Читайте также: Заседание 76. Интэлла. Глава восьмая

К тюремному окошку снова подошла стража, и Ивару уже в который раз пришлось прервать свой рассказ. Когда скурондцы ушли, Жабита нетерпеливо проквакала:

— Ну и что дальше? Ооле нашел Гали?

— Нет, — отозвался Ивар. — Не нашел. Но один человек из их отряда напал на след… Следы привели его к Дальним болотам… и там оборвались.

Луна уже скрылась, и в холодном подземелье стало совсем темно.

— Гали погибла? — удивилась Жабита. — Но… а как же… а что было с Ооле?

— Ооле вернулся в город, — отвечал Ивар. — Все дружно просили у него прощения… даже музыкальный мастер. Узнав о том, что его дочь сгинула в Дальних болотах, он тяжко занемог. Ооле стал ухаживать за ним, забросив все остальные занятия. Когда бедняга почувствовал себя лучше, Ооле пошел к другим больным. У их постелей он чувствовал себя лучше, чем в классе. Отец ласково пенял ему на то, что, имея такой талант, человеку негоже оставлять его в небрежении… но Ооле не хотел ничего слышать.

Вскоре в город начали возвращаться его старшие братья — те, которые уехали первыми. Они повзрослели, поумнели и сделались настоящими учеными. Они радостно приветствовали Ооле и грустно качали головами, слушая рассказы отца о случившемся недавно несчастье.

Ооле был рад приезду братьев. Они всеми силами старались развеселить его, рассказывая о дальних странах. Они намекали, что если он продолжит учиться, он тоже сможет побывать везде, где захочет. Ооле делал вид, что слушает. На самом деле он просто сидел и смотрел на родные лица, потому что в тепле дружеской беседы слегка оживала его оледеневшая душа.

Свою лютню и виолу Ооле запер в темный чулан. Вскоре отцу наскучило убеждать младшего сына продолжать учение.

— Как был он неудалый, так и остался, — сказал он, махнув рукой.

А когда в лесной город, заплутавши среди дремучих лесов, приехали королевские гонцы, старый ученый, стоя посреди площади в окружении сограждан, тяжело вздохнул:

— Я врач и давал клятву не оставлять без помощи никого, кто бы ни попросил ее у меня. Вот, у меня есть несколько сыновей…

Он окинул взором своих рослых и сильных отпрысков. Все они смело глядели ему в глаза. Но жаль старику было терять наследников своего искусства. И он посмотрел на Ооле, тихо стоявшего в стороне.

— С вами поедет младший, — сказал он посланникам.

Наутро Ооле навсегда покинул свой город. Старшие братья, провожая его, плакали…

Ивар замолчал. Жабита услыхала, как ее друг тяжело вздохнул. В темноте лягушка не могла разглядеть его лицо. Когда Ивар заговорил вновь, его голос зазвучал совсем иначе, чем раньше.

— Ну вот, луна села, время на исходе, — лягушка могла поклясться, что Ивар вздрогнул от страха. — Пора тебе, милая Жабита, выполнить обещание!..

— Но ты не рассказал, что было дальше! — возразила она. — И вообще, ты что-то от меня скрываешь!..

— Жабита, ты дала мне слово, — напомнил Ивар.

Лягушка обреченно замолкла. Ивар взял ее в руки и, отнеся к окошку, посадил на траву за решеткой.

— Вот тебе задание, — молвил он, — скачи домой и поговори с Миллу. Вы с нею должны разыскать человека по кличке Черный Рыцарь…

— Ой, ты тоже о нем знаешь? — удивилась лягушка.

— О нем говорила тюремная стража, — отвечал Ивар. — Итак, я прошу вас найти Черного Рыцаря и… ухитриться увидеть его лицо. Если ты узнаешь этого человека, вы с Миллу поймете, что делать дальше.

— А если я его не узнаю? — лягушка была несколько сбита с толку.

— Значит, я ошибался в своих предположениях, — ответил Ивар.

— В каких? — полюбопытствовала Жабита.

— Ну, мне подумалось, что Черный Рыцарь, возможно, не кто иной, как…

Договорить он не успел: за дверью темницы неожиданно раздались громкие шаги и голоса. Заскрежетал ключ, стукнул засов…

— Скачи! Спеши! Прощай! — шепнул Ивар и быстро отошел от окна.

