Русская аристократка, покровительница искусства, княгиня Мария Тенишева, урожденная Пятковская, прожила удивительную жизнь, похожую на роман, где сплелись воедино любовь и страдания, роскошь и нищета, открытость и непонятость, уважение и кривотолки, благодарность и забвение…

Узнав подробности жизни княгини, Иван Тургенев загорелся написать о ней повесть, но, к сожалению, не осуществил свое намерение. «Эх, жаль, что я болен и раньше вас не знал», — часто повторял он. Портреты Тенишевой писали выдающиеся мастера, такие как Илья Репин и Валентин Серов, но даже им не удалось в полной мере передать глубину ее незаурядной личности, одаренной многими талантами — певицы, художника по эмали, собирательницы предметов искусства, меценатки, а самое главное — великой просветительницы.

Тенишевой было суждено умереть на чужбине, и там, вдали от родины, она оставалась русской до конца, любила свой народ и верила, что в нем — вся будущность России. Недаром Николай Рерих называл ее «настоящей Марфой Посадницей».

«Меня влечет куда-то…  До боли хочется в чем-то проявить себя, посвятить себя всю какому-нибудь благородному делу. Я хотела бы быть богатой, очень богатой для того, чтобы создать что-нибудь для пользы человечества. Мне кажется, я дала бы свои средства на крупное дело по образованию народа, создала бы что-нибудь полезное, прочное», — читаем мы в дневнике совсем юной Марии. Да, ее мечта сбылась — когда она писала эти строки, то словно в воду глядела. Она действительно стала богатой и создала много полезного и  прочного. Но это случилось не сразу.

Детство ее нельзя назвать счастливым — какое счастье может быть у внебрачной нелюбимой дочери, родившейся 1 июня 1858 года в Петербурге? Ходили слухи, что отцом Марии был сам император Александр II. А ей так не хватало внимания и ласки матери… И это чувство заброшенности и ненужности очень сложно было преодолеть.

Когда Марии исполнилось шестнадцать, ее поспешили выдать замуж за молодого юриста Рафаила Николаева, который был старше ее на семь лет. А может, она и сама обрадовалась возможности покинуть родительский дом, где ее не любили.  И жених, и невеста принадлежали к высшему свету, были обеспечены, но так и не стали счастливыми.

Николаев оказался азартным игроком, заядлым картежником, и кроме карт его ничего не интересовало. Он мог часами валяться на диване, покидая его только затем, чтобы выпросить денег в долг на очередную игру. Опять Мария оставалась одинокой и нелюбимой. Рождение дочери, тоже названной Марией, ничего не изменило в жизни семьи.

«Все было так серо, обыденно, бессодержательно», — вспоминала Тенишева. И тогда она, молодая женщина, необыкновенно одаренная музыкально — у нее был прекрасный голос, — решилась на отчаянный поступок, не желая мириться со своей несчастной судьбой.

Продав часть мебели из петербургской квартиры, она уехала в Париж, мечтая стать певицей, несмотря на угрозы родственников. В Париже она, наконец, почувствовала себя свободной. Влюбилась во вселенную, влюбилась в жизнь, ухватилась за нее, не оглядываясь на прошлое.

Мария занималась в знаменитой оперной студии Маркези, ее приглашали выступать в Мадрид, Барселону, итальянскую оперу, но ее душа желала другого. «Пение? Это забава, увлекательное занятие», — считала она, хотя ее вокальным мастерством восхищался сам Петр Ильич Чайковский.

В 1892 году Мария Клавдиевна вышла замуж во второй раз — за князя Вячеслава Николаевича Тенишева, крупнейшего российского промышленника, за свое знание коммерческого дела прозванного «русским американцем». Князь занимался строительством российских железных дорог, вкладывал средства в строительство первого в России завода автомобилей, владел многими заводами. При этом он очень любил искусство, прекрасно играл на виолончели.

Они познакомилась в одном из музыкальных салонов, где князь, очарованный красотой и голосом Марии, осыпал ее ландышами. Теперь у нее был титул и состояние. Правда, родственники князя ее не признали и в родословную князей Тенишевых не занесли, но сбылась ее мечта послужить России и своему народу.

Был ли счастливым этот семейный союз, в котором соединились две сильных личности, два необычайно одаренных человека? Думается, что да. Они прожили вместе одиннадцать лет, до самой смерти Вячеслава Николаевича в 1903 году.

