Алла Сигалова: «Самое главное – научить детей ответственности»

Эта нежная, хрупкая, элегантная женщина с королевской осанкой и точеной фигурой может многое рассказать о мужестве и воле к победе. Она неизменно оказывается выше обстоятельств. Хореограф, актриса, режиссер, телеведущая, профессор Школы-студии МХАТ — свободного времени у нее практически нет.

По отзывам друзей, Алла Сигалова — очень добрый, мягкий и ранимый человек. А для глянцевых журналов ее всегда снимают довольно жестко. Получается красиво, но думается все-таки, что она – другая… Прежде всего — любящая. Ведь все ее спектакли — о любви. И именно наличие желания любить, на ее взгляд, определяет настоящую женщину. Алла сдержанна и немногословна. Она держится закрыто, соблюдая дистанцию между собой и журналистами. Но мне все же удалось расспросить ее о важных моментах жизни.

— Прочитала в одном из ваших интервью, что самое важное для вас — это ваши дети. Современные женщины не часто о таком говорят…

— А разве для вас это не так?  Для меня однозначно. То, что женщина может дать жизнь, рожать детей — это главная женская тайна, самое главное в жизни. Здоровье детей, их благополучие, помощь детям — вся моя жизнь устремлена к этому. Да, есть работа. Да, я думаю о ней всегда, я не выключаюсь из нее и, занимаясь детьми, я все равно отчасти занимаюсь своей работой. Но страшно даже подумать, что для женщины работа может стать важнее детей.

— Какое воспитание они получили от вас?

— Это, прежде всего, безграничная любовь. Детей важно любить так, чтобы они были счастливы. А все остальное приходит вместе с житейским опытом. И я не думаю, что я уж очень строгая мама.  Поскольку первая — девочка, а второй — мальчик, с ними я общалась по-разному. Все-таки разница между детьми в двенадцать лет. Я за это время много чего поняла, скорректировала свое общение со вторым ребенком. Потому что когда мы молоды, мы слишком экспрессивны и иногда поступаем не совсем правильно. Сказывается отсутствие опыта, неумение верно проанализировать ситуацию. А когда это уже второй ребенок, как-то больше понимаешь, что, куда и как.

— Вы считаете, что с Аней какие-то ошибки вы совершали?

— Я и с Мишей наверняка совершала. Не может так быть, чтобы не совершать ошибок.  Что-то не так скажешь, не так посмотришь и думаешь: «Зачем я это сделала? Надо было по-другому». Общение с детьми — это самый большой труд. Даже гораздо более сложный, чем общение с мужем, на мой взгляд. Ведь дети растут, ты их растишь. Мужа ты не формируешь, он приходит к тебе, как правило, уже сложившийся. Здесь важно только найти правильные моменты сожительства, соучастия, сотворчества в пространстве дома. А с ребенком, когда ты его лепишь, формируешь, ответственности больше в сто раз.

— Что вам кажется главным для воспитания — какие-то беседы, примеры или та среда, в которой находится ребенок?

— Думаю, что все имеет значение. Очень важно, чтобы человек с самого детства понимал свою ответственность и слова «должен», «могу» и «не могу». Вот эти вещи должны быть жестко определены в семье. Если это так, то человек может существовать достаточно комфортно в своей дальнейшей жизни и в социуме. И еще, мне кажется, очень важно, чтобы человек с детства сам делал свой выбор. Это ты выбираешь, я могу тебе только порекомендовать, посоветовать, подсказать тот или иной вариант. А дальше тебе решать, как ты считаешь нужным.

Человек с малого возраста должен понимать, что его ответственность — это есть его долг перед собой, перед своей жизнью. Грамотно, взвешенно подходить к каждому своему шагу. И конечно, очень важен вот этот элемент свободы, элемент суверенитета абсолютного, чтобы ребенок знал, что к нему в ящик никто не заглянет, в его сумку никто не полезет, в карманах его никто ничего не будет проверять.

Это тоже воспитывает ответственность. Думаю, что воспитание — не столько то, что ты говоришь, сколько среда проживания, атмосфера семьи. Если в доме есть привычка не повышать голос, всегда говорить вежливо, с уважением, ребенок так и будет себя вести, потому что он другого просто не знает и не понимает. А если есть привычка хлопать дверьми и бить посуду, для ребенка станет нормой это, что бы ему при этом ни говорили.

