ведь он хотел сделать Интэллу своей столицей!..

— А забавно было бы, если бы этот Король вернулся в Интэллу, — сказал как-то раз за завтраком студент Иолли. — Мне бы пришлось присягать ему еще раз!.. Один раз я уже присягал — тогда, в гостинице…

— Ах, Иолли! — тихо промолвил Ивар, как обычно, едва живой  после полубессонной ночи. — Неужели вы до сих пор не понимаете, что несет миру эта скурондская затея с Королем?

— По-моему, ничего, кроме бесплатной потехи! — пожал плечами Иолли. — Чем может быть опасен этот чудак?

Ивар вздохнул, сжимая ладонями виски:

— Вы думаете, скурондцам нравится вас развлекать? Вы думаете, они стараются подружиться с Востоком потому, что они  такие вот добрые люди? Да они ненавидят вас всей душой, которую они давным-давно продали Черной Пропасти!..

— Что?! — у студента вытянулось лицо.

Миллу, которая вот уже несколько дней была как-то необычно задумчива, очнулась и  уронила ложку. Но Ивар не смотрел на друзей и словно бы ничего не слышал.

— Скурондцы — рабы своей черной госпожи, — продолжал он, — рабы и… пища. Она сама выбирает, кого пожрать сегодня, а кого завтра. Но каждый надеется скормить ей кого-нибудь другого — вместо себя …

— Ивар, да что с тобой?! —  Иолли, наконец, обрел дар речи (Миллу по-прежнему молчала). —  Ты думаешь, человек, пребывающий  в здравом уме, может в это поверить?!

— Я не знаю, что вы называете здравым умом, Иолли, — Ивар поднялся и вышел из-за стола.

— Но все-таки, я осмелюсь просить вас, друг мой, — обернулся он к студенту, — держитесь подальше от скурондцев.  К большому сожалению, верите вы в Пропасть или нет — Пропасти это безразлично!..

Иолли был дико рассержен.

— Что за сказки он мне тут понарассказывал?! — возмущался себе под нос студент, выходя из дому. — Стариковы байки! Старухины суеверия!.. Ученый, называется! А все туда же, учить меня рвется! До каких пор он будет меня воспитывать?! Сколько можно приказывать мне, чего я не должен делать?! — бурчал студент, направляясь к Школе. —   Да не вожусь я со стражей! Вообще, я все время дома сижу, как старый пень! Ни разу еще не напился за последние три месяца!.. Ну, разве что на прошлой неделе… Да и не так уж напился… А, между прочим, мне это нелегко далось! Ни тебе отдохнуть, как следует, ни посидеть с друзьями, чтоб уж от души!.. Однокурсники, наверное, считают, что я спятил!

Чем больше Иолли об этом думал, тем больше обижался. На лекциях у него все валилось из рук, он получил целых три замечания от преподавателей: все трое напомнили, что ему снова грозит двойка по их предметам (выдержав переэкзаменовку, студент снова стал лениться). Напоминания эти отнюдь не улучшили Иоллиного настроения. К концу занятий Ивар уже казался ему невежественным самодуром и безжалостным тираном. Покинув Школу, Иолли отправился слоняться по городу, так как идти домой ему не хотелось.

В городе, как обычно, творилось сущее безобразие. На одной из улиц Иолли увидал, как шестеро студентов пристают к молоденькой булочнице, требуя пирожков и угрожая, в случае отказа, поджечь булочную. Иолли пожалел девушку и, подбежав к кучке вымогателей, без лишних слов двумя ударами свалил двоих безобразников.

— Вы с ума сошли?! — возмущался Иолли. — Совсем у вас совести нет?!

— Иолли, ты чего?! — удивились студенты. — Мы же нарочно! Мы ждем, когда стража придет!..

Двое упавших поднялись и полезли с кулаками на Иолли. Завязалась шумная потасовка. Стража прибыла в мгновение ока. Студентов разняли, и, сколько Иолли ни объяснял, что он тут ни при чем, его связали так же, как и прочих шестерых.

