Что было бы, если бы сын Генриха VIII, король Эдуард VI, родился крепким и здоровым и прожил достаточно долго, чтобы вступить в брак и подарить стране наследника? Мы не знаем, что стало бы в этом случае с Англией, зато знаем, что стало бы с несколькими женщинами — они бы сохранили жизнь, а возможно, и счастье…

В 1533 году Фрэнсис, дочь Марии, «Розы Тюдоров», сестры Генриха VIII, вышла замуж за Генри Грея, маркиза Дорсета. Одна за другой у них родились три дочери: Джейн, Катерина и Мария. Конечно, супруги очень хотели сына-наследника, но если бы девочек удалось удачно выдать замуж, то это тоже было бы можно счесть удачным исходом. Тем более, что все предпосылки к этому были.

Три сестры Грей оказались едва ли не самыми знатными дамами Англии. Королю они приходились внучатыми племянницами, его наследнику, королю будущему — племянницами двоюродными. Конечно, родные дочери короля, принцессы Мария и Елизавета, формально были выше их по статусу, однако с матерью Марии король развёлся, мать Елизаветы казнил. А положение семьи сестёр Грей можно назвать почти безупречным, и у них было всё, что к такому положению прилагалось.

Старшая, Джейн, была маленькой и хрупкой, у неё было миловидное бледное личико и золотистые волосы, как и у бабушки, «Розы Тюдоров». Средняя, Катерина считалась красавицей. А вот младшей, Марии, не повезло. Даже когда она стала взрослой, её рост был всего лишь чуть выше 120 см, а вдобавок дело усугублялось искривлённой спиной и горбом.

На серьёзную, проявлявшую в учёбе блестящие способности и очень набожную Джейн возлагались самые большие надежды. Так что её отправили жить ко двору последней супруги короля Генриха, Катерины Парр, дамы умной и сдержанной — можно сказать, что из всех королев она лучше всех подходила на роль покровительницы леди Джейн. А леди Катерина и Мария до поры до времени оставались с родителями.

Их всех, казалось, ожидала довольно спокойная жизнь, но ровно до той поры, когда король написал завещание. Наследниками английской короны были объявлены его дети — Эдуард, Мария и Елизавета, а если бы все они по очереди скончались, не оставив наследников, корона должна была перейти к леди Фрэнсис и её дочерям.

Идеальным вариантом (для семьи Грей, разумеется) было бы выдать Джейн замуж за Эдуарда, но из этого ничего не вышло. И тогда в мае 1553 года отпраздновали двойную свадьбу — пятнадцатилетнюю Джейн выдали замуж за Гилфорда Дадли, который был немногим старше невесты, а тринадцатилетнюю Катерину — за Генри Герберта. Разумеется, оба жениха принадлежали к одним из самых знатных семей Англии.

А дальше события стали разворачиваться если и не совсем непредсказуемым образом, то куда быстрее, чем можно было ожидать. Тем же летом скончался юный король Эдуард VI, и своей наследницей он объявил не одну из единокровных сестёр, Марию или Елизавету, а старшую из сестёр Грей!

Так леди Джейн внезапно стала монархом. Но имя её обычно не упоминают в списках тех, кто когда-либо правил Англией, ведь её царствование длилось всего девять дней. «Девятидневная королева»… Затем на трон взошла Мария, старшая сестра Эдуарда, заметим, получившая своё имя в честь «Розы Тюдоров». А Джейн и Гилфорд попали в Тауэр.

Нет, не нужно представлять себе, что жестокая «кровавая Мэри» решила немедленно отомстить сопернице в борьбе за трон. Мария была строга, но вовсе не так жестока, какой её любят описывать в исторических романах. Словом, возможно, юных супругов и не казнили бы, если бы отец Джейн не примкнул к восстанию против Марии, и Джейн вновь не попытались бы объявить королевой.

