Если ребенок хамит

«Пошла в …опу! Дура, идиотка! Отвали от меня, я сказал!» Думаете, это соседи пьяные дерутся? Нет, это нежный мальчик Сережа из второго класса объясняет своей маме, что не хочет уходить с площадки прямо сейчас.

Однажды я пришла за дочкой на продленку и оказалась в эпицентре скандала. Сережина мама стоит вся пунцовая и лепечет что-то невразумительное, типа «Сереженька, мальчик, ну пойдем домой,уже обедать пора». Я стою рядом и готова провалиться сквозь землю. Еще мне хочется взять мальчика за шкирку и слегка постучать им о забор, чтобы пришел в сознание.

Гроза семьи

Так как речь у меня временно отключилась, Сережина мама принимает мое молчание за сочувствие и начинает тихо жаловаться: «Вот всегда он со мной так. С папой просто идеальный ребенок. А вот меня, бабушку, учительницу — просто ни в грош не ставит. И ведь дома у нас полная любовь и взаимопонимание, никто ни на кого не кричит, не ругается, ну, с мужем иногда можем повздорить, но тоже все тихо, без крика. А Сережа раньше был такой послушный, такой ласковый, а вот пошел в школу — и как будто подменили его».

Потом, правда, выясняется, что это не совсем так. Когда Сереже было всего два годика, он вполне мог замахнуться на маму лопаткой, ударить бабушку ногой, вырвать из рук печеньку, которую мама собиралась положить себе в рот. Но тогда все списывалось на «такой возраст, пройдет».

Сережа рос, и ничего не проходило. Пятилетний бутуз валился на пол, дрыгал ногами, орал дурниной, швырялся сапогами… Мама прыгала вокруг него с причитаниями и уговорами. Бабушка скорбно поджимала губы, но сказать веское слово не решалась: она тут в приживалках, квартира принадлежит Сережиному папе.

Последний домашний инцидент выглядел так: мама попросила (!) Сережу сесть за уроки. Сережа ответил в духе «Выметайся из моей комнаты» и запустил в маму учебником. Мама вышла и потом плакала на кухне.

Мы — крутые перцы!

Волей-неволей я втягиваюсь в беседу: «А вы что делаете, если он вам грубит?» — «Ну, я ему объясняю, что так говорить нехорошо, что бабушка расстраивается, плачет и учительница тоже много для них делает, с ней нельзя так. А он посреди урока может встать, сказать, что ему скучно, и уйти в коридор. Или вот на этой неделе меня к директору вызывали: говорят, оскорблял учительницу, высмеивал», — жалуется мама Сережи. «А папа что?» — интересуюсь я. «А папа говорит, это все ваше бабское воспитание, с ним-то мальчик шелковый», — поясняет мама.

Ох, вот как только пошло про бабское воспитание, сразу многое стало понятно. Сережа папу копирует, что бы там мама мне ни пела про любовь и взаимопонимание. Не уважает папа женщин, за людей их не считает, может себе позволить и унизительное обращение, и открытое пренебрежение, комментарии в стиле «Да что с нее взять, все бабы — дуры». Но матом ведь не орет? С топором не бросается. Значит, все хорошо?

Нет, не хорошо. Эта ситуация разрушительна и для семьи в целом, и для Сережи в частности. Получается, что иерархия в семье выстроена не по горизонтали (папа-мама, бабушка-дедушка, дети), а по вертикали: папа объединен с сыном по признаку «крутые перцы», а маме и бабушке выделено их место на ящике с золой у печки.

Выстраиваем семейную систему

Для здорового развития ребенка, для того чтобы в будущем он смог правильно построить свою семью, очень важны примеры родителей, это все уже выучили. Так вот, в здоровой семье есть подсистема «родители» и подсистема «дети». Родители принимают решения относительно функционирования всей семьи, распоряжаются деньгами, планируют отпуск, выбирают школу.

Еще родители устанавливают правила и следят за их соблюдением. Они могут наказывать нарушителя, а могут награждать «за заслуги перед Отечеством». В их жизни есть области, куда детям вход воспрещен, например, супружеская постель.