Несколько мгновений спустя в темницу вошла стража с фонарями. Растерявшаяся и оторопевшая Жабита неподвижно смотрела, как за солдатами в тюремную каморку вошел Начальник Скурондской Стражи. Следом четверо стражников внесли большой продолговатый ящик. Когда они поставили его на пол, Жабита явственно услыхала, что внутри него что-то сипит и беспокойно возится…

Ивар стоял у стены и молча смотрел на незваных гостей.

— Здравствуйте, дорогой доктор Ивар, — радушно проговорил Начальник Стражи. — Наконец-то я имею удовольствие говорить с вами лично! Как вы тут поживаете?

Ивар не ответил.

— Ах, я понимаю, тюрьма — не слишком приятное место, — кивнул головой стражник. — Но ведь бывают места и похуже этого, не так ли?..

Ивар снова промолчал, но Начальник Стражи ничуть не смутился.

— Бывают, бывают, — вздохнул скурондец, — впрочем, кому я это рассказываю? Я тут слыхал, будто вы смогли выбраться живым из Черной Долины… Это просто невероятно! Один мой приятель утверждает, что это невозможно. Он очень желает взглянуть на вас, дорогой наш доктор Ивар… Эй, вы, открыть крышку!..

Двое стражников наклонились к ящику, и тотчас из него донесся сдавленный хрип, который заставил лягушку оцепенеть от ужаса:

— Звезды!..

Начальник Стражи нетерпеливо махнул рукой. Тотчас один из стражников встал у решетки и, подняв полу плаща, заслонил ею окно. Жабита больше ничего не видела. Она могла только слышать, как стражники возятся с ящиком. Что-то заскрипело; тяжкое сипение неизвестного существа стало слышнее…

— Дорогой доктор, — торжественно заговорил Начальник Стражи, — я имею удовольствие представить вам… Фф-ууу!!!

В темнице произошло нечто из ряда вон выходящее. Судя по звукам, нескольких стражников разом вырвало. Неизвестное существо взвыло дурным голосом. Послышался звон стекла. Слабый огонь фонарей, мерцавший сквозь черную ткань плаща, канул вниз и угас.

— Забери меня, Пропасть!— в этом вопле Начальника Стражи не было и тени притворства. — Уберите это! Закройте вонючий ящик!..

Хлопнула крышка. Стражник, что стоял у окна, опустил плащ и с проклятиями уполз в угол.

Жабита, изо всех сил вглядываясь в темноту, видела только какое-то неясное движение… Потом зажегся один фонарь. Стражники помаленьку приходили в себя. «Интересно, что же было в этом ящике», — подумала лягушка. Она посмотрела на Ивара…

Он все еще стоял у стены, прислонясь к холодным камням, но в лице его не было ни кровинки.

Тем временем Начальнику Стражи удалось взять себя в руки.

— Я вижу, доктор, мой сюрприз пришелся вам по вкусу, — проговорил он.

Звук его голоса, казалось, лишил узника последних сил; Ивар без единого звука сполз по стене на сырую солому. Начальник стражи громко усмехнулся. Он подошел к ящику и стукнул по нему носком сапога:

— Эй, вы узнали заключенного? — крикнул он, нагнувшись к крышке.

— Нет! Нет! — хрипло донеслось изнутри. — Это не он! Не он!..

Начальник Стражи выругался.

— Вы лжете! — рявкнул он, еще раз пиная ужасный ящик. — Впрочем, мне все равно. Главное, что он вас узнал!

Начальник Стражи успокоился и прошелся по темнице, горделиво выпятив грудь.

— Осталось решить, что делать с вами, дорогой доктор, — заговорил он, повернувшись спиной к лежащему на соломе узнику. — У меня была мысль отвезти вас в Скуронд и представить моей Госпоже лично… то есть, живьем. Правда, путь на Запад неблизкий, и по дороге вы можете улизнуть. Пожалуй, всем будет спокойнее, если вы будете мертвы. Эй, снимите с осужденного цепи и свяжите ему руки… и ведите на берег реки. Там и закончим дело.

Стражники пинками подняли Ивара с соломы и потащили прочь из темницы. А бедная Жабита, сообразившая только, что Ивара собираются вести к реке, со всех лапок бросилась туда же.

Обезумев от ужаса, лягушка скакала и скакала вперед, не разбирая дороги. Ее остановила река. Плюхнувшись с разгону в прибрежное мелководье, лягушка очнулась.