Мария как раз собиралась вступить в брак с испанским принцем, будущим королём Филиппом II — но какая уж тут свадьба, если в стране вновь беспорядки и королева-католичка оказывается под сенью угрозы, исходящей от заключённой в Тауэре претендентки-протестантки? Королева, должно быть, испытывала неоднозначные чувства по этому поводу — как никак, Джейн приходилась ей родственницей, и к тому же «Роза Тюдоров» была близкой подругой матери королевы, Катерины Арагонской. Однако ей пришлось подписать Джейн смертный приговор.

Сохранилось письмо, которое леди Джейн написала сестре перед смертью: «Я послала тебе, моя добрая сестра Катерина, книгу; и хотя обложка её не изукрашена золотом, однако содержание более ценно, нежели драгоценные камни. Эта книга, дорогая сестра, законов божьих. Это Его Завет и Его последняя воля, которые завещал Он нам, грешным, и которые поведут тебя к радости вечной; и если ты будешь читать её с благими намерениями, и последуешь по этому пути, преисполненная ревностного усердия, то он приведёт тебя к бессмертной и вечной жизни.

Книга научит тебя, как жить, и научит, как умереть… Как могла бы ты унаследовать поместья нашего несчастного отца, будь Господь к нему более благосклонен, так обретёшь ты радость, ежели воспользуешься книгой… [В ней содержатся] такие сокровища, что не отнимут алчные, не украдут воры, и ни моль, ни ржа не истребят… А что касается моей смерти, радуйся, как радуюсь я, и считай, что я буду избавлена от этого тления и перенесена в нетленное, ибо я уверена, что, потеряв смертную жизнь, обрету вечное блаженство… Да хранит тебя Бог и да ниспошлёт тебе свою милость, чтобы жила ты в счастии…

Прощай, добрая моя сестра, полагайся на Бога, ибо лишь в нём найдёшь ты опору.

Твоя любящая сестра, Джейн Дадли».

Гилфорд Дадли, её муж, сама она, ещё совсем юная — ей не успело исполниться семнадцати, и отец — все они, один за другим, сложили головы. Говорят, когда на эшафоте леди Джейн завязали глаза, бедняжка не смогла сразу нащупать плаху и вскричала: «Что мне делать? Где она?!» И тогда одному из присутствовавших там официальных лиц пришлось ей помочь и подвинуть к тому месту, куда она должна была положить голову. Перед смертью Джейн попросила у Бога и людей прощения за то, что пыталась занять трон, но на самом деле в этом не было её вины — Джейн оказалась, как принято говорить, всего лишь пешкой в чужих руках. Грозный Тауэр перевидал на своём веку немало казней, но, надо полагать, «девятидневная королева» вызывает жалость куда большую, чем многие другие. Ведь по сути она оказалась виноватой только в том, что была из рода Тюдоров…

Однако история на этом не закончилась, ведь в семье оставались ещё две сестры, Катерина и Мария.

Как известно, друг познаётся в беде. Что ж, отец супруга Катерины постарался как можно скорее аннулировать брак своего сына с родственницей людей, казнённых за измену королеве. И четырнадцатилетнюю девочку отослали обратно к родным. Крах надежд, крушение семьи, позор — вот на что сетовала леди Фрэнсис, властная честолюбивая дама, с которой дочерям порой приходилось нелегко даже в былые времена семейного благоденствия. Что уж говорить о настоящем! И Катерине, и Марии можно только посочувствовать — у их матери и характер, и рука были тяжёлыми.

Как ни странно, дела поначалу были вовсе не так уж плохи, как можно было бы представить. Девиц Грей не отправили в ссылку, не лишили имущества — наоборот, стремясь хотя бы как-то сгладить случившееся и утешить девочек, королева, чей жестокий поступок в отношении их старшей сестры был продиктован исключительно государственными интересами, а не личными чувствами, пригласила их на свою свадьбу, а затем сделала фрейлинами — высокая честь, которой для своих дочерей добивались многие.

И там, при дворе королевы, через свою новую подругу, Катерина Грей познакомилась с её братом, красивым и обходительным Эдуардом Сеймуром. «И нет для любящих сердец уместней кары, чем венец», — эта любовь с первого взгляда могла бы увенчаться законным браком, но тут в дело вновь косвенно вмешались события при дворе.