Студенты, за исключением Иолли, были очень довольны исходом дела, невзирая даже на полученные синяки и шишки. Стражники вытащили из ножен мечи и приказали задержанным идти вперед.

Шли они недолго. На соседней улице процессия остановилась; начальник караула выстроил арестованных  перед дверьми харчевни и объявил:

— Вы нарушили покой.  Вас надо наказать. Но мы не будем. Наш Король вас прощает. Идите за стол.

Задержанные вошли в темный, скупо освещенный свечами подвал. Стол был уже накрыт. На нем стояло столько вкусных вещей, что у голодных студентов заурчало в животе. Но сначала следовало выпить стакан вина или, как его прозвали студенты, Кубок Наказания.

«Пить или не пить? — размышлял Иолли. — С одной стороны, я обещал больше не напиваться… с другой стороны — меня же заставляют насильно!»

Сразу же после Кубка Наказания студент Иолли ощутил, как на душе становится все легче и легче. Заботы и обиды улетели прочь, побитые товарищи его простили, и даже немногословные стражники начинали казаться неплохими ребятами.

— Эй, приятель, давай выпьем за знакомство! — предложил Иолли начальнику караула.

— Давай, — согласился скурондец и снял маску.

Окон в харчевне не было, и вход был устроен так, чтобы ни одного луча солнца не проникало внутрь подвала. Когда Иолли, в неровном, мерцающем свете свечей, увидел лицо скурондца, он так страшно завопил, что сидевшие рядом чуть не попадали с лавок. Сам  Иолли выскочил из-за стола, потому что его затошнило.

— Эй, эй что с тобой? — заволновались студенты, бросаясь следом за Иолли.

— Что у него с лицом?! — дрожащим шепотом спросил Иолли у товарищей.

— Ах, да ты, наверно, их раньше не видел!.. — спохватились они, понимающе кивая головами.

— Они что, все такие гадкие? — продолжал трястись Иолли.

— С лица не воду пить, — успокаивали его студенты, — хотя нас тоже мутило по первости… Правда тебе, конечно, очень противный попался. Бывают и вполне сносные… В конце концов, ты же медик! Вы, медики,  не должны бояться даже мертвецов!

— М-мертвецов я и не боюсь, — ответил, заикаясь, Иолли. — Когда они лежат себе спокойно… а не ходят и не разговаривают…

Студенты еле уговорили его вернуться за стол. Стражник уже выпил предложенный ему кубок и, громко чавкая,  закусывал поросячьей ножкой. Иолли не мог оторвать взгляда от его полусгнивших зубов. Стражник, похоже, был даже доволен его ужасом.

— Давно в Скуронде, — объяснил он. — Тухну, зато не дохну… Девки не любят, — засмеялся стражник и добавил:

— Девкам надо дать денег. Деньги есть… Иди к нам — разрешим драться!

Стражники отчего-то загоготали при этих словах. Некоторые из них тоже подсели к столу и поснимали маски. Язык у Иолли словно примерз к нёбу, зато остальные студенты, как ни в чем не бывало, болтали со скурондцами.

— А что, мы действительно можем стать стражниками? — спрашивали они.

— Говоришь, вам хорошо платят?

— Трудно научиться владеть мечом?

Ответы скурондцев были по большей части односложны, но студенты словно не замечали, что стражники говорят с ними без большой охоты.

Впрочем, вскоре к пирушке присоединился еще один гость, который оказался куда более разговорчивым. В харчевню явился сам Начальник Интэллийской Стражи.

Его всегда можно было отличить по серебряному шитью на плаще, важной осанке и сильному запаху очень дорогих духов.

Остальные скурондцы мигом повскакали из-за столов,  чему студенты были несказанно рады, так как каждый стражник, во-первых, ел за четверых, а во-вторых, их вонь отбивала аппетит у наказанных. Начальник Стражи неторопливо вошел в зал, и его черная маска повернулась к задержанным студентам. С минуту он молча изучал нарушителей, после чего рыкнул стражникам:

— Служить!

По этой команде караульный отряд, напялив маски, бегом устремился вон из харчевни. Начальник Стражи подошел к столу.

— Еще вина и еды! — велел он хозяину, кидая на стол золотые монеты.