— У вас дочка и сын. Если ли какие-то нюансы в воспитании девочки и мальчика?

— Мне кажется, что есть. Девочку воспитываешь более строго, потому что у женщины должно быть больше понимания того, что нельзя. А мужчину, мальчика нужно воспитывать в большей свободе и в большей ответственности. Нужно готовить к тому, что мужчина ответственен сначала за себя, потом за жену, потом за детей, за своих родителей, за свою работу.  Главное в воспитании мальчика — воспитание ответственности, воспитание чувства долга. Мне так кажется, может быть, я ошибаюсь.

— Для мамы неизбежно наступает сложный момент — отпустить детей в самостоятельную жизнь, оторвать от себя. Как с этим обстояло у вас?

— У меня с этим не было сложностей. Ты любишь своего ребенка, он самое главное для тебя существо, но у него своя жизнь, свой путь. Решай сам, думай сам, делай сам, как ты считаешь нужным.

— Советуются ли дети с вами, как им поступить?

— Всегда советуются. Им важно мое мнение, потому что это мнение человека, которого они уважают. Я для них авторитет. Они могут не согласиться со мной, но они обязательно придут ко мне спросить, а как я думаю? Когда Аня строила свою женскую судьбу, свою личную жизнь, она иногда советовалась, а иногда нет, по-разному происходило. Если она считала, что ей нужна какая-то моя помощь, она приходила за этим. Если считала, что помощь не нужна, не приходила. А я, со своей стороны, никогда не задавала лишних вопросов, не навязывалась. Хочет — скажет, не хочет — не скажет. С самого начала надо воспитывать в детях способность принимать обдуманные решения для себя самого.

— А из какой семьи вы сами? Какое воспитание вы получили?

— Я росла в хорошей атмосфере, театральной среде. Мама у меня танцовщица, папа — пианист. С девяти лет я уже жила одна, поступив в балетное училище имени Вагановой. Мама на тот период уехала из Ленинграда, с папой они разошлись. Меня воспитывала мама в очень большой строгости. И я ей очень благодарна, хотя какие-то вещи мне мешают, а преодолеть их не получается. Смешная вещь, но меня так приучили: например, я не могу на людях ходить с распущенными волосами. Так было принято в моем доме.

В Ленинграде я жила и в другой среде, там, наоборот, была свобода, но с точно обговоренными рамками обязательств и законов бытия. Всегда во всех семьях прописывают, как жить. Эти законы гласные или негласные, но они всегда существуют, в любой семье. В работе я очень жесткий человек. И дома тоже.  Меня приучили к сдержанности. Я никогда не выплескиваю свои эмоции, все время их прячу. Хотя бывают такие моменты, когда это необходимо сделать, и мои дети даже хотят, чтобы я выплеснула свою любовь, нежность, а может быть, даже поплакала бы с ними…

— Вы сказали, что бываете жестокой. Считаете ли вы, что женщины более жестоки, нежели мужчины?

— Несомненно. Потому что они более терпеливые. В силу того, что они очень многое могут вытерпеть, они более требовательные. Может быть, эта требовательность переходит за грань жестокости. Женщины более жестоки и сентиментальны. Это две вещи, которые идут рядом. Мужчины не могут быть так жестоки и так сентиментальны, как женщины. Женщины жестоки, поскольку знают, что такое самая страшная боль, — им в отличие от мужчин дано природой рожать. И они способны эту боль преодолеть во имя самого прекрасного. Это Господь сделал так, что через жестокость женщины приходят к радости.

— Что позволяет вам преодолевать трудности, быть на высоте?

— Дети. Только дети. И нежелание порадовать недругов своими неудачами, своим плохим настроением. Дети должны жить в счастье.  А я тот человек, который это счастье должен им давать. Я не имею права ни на уныние, ни на депрессию. Я должна быть мамой-праздником. Всегда. Тогда нам будет хорошо. Сквозь все невзгоды мы проходим, взявшись друг за друга.

Беседовала Елена Ерофеева-Литвинская