Умерла королева Мария, ещё совсем не старая женщина, и королевой стала Елизавета. Была ли разница для сестёр Грей в том, кто сидит на английском троне? О, ещё какая… Ведь их бабушка была подругой королевы Катерины Арагонской, с которой король Генрих развёлся ради матери Елизаветы, Анны Болейн. И «Роза Тюдоров», и её дочери не считали брак с Болейн законным. Елизавета так и осталась для них незаконнорожденной, ребёнком выскочки. А у новой королевы была отличная память…

Между тем просто игнорировать сестёр Грей было невозможно — ведь, пока у Елизаветы не было мужа и, соответственно, детей, её наследницами были ближайшие родственницы женского пола. Дочь шотландского короля Якова V и старшей сестры Генриха VIII, Мария Стюарт, и внучка младшей сестры, Катерина Грей.

В такой ситуации выбор супруга становился уже не личным делом семьи, а вопросом государственной важности. Если бы Катерина оставалась покорной воле королевы и подождала бы, пока та сама не выберет ей мужа… Или если бы её мать успела походатайствовать перед королевой за дочь, чтобы та разрешить ей выйти замуж за Эдуарда Сеймура, в которого Катерина по-прежнему была влюблена… Если бы и если бы… Всё могло бы закончиться относительно благополучно. Но леди Фрэнсис в 1559 году скончалась, и наставлять Катерину больше было некому. А сама она была ещё совсем молода (19 лет) и не отличалась благоразумием.

Именно юностью и юной страстью, а также наивной верой в то, что королева ничего не узнает, а если узнает, то простит, только и можно объяснить решение Катерины и Эдуарда вступить в тайный брак. На венчании присутствовала только сестра Эдуарда леди Джейн — не считая священника, разумеется.

Никакой свадьбы, никаких подарков, никакой брачной ночи, никакого медового месяца — ведь новый союз нужно было держать в тайне от всех, а особенно от королевы. Так что жизнь Катерины и Эдуарда даже нельзя назвать супружеской — это были встречи тайком. А когда Джейн, помогавшей молодым, не стало — бедняжка умерла от туберкулёза — сохранять секрет стало ещё сложнее. И уж совсем невозможно оказалось это делать, когда Катерина обнаружила, что ждёт ребёнка. Она молчала до тех пор, пока её положение можно было скрыть от окружающих, а потом королеве обо всём доложили — слухи при дворе ходили уже давно.

Эдуарда не было рядом — он был в Европе, исполняя поручения королевы, и Катерине в одиночку пришлось справляться с гневом Елизаветы. Правда, Эдуард тоже получил свою долю — когда вернулся.

Ситуация усугублялась тем, что, когда супругов Сеймур начали допрашивать, оказалось, что доказательств их супружества просто-напросто нет. Ведь единственный свидетель, Джейн, скончалась, а найти обвенчавшего их священника так и не удалось. Получалось, что Эдуард просто вступил во внебрачную связь с девицей королевской крови, а она позволила ему это сделать. Так что обоих заключили в Тауэр — место, где окончили свои дни старшая сестра Катерины и их отец.

Там и появился на свет Эдуард-младший. Мало того, ещё через год у опальной пары родился ещё один сын, Томас. Да, вместо того, чтобы смирно пережидать, когда пройдёт королевский гнев, Катерина и Эдуард (которых, разумеется, разместили в разных камерах) продолжали встречаться. Разумеется, без помощи начальника Тауэра тут не обошлось. Кто знает, что двигало этим совершенно не сентиментальным человеком — неужели сочувствие к влюблённым?.. Как бы там ни было, доложив, что комнату Катерины придётся приводить в порядок из-за испортивших её обстановку собачек и обезьянки (содержали девицу из рода Тюдоров в меру строго, позволив взять с собой домашних питомцев), он помогал знатным пленникам навещать друг друга.