Начальник Стражи сел на лавку и расположился со всеми удобствами: снял с себя плащ, перевязь с мечом и отстегнул от пояса кинжал. Оружие он положил на край стола.

— Не стесняйтесь, прошу вас, — сказал он студентам, поскольку те не решались продолжать застолье в присутствие высокого гостя. — Я надеюсь, вы довольны наказанием, безобразники?

— Благодарим, ваша милость, — нестройно загалдели студенты.

— Не желаете ли и вы выпить с нами? — предложил один из безобразников, студент-историк пятого курса.

— Нет, дружок, не всё сразу, — покачал головой скурондец. — Я пока не могу снять маску при вас: я слишком высокопоставленное лицо…

— Понимаю, — важно кивнул историк, — это государственная тайна?

— Не совсем, — сказал Начальник Стражи. — Как бы вам объяснить… Изменения в нашем облике зависят от высоты нашего положения, вернее, от того, насколько большую… э… пользу мы успели принести человечеству. Боюсь, что пока лишь очень немногие из простых смертных были бы в силах лицезреть меня без маски…  Впрочем, я надеюсь, к лицам моих подчиненных вы уже немного привыкли?..

— Да, немного, — отвечал уже сильно нетрезвый студент-математик, — только вот Иолли еще пока что тошнит…

— Иолли? — удивился Начальник Стражи. — Этот отчаянный юноша, который не побоялся приехать на праздник с оружием, бледнеет при виде стражника без маски?.. Ни за что не поверю!

Начальник Стражи вежливо рассмеялся.

— А знаете, дружок, — сказал он, обращаясь к Иолли, — я ведь пришел сюда именно из-за вас!.. Да-да! Мне доложили, что вы — наконец-то! — задержаны в числе нарушителей порядка… Нет, нет, не пугайтесь! Я не склонен осуждать ваше поведение. Просто я слегка удивлен. Ведь в прошлом году вы были самым веселым студентом Интэллы, заводилой всех выдумщиков, главой всех храбрецов… Что с вами случилось теперь?

— Взялся за ум! — хмыкнул кто-то из студентов.

— Да его этот Ивар дома держит, никуда не пускает! — послышалось с другого конца стола.

— Скажите на милость! — удивился Начальник Стражи. — Чудаковатый лекарь, который, как мне говорили, ничего не смыслит в медицине, держит взаперти такого здорового парня?.. Впрочем, я понимаю. Да, да, дружок. Конечно. Деньги. Деньги — вот, что тебя держит в доме господина Ивара. Благодаря его деньгам ты можешь учиться, не отвлекаясь на поиски хлеба… Бедный юноша! Как же сильна в тебе тяга к знаниям, что ты готов терпеть подобное рабство!

Иолли сидел, опустив голову, красный, как помидор. Голос стражника был исполнен сочувствия. Уши студента горели от стыда, а сердце разрывалось от жалости к себе.

— Увы, я ничем не могу помочь тебе, мой мальчик, — говорил стражник. — Но, коль сегодня судьба была к тебе благосклонна, не упускай миг веселья. Выпей и забудь на время свои печали!

Под громкие рукоплескания и восторженные крики компании Иолли выпил налитый ему кубок. Голова приятно закружилась, слезы сами полились из глаз. Подперев кулаком подбородок, Иолли, неожиданно для самого себя, поведал присутствующим о своей нелегкой жизни. Начальник Стражи — как мило с его стороны! — слушал рассказ студента с самым живым сочувствием.

— Представляете, он все время меня поучает! — жаловался студент. — Да кто он такой?! Да разве он ученый?! Он, например, не велит говорить плохо об Ооле Каллистэ Первом…

— Да что вы говорите? — ахнул скурондец. — И почему же?

— А, — махнул рукой Иолли. — Ивару от этого сразу плохо становится. Тогда, в деревенской гостинице… Лен обозвал Ооле Каллистэ Первого негодяем (Лен однажды рассказал мне об этом) и, представьте себе, Ивар упал замертво! А потом ожил!.. Я чуть с ума не сошел подумав, что я сошел с ума!.. А потом еще по дороге в Интэллу, когда мы спорили…

Когда Иолли закончил свое печальное повествование, ему в утешение налили еще один кубок. Студенты возобновили прерванный приходом Начальника Стражи разговор: их все еще интересовал вопрос о вступлении в ряды стражников.

