Урок Иосифа

Размышляя о событиях рождественских дней, я все больше думаю об Иосифе. Как мужу и отцу, мне хочется понять, каково это: принять ребенка от своей жены, который с тобой не одной крови? Как любить в нем не свое генетическое, а нового Человека?

В жизни мне уже трижды была подарена радость взять на руки родных детей, после выписки из роддома. Это, конечно, всегда маленькое чудо. Чистое и прекрасное создание. Беззащитное и милое. Пахнет молоком и еще чем-то сладким. Однако когда фыркнет или чихнет — в нем сразу проявляются черты серьезности и силы.  А когда потом еще начинает и бровки хмурить — ничего уже не остается, кроме как признать в нем равного. Правда, порой к младенцам у меня возникает и другое чувство — ощущение подданства. Будто он царь, а ты у него на службе.

Наблюдаешь за своими растущими детьми и постоянно подмечаешь: «И я так в детстве делал», «Смотри, как ты на меня похож», «Яблоко от яблони недалеко падает», «Сразу видно, наша фамилия». Для нас очень ценным является факт кровного родства с детьми. Так мы устроены. Это помогает нам отчасти решить драматичный вопрос своей земной смертности. Видеть, как твои черты передаются в будущее, через потомков и поколения. Видеть в детях продолжателей и наследников.

Всегда ли это полезно нашим детям? Конечно, нет. Нередко из-за этого мы начинаем возлагать на детей ожидания, связанные с нашими неудачами или мечтами. Мы видим в их жизнях свою вторую попытку, свой новый проект, который уж точно должен реализоваться. Так мы отчасти лишаем наших чад их собственного пути, заставляя проживать нашу жизнь, а не созидать собственную. Делаем их не авторами, а исполнителями написанной нами истории.

Иосиф же своим поступком показывает нам, как можно принимать ребенка без этой генетической и кровной связи. Как можно обрадоваться ему как личности, а не себе в новом теле. Как служить ему, приняв свое родительское обязательство. Он словно демонстрирует новую парадигму отеческого отношения: мой ребенок — не значит «моя кровинушка», мой — значит «данный мне Жизнью».

И в этом смысле все дети Земли — наши.