Когда же всё вскрылось, королева Елизавета разгневалась ещё больше — и кто мог бы её в этом винить? Нарушители королевской воли ослушались её ещё раз. Так что последовало новое наказание, и, несмотря на кажущуюся мягкость — супругов освободили из Тауэра, — оно оказалось куда более жестоким. Их разлучили окончательно. Катерину вместе с младшим сыном отправили в дом дяди, а Эдуарда, вместе со старшим, — в дом матери.

Более того, самая младшая сестра Грей, Мария, почти в точности повторила судьбу Катерины. Уже когда та была разлучена с Сеймуром, Мария тоже вступила в тайный брак — с Томасом Кейесом. В отличие от мужей старших сестёр, он, всего лишь сын мелкого дворянина, не принадлежал к высшей знати. Более того, он был вдовцом со множеством детей и старше невесты в два раза. И даже более того — он всего лишь служил стражником во дворце… Словом, это было не просто нарушение королевской воли, а вопиющий мезальянс. Но кто ещё польстился бы на некрасивую маленькую горбунью, которая не пользовалась милостью королевы?

И, хотя свидетели на этот раз на свадьбе были (кое-чему горький опыт Катерины её младшую сестру научил), дело закончилось немногим лучше. Супругов немедленно разлучили, Томаса отправили в тюрьму (не в Тауэр — он был предназначен для знатных пленников), а Марию отправили к её, так сказать, сводной бабушке — женщине, на которой герцог Брэндон женился после смерти «Розы Тюдоров».

Тем временем здоровье Катерины всё ухудшалось — не имея возможности видеться с возлюбленным, она, заболев чахоткой, слабела с каждым днём, тем более, что её несколько раз переселяли из одного места в другое. Тюремщики сменялись, а горе Катерины было неизбывным. И в январе 1958 года она, чувствуя, что конец близок, послала Эдуарду своё обручальное кольцо…

Она умерла, когда ей было всего двадцать семь лет — восемь из них она провела в заключении. Почти четверть жизни! Можно утешиться тем, что она узнала, что такое настоящая любовь и любимый супруг её никогда не забудет. Да, он женится ещё два раза, и, по иронии судьбы, оба раза — тайно. Но те браки окажутся бездетными, и Эдуард Сеймур всю жизнь будет бороться за то, чтобы сыновей Катерины признали законнорожденными. Это случится, но несколько десятков лет спустя.

А что же Мария, последняя из сестёр Грей? Её мужа освободили через несколько лет, и он вернулся в графство Кент, откуда был родом. Однако здоровье его было подорвано тюремным заключением, и вскоре он скончался. Супруги так больше никогда и не увиделись. Мария умоляла хотя бы разрешить ей заботиться о его детях от первого брака, но и в этом Елизавета ей отказала. Что ж, женщине королевской крови было не к лицу стать опекуншей незнатных детей, которые, к тому же, были для королевы и двора памятью о «позоре» Марии.

После смерти сестры её отправили в семью некоего сэра Томаса Грэшема — там ей, нежеланной гостье-пленнице, приходилось нелегко — и хозяин, и его жена не считали нужным относиться к ней снисходительно. Всего Мария провела под домашним арестом семь лет. Ненадолго она переехала в семью второго мужа своей матери, и сэр Томас был счастлив, когда несчастная маленькая горбунья собрала свои вещи, включая «эти свои книги» и покинула его дом. Но и на новом месте она не задержалась. Королева смилостивилась и отменила опалу, но от богатства семьи к тому времени ничего не осталось, и у Марии просто-напросто не хватало средств, чтобы достойно содержать себя, да и заботиться о ней никто не спешил.

Правда, через несколько лет Елизавета смилостивилась и даже пригласила её к двору, но уже в следующем, 1578 году история Марии оборвалась — в Лондон пришла чума… Самая младшая сестра Грей сгорела от страшной болезни моментально, едва успев написать завещание, в котором она раздавала оставшиеся у неё немногочисленные драгоценности семьи тем нескольким женщинам, которые проявили к ней доброту. Ей было всего тридцать три. Королева устроила ей пышные похороны, но что толку?..

Их было трое, сестёр Грей, женщин, в чьих жилах текла кровь царствующей династии. И счастья это не принесло ни одной из них.