— Скажите пожалуйста, — спросил у скурондца студент-историк, — трудно ли вам было сделать такую блестящую карьеру? Вы, наверно, долго прослужили простым солдатом?

— Дорогой мой, — снисходительно усмехнулся Начальник Стражи, — я ни дня не был обыкновенным стражником. Скуронд — страна, где ценят ваши природные способности. Простой стражник — в прошлом это обыкновенный дикий разбойник, у которого хватало ума только на то, чтобы перерезать глотки безоружным путешественникам. У них недалекий ум. Все, что им интересно — это деньги, выпивка и закуска. У нас они получают то, что им нужно, принося посильную пользу…

— О, как интересно! — восхитились студенты. — А кем могли бы стать мы?

— Учеными, конечно! — сказал Начальник Стражи. — Кем вы и теперь являетесь. Вспомните, сколько потрясающих открытий уже сделано вашими коллегами на Западе, и сколько открытий сможете подарить несчастному обманутому Востоку вы, если присоединитесь к ним!..

— А кем были вы до того, как ушли в Скуронд?

— Я? — Начальник Стражи, похоже, гордо усмехнулся под своей маской.- Я, дорогие мои, так же, как и сейчас, помогал людям изменять жизнь к лучшему. Я политик, господа, и весьма неплохой, смею утверждать. Я был первым министром при последнем короле Ведана…

— При последнем короле Ведана?! — изумился студент-историк. — Он же помер лет, наверно, триста назад!..

— А разве я сказал, что я молод? — снова усмехнулся скурондец. — Мне сейчас, между прочим, триста пятьдесят пять лет!..

— Разве это возможно?.. — студенты даже растерялись.

— Человек не может прожить так долго!..

— У нас в Скуронде живут и подольше, — уверил их Начальник Стражи, — я, например, знаком с одним из приближенных того самого короля… Ну, Иолли только что о нем говорил…

— Ооле Каллистэ Первого? — спросил студент-философ.

— Именно, — скурондец вздохнул. — Знаете, это прекрасный человек… я имею в виду моего знакомого. Он, кстати, на днях приедет ко мне в гости: я соскучился по нему и пригласил его поболтать… Так вот, он до сих пор вспоминает жизнь при дворе того самозванца, как страшный сон… Ладно, не будем о грустном.  Между прочим, уж коль скоро речь пошла об истории, не могу не похвастаться, что в учебниках и обо мне сказано несколько слов!.. — в тоне скурондца прозвучало кокетство.

— Правда?! — засомневался, студент-историк.

— Довольно мелкими буквами, — не слишком охотно признался Начальник Стражи. — Я тот самый Первый Министр, который расследовал дело об отравлении последнего Веданского короля и его семьи!.. Я разоблачил более тридцати преступников!

— Да что вы? — вежливо удивились пьяницы. — Неужели?

— Да, представьте себе, это так! Ведь для меня это было не просто дело чести! Моя душа жаждала справедливого мщения! — скурондец скорбно вздохнул. — Ведь я был с несчастным королем до конца… Он умер буквально у меня на руках. Он так страдал, бедняжка! Как только он испустил дух, я приказал арестовать всех принцев и герцогов королевства. Ведь было совершенно ясно, что убийство произошло с целью захвата престола. Я допросил всех возможных наследников. Конечно, все они упорствовали, отказываясь сознаться в злодеянии. Больше половины из них скончалось в тюрьме, не вынеся мук… э… мук совести, разумеется, а остальных я казнил. Благодарный народ просил меня стать новым королем, но… я… — и снова чуть приметная заминка произошла в рассказе Начальника Стражи. — Словом, я не захотел стать вторым этим…

— Ооле Каллистэ Первым, — подсказал студент-историк.