В дисфункциональных, нездоровых семьях объединение идет по какому-то иному признаку, например по половому: мальчики (папа и сын) и девочки (мама и дочка). Или создаются коалиции двоих-троих против одного (мама+дети против папы алкоголика). Это нарушение семейной иерархии мешает детям расти и развиваться, ведь они вынуждены участвовать в том, до чего не доросли, в ущерб своим детским занятиям.

Иногда на детей взваливают непосильное бремя ответственности за себя и своих младших братьев-сестер, в особо тяжелых случаях — еще и за родителей. Дети взрослеют раньше времени, становятся тревожными, отказываются от своих желаний и потребностей, что аукается им потом, когда они дорастают до реального возраста совершеннолетия. Я вернусь к этой картинке позже, а пока посмотрим, как Сережина семья докатилась «до жизни такой».

«Не твоего ума дело, женщина!»

Сначала это выглядело очень забавно: большой мужчина и маленький мужичок, лет трех. Старательно повторяет за папой, комично сдвигает крошечные бровки и тянет: «Не твоего ума дело, женщина!» И все смеются. Мама тоже, хотя с некоторым запозданием. А как не смеяться, если муж хохочет и явно доволен? И хочется хлопнуть по столу, прекратить веселье, а ну как супруг рассердится? А ведь она от него зависит.

Когда они поженились, она была бухгалтером в компании, он — партнером по бизнесу. Работа скучная, зарплата небольшая, а тут любовь-морковь, забеременела сразу, сначала все было очень хорошо. Свой дом, хозяйство, малыш…

Как-то незаметно отказалась от своих подруг, увлечений, занятий. Только дом, только дети (есть еще малышка полутора лет), только интересы мужа. Своих денег нет совсем, на колготки приходится у мужа просить. И он проверяет все чеки, может отказать в просьбе, если не в настроении. Это ужасно унизительно, но что поделать? «Кому я еще нужна с детьми?» — вырывается как крик души.

Ох, тоска слушать ее… Уже даже мне самой хочется сказать что-то грубое, типа «Ну хватит быть овцой!». Она провоцирует людей на хамское с собой обращение, этот взгляд снизу вверх, опущенные плечи, заискивающие интонации. Ну, нельзя же так, в конце-то концов! У тебя высшее образование, почему ты об этом забыла?

Ей невыносимо стыдно за сына перед другими мамами, перед учительницей, она растеряна и не знает, что ей делать. Мне-то она все высказывает, потому что я никто, случайный прохожий. Если б знала, что моя дочка в этой же школе, — рта бы не раскрыла, я уверена. Но сил терпеть хамство и унижения остается все меньше. Она боится, что в какой-то момент расколотит тарелку о чью-то голову.

Я осторожно спрашиваю, почему муж не защищает ее от сына. «Да что вы, — устало отмахивается она, — какое там, ему это все даже нравится, он считает, что так и должен себя вести настоящий мужик». — «Я бы уже давно взорвалась, — честно признаюсь я. — Может, вам все-таки на работу выйти?» — «Может… — совсем безнадежно отвечает мама Сережи. — А дети? На кого их оставишь?»

С этим можно бороться!

В своей депрессии Сережина мама не видит выхода, ей кажется, что она в ловушке, в тюрьме. Ей нужна помощь, здравый взгляд снаружи, положительный пример.

Работа бывает на полдня, надомная, сменная. Дети вырастают, ходят в садик и в школу, есть бабушка, в конце концов. Можно подучиться и выйти из дома, начать зарабатывать свои деньги, обрасти заново друзьями, найти себе новое хобби. Но она покорно ждет, пока Сережа наиграется, пихнет ей в руки портфель и направится к дому, даже не взглянув на маму.

Знаете, что могло бы спасти ситуацию? Если бы Сережин папа в первый же раз, когда мальчик (пока еще осторожно) попробовал нахамить маме или бабушке, — нет, не залепил ему подзатыльник, а строго и внятно произнес: «Немедленно извинись, и чтобы больше этого не было». То есть дал бы сыну понять, что его поведение абсолютно неприемлемо. В крайнем случае мама могла бы сама защитить себя: «Нет, со мной так разговаривать нельзя, извинись и смени тон». Честное слово, детям полезно прививать хорошие манеры.

Наша психология