Обернувшись, она увидела могучую стену Южной Башни, чуть светлеющую в непроглядной темноте. Вот зловещую черноту ночи укололи тусклые огни фонарей. Толпа теней выползла из мрака на пустой берег. Потом под огнями фонарей их осталось двое: остальные сгрудились поодаль. Одну из фигур грубо толкнули на колени… свет фонаря скупо пролился на синий шелк плаща…

— Ивар! — в отчаянии квакнула Жабита: она поняла, что ускакала слишком далеко.

Вторая тень захохотала. Кровожадно лязгнуло железо. Последнее, что увидела Жабита, был страшный блеск меча, занесенного над склоненной головой Ивара…

Смертоносный клинок, подобно молнии, беззвучно пронзил темноту, и несчастная лягушка, громко квакнув, закачалась кверху брюшком на холодной речной волне…

***

Ночь кончалась. Звезды у восточного края неба начали меркнуть. Мертвая предрассветная тишина объяла Интэллу и старинный парк. Холодный ветер потерялся в зарослях тростника. Темная вода тихо струилась сквозь камыши, колыхая лягушачье тельце, зацепившееся за корягу.

Медленно приходя в себя, Жабита никак не могла понять, где находится. Ей казалось, что ее окружает не вода, а что-то живое — родное и печальное. Теплые волны чьей-то грустной памяти баюкали ее и лелеяли в своих ласковых ладонях. Чьи-то тревожные думы завивались водоворотами у скользких камышовых стеблей…

«И где-то сейчас моя бедная Жабита?»

Жабитины лапки дернулись. Эта мысль прошла сквозь нее свободно, как свет сквозь прозрачное стекло, и согрела холодную лягушачью кровь человеческим теплом… Лягушка поняла, конечно, что это не ее мысль. Ей смутно припомнились речи Старой Жабы. Теперь они не показались ей странными.

— Это Ивар, — сонно подумала Жабита, — он думает обо мне!..

Ах, как приятно было ей  нежиться в ласковой воде, согретой заботливыми мыслями друга… но вдруг лягушку пронзила ее собственная догадка.

— Ивар думает обо мне… так значит, он жив?!

Жабита забултыхалась, пытаясь перевернуться на брюшко.

— Он жив, он спасся!.. Он где—то здесь, на берегу!.. Нужно найти его!

Жабита, изо всех сил работая лапками, устремилась туда, где, как она думала, находился берег. Но плыть сквозь заросли оказалось нелегко. В темноте Жабита то и дело утыкалась мордочкой в камышовые стебли. Вскоре она уже не могла понять, куда плывет, и остановилась.

— Так нельзя, — подумала Жабита. — Я могу совсем заблудиться…

Она замерла и прислушалась. Речные струи были по-прежнему живыми и добрыми. Они по-прежнему говорили об Иваре… Значит, он здесь, никуда не ушел. Жабита успокоилась, подумав, что утром она запросто доберется до берега и найдет своего друга. В радостном волнении Жабита стала размышлять: как Ивару удалось избегнуть неминуемой смерти?

— Он такой умный и храбрый, — с гордостью думала Жабита, — он нашел способ перехитрить этих подлых скурондцев… утром я подробно расспрошу его обо всем. И еще спрошу — кто был в том странном ящике…

Мечтая об утре, лягушка нырнула поглубже в ласковую воду и тотчас, откуда ни возьмись, в темной илистой глубине ей привиделись сверкающие белые башни, огненным всплеском мелькнуло золотое убранство каких-то невиданно прекрасных зал. Ослепительно засиял огромный, залитый солнцем двор: посреди него гарцевали кони, покрытые роскошными попонами, их дыхание паром вырывалось из алых ноздрей, согревая холодный воздух…

***

— Чудесные лошади, Ваше Величество, не правда ли? — радостно проговорил, подходя к окну опочивальни, Старший Королевский Советник, господин Эванхоле. — Подарок Эльхада Златоконного: эльхадский король прибыл нынче на рассвете.

— Все ли гости довольны, всем ли хватило места? — спросил король.

— О, не волнуйтесь, государь! — отвечал господин Эванхоле. — Все просто чудесно! Лучше и быть не может!..

— Вы опять что-то затеяли, господин советник, — с улыбкой вздохнул король.

— О нет, нет, ни в коем случае, Ваше Величество! Я ничего не затевал… То есть, это вовсе не я затеял… Ох, я же совсем забыл! Простите, Ваше Величество, я должен срочно отлучиться!