— Вот-вот, — кивнул скурондец, — меня уже манили иные горизонты…  Но и после переезда в Скуронд меня волновала судьба родного государства, Ведана, которое осталось без правителя. Более трехсот лет я ожидал возможности вернуться сюда, и вот…я здесь, с вами, и чрезвычайно, чрезвычайно рад этому!

— А наш Магистр и не знает, что законный правитель Интэллы — вы! — прослезился студент-математик. — Вы должны сказать ему!..

— Нет-нет! — покачал головой Начальник Стражи. — Что вы! Магистр — всеми уважаемый человек! Он прекрасный ученый! Я всегда почитал мудрость и старость, ведь я не какой-нибудь наглец вроде…

— Ооле Каллистэ Первого! — по привычке закончил математик.

От обильной еды и питья беднягу так разморило, что, едва договорив, студент улегся носом в подливку.

Собравшиеся дружно расхохотались.   Все уже представили себе, как будут рассказывать об этом забавном происшествии завтра на лекциях.

— Ну и весело же с тобой, брат! — восхищался пьяный Иолли, хлопая Начальника Стражи по плечу. — Ты такой свойский парень, оказывается!.. Да и вообще вы все такие… такие… А этот мне говорит: «Держись от них подальше!..»

— Господин Ивар? — уточнил скурондец.

— Он самый,  — нехотя отозвался Иолли.  — Говорит, что вы хотите скормить нас Пропасти!..

— Он так говорит? — настороженно произнес стражник, но его заглушил громкий хохот студента-философа.

— Пропасти?! — воскликнул он. — Да Ивар, оказывается, большой шутник!

Студенты так и покатились со смеху.

— Чудак!

— Умора!

— Деревенщина!..

— Да он вообще сумасшедший! — махнул рукой,  студент-математик. — Вы, господа, заметили его странную манеру каждый раз, проходя по Школьному двору, кланяться статуе нашей матери-основательницы, не к столу бы ее поминать?..

— Забавно, — усмехнулся Начальник Стражи, — может, господин доктор надеется, что статуя ему ответит?.. Конечно, в романах описаны подобные случаи…

Над этой шуткой студенты смеялись чуть не до колик. Потом все решили выпить за остроумие. Выпив, один из студентов, потянулся к кинжалу Начальника Стражи, видимо, спутав его с ножом для жаркого.

— Пожалуйста, не трогайте это, — вежливо попросил Начальник Стражи. —  Не то, чтобы я жадничал, не давая его вам… Просто, поймите: это не игрушка…

Начальник Стражи взял кинжал со стола и на глазах студентов медленно обнажил клинок. Студенты ахнули. Сталь был черной, как ночь. Лишь на узкой кромке отточенного лезвия зловеще мерцали блики свечей.

— Красота, правда? Этому кинжалу несколько веков, —  продолжал Начальник Стражи. — Он единственный в своем роде. Его называют Повелитель Смерти. Подобного ему в мире не существует. Об этом оружии ходят легенды. Любой скурондец знает их. Говорят, именно им был убит пятьсот лет назад… тот самый король, имя которого мы не можем произнести, ибо оно до сих пор причиняет нам невыносимую боль!.. А знаете, дорогой Иолли, от кого мне достался этот кинжал? — неожиданно спросил Начальник Стражи.

— Ик… понятия не имею, — помотал головой студент.

— От одного стражника, — ответил скурондец, — представляете, эта драгоценность оказалась в руках простого солдата! Он приобрел его в обмен на хромого коня. Похоже, его друзья слегка позавидовали этой покупке и донесли о ней мне. Они сказали, что этот стражник, вместе с конем, продал свою запасную одежду, а ведь это строжайше запрещено! Нарушителя пришлось казнить, а кинжал я забрал себе… Да, дорогой Иолли, болтливые приятели — это самое настоящее несчастье! Помните это и будьте осторожны… И, кстати, передайте от меня доктору Ивару самый горячий привет!..

С этими словами Начальник Стражи спрятал оружие и хлопнул в ладоши.

— Еще вина, хозяин! Что-то вы пригорюнились, ребята! Не те ваши годы, чтобы печалиться! Пейте!..