Несбывшаяся вероятность

Наверное, на эту тему писали уже многие — а она все не перестает быть актуальной. И что самое грустное в ней — это то, что она предельно, до примитивности понятна и однозначна. Здесь невозможно с видом опытного фокусника вытащить из хитросплетения жизненных ситуаций, как из шляпы, глубинную психологическую проблему, а потом нравоучительно указать на ее решение. Проблема лежит на поверхности, она органично присуща человеческой природе. Каждый, кто с ней сталкивался, прекрасно знает правильные слова, с помощью которых он многократно пытался убедить самого себя: «Надо уметь ценить то, что есть». И почти всем эти правильные слова не помогали.

Да, конечно, мы и сердцем способны радоваться, ощущать свое счастье, растворяться в его тепле. Мы стараемся расцвечивать жизнь яркими красками, наполнять ее новыми впечатлениями — но разве при этом многие из нас не думают порой, что она могла бы сложиться совсем по-другому? Уточню — не думают ли они об этом с сожалением?

Человек устроен так, что всегда хочет того, чего у него нет, и тот факт, что подобная установка не ведет к счастью, редко способна его убедить. Своим сожалением с нами делятся создатели реклам, герои которых, приобретя рекламируемый товар, вдруг до предела раскрывают свой потенциал и оказываются способными воплотить все свои детские мечты. На неудавшуюся жизнь нам жалуется группа «Високосный год», из припева в припев повторяя: «А мы могли бы служить в разведке, мы могли бы играть в кино». Вахтер из новогоднего фильма «О чем еще говорят мужчины» вздыхает, что так и не стал космонавтом. Не так ли поступаем и мы?

Наши запросы, конечно, чаще всего на порядок скромнее. Мы обычно не мечтаем стать актерами или космонавтами и представляем свою альтернативную жизнь более реалистично. Одинокие женщины грезят о том, как счастливы были бы замужем, в окружении детей. Многодетные мамы мечтают об отдыхе и свободе. Мы склонны представлять, как сложилась бы наша жизнь, если бы мы приняли/не приняли предложение руки и сердца от нашего первого/предыдущего кавалера, если бы переехали/не переехали из родного города, если бы пошли учиться на ту специальность, о которой мечтали, проще говоря, если бы в какой-то момент своей жизни сделали не тот выбор, который совершили на сегодняшний день.

Непрожитая жизнь. Несбывшаяся вероятность. Именно из нее вырастает один из самых страшных монстров, называемый завистью, — предельная тоска по своей нереализованной жизни, которую человек пытается насытить желанием примерить на себя чужую. Речь не идет о тех случаях, когда мы можем и даже должны изменить свою судьбу. Несбывшаяся вероятность — это та, что уже не способна сбыться, потому что вместо нее реализовалась иная. Печалиться о ней — неконструктивно, представлять ее в деталях — бесполезно, но порой очень хочется.

Более того, некоторые умудряются грустить по такой возможной (точнее, уже невозможной) своей жизни даже тогда, когда понимают, что для них все сложилось наилучшим образом. Они готовы искренне согласиться, что в том, что не сбылись их мечты, есть особый Божий промысел, и они его понимают. Они даже готовы делиться примерами из своей жизни с другими, глубокомысленно добавляя: «Я хотел совсем иного, но теперь вижу, что Господь дал мне гораздо лучшее». Но в какой-то момент им хочется хотя бы на миг, на день, на год окунуться в тот мир, о котором они мечтали — даже ценой слома устоявшейся и спокойной реальной жизни. Вот и песня твердит в который уже раз: «А мы могли бы…». И попробуй ответь себе на это: «Нет, уже никогда не сможем!»

Мне в такие моменты помогают книги. Написание книг, на самом деле, помогает до конца осознатьь такое понятие, как Божий промысел (неверующие называют его «судьбой», хотя этот термин здесь не совсем точен). Мы создатели для героев своих книг. Мы изначально знаем тот смысл, который закладываем в произведение, мы понимаем, ради чего начинаем писать и к чему должны прийти герои в итоге. Мы видим их жизнь от начала до конца не как прошлое и будущее, а как одно развернутое настоящее. Мы имеем цельный замысел о них.

Но мы знаем также, что есть психологические законы развития характера, и, если мы в нарушение их начнем произвольно складывать жизни персонажей, читатель обязательно ощутит фальшь и неправдоподобность происходящего. И мы подстраиваем события нашего сюжета под логические законы развития и изменения персонажа, чтобы незаметно подвести его к нужному выводу. Ни капли жестокости или произвола, все выверено смыслом книги и правдоподобностью сюжета. Мы любим своих героев и, если мы заставляем их страдать, то лишь потому, что мы точно знаем — так надо. Это живых людей мы не имеем права прогонять через подобные испытания, потому что мы не знаем их сердец, но уж тех-то, кого придумали сами, мы знаем досконально и потому можем точно просчитать их реакцию! Вам ничего это не напоминает? Стоит лишь заменить слова «правдоподобность» и «логика развития» на слова «свободная воля» — и мы получаем тот самый Божий промысел о человеке.

Для своих героев мы тоже готовим множество вариантов жизней, судеб и выборов и имеем возможность хотя бы мысленно прожить их вместе с ними. Прожить и понять, какой из вариантов окажется для них лучшим. И, что интересно, как правило, оказывается, что если также беспристрастно мы подойдем к своей судьбе, то окажется, что выпавшая нам вероятность оказывается наиболее нужной и подходящей для нас. К тому же какие-то моменты из несбывшегося мы можем воплотить, хотя бы частично в настоящем и будущем, связав их со своей обычной жизнью. Наша жизнь — это ведь тоже книга. Это мы ее пишем такой, какой она получается. Мы уже не можем переписать прошлое, но у нас осталось время до последней главы, и какие-то детали сюжета возможно менять в процессе написания. Главное — не повредить общему смыслу, не идти на поводу у прихотей, разрушая тем самым всю красоту и замысел.

А вообще лекарство от сожалений может быть только одно: полюбить то, что нас окружает, то светлое, что у нас есть. Понимаю, что и это тоже — банально на слух и сложно на деле, но зато это действительно помогает. Да, какие-то вещи никогда уже не будут такими, как нам хочется — но им на смену приходит что-то новое, возможно, не менее достойное. Как знать, не будем ли мы через годы грустить по тому, что имеем сегодня? И, если мы не умеем просто ценить то, что у нас есть, наверное, стоит искать в нем все новые и новые моменты, которые можно полюбить. А полюбив, мы уже сами не захотим с этим расстаться.