От русского кино уже давно не ждешь у ничего хорошего. Про его качество уже и Вася Обломов успел спеть. Нет, оно, конечно есть — хорошее русское кино. Но я не киногурман. Я просто открываю афишу кино в интернете и иду в кино. И это, как правило, не русский фильм. Иногда мы с мужем выискиваем что-то в закромах онлайн-кинотеатров, но — редко. Поэтому если русская комедия для меня — это заведомо юмор ниже пояса, то от русской драмы непременно ждешь чернухи. И все это при поддержке Фонда Кино.

Удивительная особенность «Аритмии», нового фильма режиссера Бориса Хлебникова, — это как раз полное отсутствие чернухи. Вся безнадежность, запутанность и бредовость русской жизни показана в нем так тепло и лампово, с такой любовью к людям, что поневоле проникаешься.

Я не могу сказать, что я вышла из кинотеатра как громом пораженная. Фильм идет два часа, — и на мой вкус он затянут. При этом ни операторская работа, ни игра актеров, которые могли бы оправдать долгие планы, не потрясает. Но, тем не менее, в сценарии такое зашкаливающее количество правды, что она перекрывает все. В главных героях узнает себя девять из десяти жителей России обоего пола.

Этот фильм какой-то абсолютно родной. Все эти типажи и отношения знакомы. И безответственный муж, которому в какой-то момент нужен уже только привычный секс раз в неделю (а выпить — значительно чаще раза в неделю), но который, с другой стороны, горящий на работе гениальный врач. И эта замученная бытовухой, работой, безразличием мужа жена. Муж не умеет про чувства, вместо этого он только коротко бросает: «Тормозни у магазина, я себе пакет вина куплю». А жена слишком интеллигентна, чтобы устраивать скандалы, и беспомощно пишет смску: «Нам надо развестись». Привычное одиночество в браке, которое героиня описывает как полет в космосе к какой-то дальней галактике: «И даже если я долечу, не факт, что галактика обратит на это внимание».

Комки непонятных отношений, неловкое молчание, неловкие слова — на фоне микроскопической съемной однушки с недоклеенной плиткой, обоями из 90-х и икеевскими «шкафами» из пакетов. Смотришь на это все — и узнаешь, и улыбаешься грустной улыбкой. Создатели фильма не выпячивают чернуху, не выкапывают из русской жизни какие-то свинцовые мерзости. Просто говорят: мы вот такие все, ребят. Смешные, глупые, неустроенные — но и способные к любви и героизму. Этой теплотой по отношению к маленькому человеку «Аритмия» напоминает хорошие образцы советского кино.

При этом от советского кино «Аритмию» отличает то, что она какая-то совсем не игровая, не выверенная, как будто сырая. Просто поток сознания, просто кадры, которые могли бы быть сняты на планшет в каждой второй русской кухне и каждой первой подержанной иномарке. Если честно, я не люблю в фильмах эту необработанность — мне подавай изящно выверенный сюжет и диалоги. Если, как правило, кино — это жизнь, из которой убрали все скучное, то тут «скучное» лежит толстым слоем. Но, с другой стороны, думаешь: ну наконец-то сняли про скучное, про нас, про обычных людей. Не про элиту и не про маргиналов, не про творческие писательские кризисы и не про богатых, которые тоже плачут. Про нас — привыкших пахать лошадях, которые тоже плачут в съемных или ипотечных однушках с дешевой мебелью, плачут в купленной в кредит иномарке. У которых и не драма, а так, какая-то невразумительная возня. Но зато это честно.

Впечатление абсолютной невинности и наивности фильма не разрушает даже большое количество откровенной обнаженки в фильме. Она настолько бытовая, не соблазнительная, не эротическая, как будто это вот ты сам переодеваешься и в процессе смотришь на себя в зеркало. Мне показывают на экране максимально натуралистичный секс на кухне — и при этом создается полное ощущение, что это не про секс, а про отношения. Эротический пафос тут же разрушается ироничными бытовыми подробностями, а ирония тут же перетекает в драму. В общем, все как в жизни.

Мне давно казалось, что русский «Доктор Хаус» должен быть снят про работу нашей скорой помощи, где люди, по-моему, работают не благодаря, а вопреки. А в итоге про работу скорой сняли вот такую нежную мелодраму на фоне общего бреда провинциальной медицинской оптимизации. При этом даже новый начальник станции скорой, бюрократ и проводник этой бездушной оптимизации, — в общем-то не чиновничья морда без страха и упрека, не Левиафан, выкованный из чистой стали с головы до пят. Он нормальный мужик, тоже жертва системы.

«Аритмия» — это прямо-таки глобальный ответ на вечный русский вопрос «что делать». Стараться любить. Стараться прощать. Проигрывать. И пытаться снова.

Финал можно издалека принять за хеппи-энд, хотя на мой взгляд он скорее открытый. Не факт, что герои не перейдут на новый виток всех этих знакомых тягостных разборок «любишь-не любишь».

Мне кажется, что таких фильмов — нежных добрых фильмов про обычных людей — должно выходить в прокат по две штуки в месяц. Тогда можно было бы придирчиво сравнивать, взвешивать актерскую и операторскую работу, думать — смотреть или не смотреть. Но сегодня такое кино действительно можно считать событием года.