Князь, бывший намного старше Марии Клавдиевны, не жалел денег на свою жену, он хотел видеть ее роскошной светской дамой, покупал бриллианты и меха, но, помимо этого, поддерживал и все ее проекты, помогая ей реализовать себя на почве просветительства. Может быть, даже он до конца не осознавал, какая необыкновенная женщина рядом с ним. Вокруг себя она создавала удивительную творческую атмосферу.

Несколько лет прожив с мужем в Бежице, где тот управлял крупным заводом, Мария Клавдиевна преобразила жизнь рабочих: создала там школы и ремесленные училища, благотворительное общество для помощи сиротам и вдовам, недорогую столовую с вкусными обедами, где княгиня сама стояла на раздаче блюд.

Близкой подругой Тенишевой стала княгиня Екатерина Святополк-Четвертинская, которую все звали Киту. У Киту Тенишевы приобрели ее родовое имение Талашкино, и этот уголок земли Мария Клавдиевна превратила в настоящую русскую сказку. Все знают про Абрамцево, а вот про Талашкино — забыли. А жаль. Ведь это был знаменитый на всю Россию центр искусств, ремесел, просвещения, передового сельского хозяйства, созданный неустанными трудами Тенишевой.

«Талашкино совсем преобразилось. Бывало, куда ни пойдешь, везде жизнь кипит. В мастерской строгают, режут по дереву, украшают резную мебель камнями, тканями, металлами. В углу стоят муфеля, и здесь, втихомолку, я давно уже приводила в исполнение свою заветную мечту, о которой даже говорить боялась вслух: делаю опыты, ищу, тружусь над эмалью. В другой мастерской девушки сидят за пяльцами и громко распевают песни. Мимо мастерской проходят бабы с котомками за пазухой: принесли работу или получили новую. Идешь – и сердце радуется», — вспоминала она.

Здесь часто бывали художники Илья Репин, Михаил Врубель, Лев Бакст, скульптор Паоло Трубецкой.  Собранная княгиней коллекция предметов русской старины была выставлена в Париже и произвела неизгладимое впечатление. Она послужила основой музея «Русская старина» в Смоленске, а богатое собрание акварелей  русских мастеров Тенишева передала в дар Русскому музею.

Ее характер был противоречив: свою старшую дочь она оставила на воспитание непутевому первому мужу, а чужих детей любила. О ней писали: «Великосветская женщина, выезд которой считался первым в Булонском лесу и у которой в Париже садились за стол до двухсот человек… идет по первому зову в школу к мальчику, у которого разбились губы или пошла носом кровь…»

Благополучие народа было для нее важнее собственного благополучия. Многие не понимали княгиню. Все ее попытки и начинания в России объяснялись только фантазерством, честолюбием, капризами избалованной женщины. Наверное, она обогнала свое время и в своих мыслях и проектах постоянно устремлялась в будущее.

Воспоминания Тенишевой, изданные уже после ее смерти во Франции, заканчиваются записями в новогоднюю ночь с 1916 на 1917 год. «Теперь осталось всего лишь 5 часов до конца этого злосчастного года. Что-то нам сулит 1917 год? Господи! Пошли нам на землю успокоение!! Дай нам с честью выйти из этой ужасающей войны! Боже, пощади нас и избави от позора!» — писала она. Но она не могла предугадать, как развернутся события нового года…

Ей не удалось завершить создание Храма Духа в Талашкино, предпринятое вместе с Николаем Рерихом: «Пролетела буря, нежданная, страшная, стихийная… Затрещало, распалось созданное, жестокая, слепая сила уничтожила всю любовную деятельность… Школьных птенцов разнесла, мастеров разогнала…» Тенишевой оставалось только оплакивать любимую Россию, у которой не хватило сил противостоять надвигающейся трагедии.

В 1919 году Мария Клавдиевна с Киту Святополк-Четвертинской эмигрировала через Крым во Францию. Последние девять лет жизни княгиня провела под Парижем, в небольшом имении Вокрессон, которое друзья прозвали «малое Талашкино». Оказавшись в нищете, она, уже тяжело больная, продолжала изготавливать эмали, зарабатывая на жизнь собственным трудом.

Тенишевой не стало 14 апреля 1928 года. Верная подруга Киту похоронила ее в парижском пригороде Сен-Клу. Княгиня немного не дожила до своего семидесятилетия. В некрологе, посвященном Марии Клавдиевне, художник Иван Билибин писал: «Всю свою жизнь она посвятила родному русскому искусству, для которого сделала бесконечно много». Современники называли ее гордостью России, и это была правда.  Но отдав своей родине все, что у нее было, она умерла в полном забвении. Лишь в последнее время славное имя Марии Тенишевой возвращается к нам из небытия.