Господин Эванхоле поспешил к дверям, которые неожиданно распахнулись ему навстречу.

— Эй, осторожнее, дубина! — взревел, хватаясь за голову, Старший Советник. — Ох, простите, Ваше Величество, — виновато поклонился он.

— Их Величество государь Илиантэ, — доложил слуга, потирая ушибленный лоб.

***

… Жабита, которая чуть не захлебнулась от изумления, вынырнула из реки. Вокруг по-прежнему была темень и тишина. Но стоило лягушке закрыть глаза, как перед нею снова появлялся блистающий на солнце королевский замок Каллистэ — совсем не такой, каким они с Подарком видели его этим летом. Прекрасный дворец был полон жизни и суеты, и особенного предпраздничного веселья…

— И это тоже мысли Ивара! — удивилась Жабита. — Хотя они уже больше похожи на сновидения… Надо же! Вот это я понимаю — ученый! Ему даже сны снятся не простые, а исторические!..

Боясь пропустить столь интересный урок, Жабита быстренько нырнула обратно…

… Неожиданно холод и тьма обрушились на маленькую Жабиту. Река почернела. Волны, тяжелые как свинец, сдавили лягушачье тельце. Слепой ужас охватил ее, когда в глубине возмущенной воды перед нею возникла железная личина тяжелого шлема. Потом лягушка увидела кинжал. Черный как ночь клинок, блеснув узкой кромкой отточенного лезвия, взлетел над нею, и бедная лягушка заметалась в панике, не зная, куда скрыться.

— Ты умираешь, жалкий червяк! — из-под опущенного забрала страшный голос звучал глухо, но торжествующе. — Умираешь!.. Как сладко мне видеть это!  Что же ты не дрожишь, не отводишь глаз? Ты все еще строишь из себя храбреца?.. Как отважно ты ринулся в бой! На что ты надеялся? Ты думал ослепить меня, напугать? Если бы видел себя теперь! Где твоя сила, где твой свет? Все, все забрала Тьма! Она всегда была сильнее, и я победил! Сейчас я прикончу тебя, и ты навсегда исчезнешь во мраке!  Ты станешь небылью, тенью, сказкой!..

Ни одна мысль не успела промелькнуть в голове полумертвой от ужаса Жабиты перед тем, как вместе с последним словом на нее обрушился страшный удар. Лягушке показалось, будто тяжкий молот расплющивает ее о темное дно…

— Нужно выбираться отсюда! — подумала Жабита, едва поняла, что осталась живой и невредимой. — Нужно будить Ивара, иначе эти ужасные сны его доконают!..

Но… Как ни старалась Жабита вынырнуть, каждый раз, когда ей казалось, что поверхность реки уже близко, лягушка утыкалась мордочкой в илистое дно!..

— Да что же это такое?! — лягушка совсем перепугалась. — Почему я хочу плыть вверх, а плыву вниз?! Ой, а это что?!..

Синяя морда морского дракона закачалась перед королем, широко разевая зубастую пасть. Король устало махнул волшебным мечом… Дорога к заколдованному замку свободна. Там ждет принцесса… Тысячи, тысячи драконов, замков и принцесс. О, бедная душа! Ни одна из девушек — не Гали, ни одна из дорог не ведет в Край Света! И память угасает в бесконечных странствиях по зыбким путям всевластного вымысла…

И все же ты проиграл, колдун! Твое темное искусство предало тебя. В злобной радости ты бросал слова на ветер и не знал, что одно из них может обернуться заклинанием!  Пусть сказка — ложь, но и она может позвать домой!..

…Король подошел к туманному треснувшему зеркалу… Когда-то оно было милой, изящной, дорогой вещицей, девичьей забавой. В этих покоях, быть может, жила  дочь последнего короля Каллистэ… Теперь уж не узнать. Мертвый замок пуст и нем… Он посмотрел в глубину темного стекла… оно отразило блеск драгоценных одежд и сверкание королевской короны… Откуда все это?.. Он провел по голове рукой в черной скурондской перчатке. Ах, да ведь это всего лишь сон!..

***

Лягушка Жабита наконец вынырнула из реки. Тусклая заря уныло глянула на нее с бледных небес. С севера, гонимые порывами ледяного ветра, грязными лоскутами неслись серые облака. Над городом занимался новый день.