Аллергия, бесплодие, материнская тревожность, поиск болячек у здорового малыша и, напротив, попытка справиться с тяжелобольным. Чем может помочь психолог? К Олесе Поляковой я пришла по рекомендации подруги, в состоянии тревоги и отчаяния. У моего ребенка была аллергия на грудное молоко, аллергия началась и у меня, я худела и боялась еды, вдобавок отношения с мужем пошатнулись настолько, что дело шло к разводу.

А на консультации мы говорили о другом — о моих личных границах, желаниях, чувствах и их защите. О том, что я могу всем этим управлять, не перекладывая ответственность на других. И у меня стало получаться настолько хорошо, что сразу же после консультации я съела порцию супа-пюре с гренками (глютен, молоко — эти продукты мой организм долгое время не переносил) и ничего не случилось. А муж признался, что сейчас я стала хороша, как никогда. Тревога за детей тоже ушла. Я продолжаю работать над собой, но мне стало любопытно, а как все-таки связана психология и телесные болезни? И мы сделали с Олесей эту беседу.   

Как определить, что телесную болезнь нужно лечить у психолога?

К психологу нужно обращаться, если пациент очень вяло отвечает на предложенное лечение, либо предъявляет жалобы, которые не соответствует клинической картине заболевания, либо предъявляет жалобы, которые соответствуют клинической картине заболевания, но не подтверждаются необходимыми анализами. Часто такое встречается при аллергии. Человек не придумывает, у него действительно сильная сыпь на теле, он ходит по узким специалистам, но врачи говорят: «По анализам все хорошо». Для психолога не новость, что за такой реакцией тела может скрываться душевная боль.

Как это работает? Какая связь между душевной болью и аллергией?

Тело и мозг человека тесно связаны между собой, все процессы, протекающие на эмоциональном уровне, так или иначе будут иметь свое отражение в теле. Это закон, на котором строится вся психосоматика. Человек может испытывать какие-то желания или чувства, которые запрещает себе проявлять или ему страшно их проживать. Если эти чувства нельзя испытывать в душе — тогда их легче либо заблокировать на телесном уровне, либо проживать на телесном уровне. Тогда то, что должно происходить на уровне эмоций, человек проживает телом. Под длительными вялотекущими болезнями может скрываться так называемая маскированная депрессия, ее еще называют соматизированная (телесная) депрессия. Это состояние, когда человек эмоционально не выдает картину депрессивного состояния, а тело буквально плачет. Сейчас в России даже стали выдавать больничный с диагнозом «маскированная депрессия», хотя раньше такой практики у нас в стране не было.

Приходя к психологу, человек находит ситуацию, которая вызывает у него такую сильную реакцию, обучается реагировать должным образом — не на уровне тела, а на уровне эмоций, и тело «отпускает». Если это заблокированные эмоции — то происходит их отработка, если это травмирующая ситуация — прорабатывается травма. И тело освобождается от несения той функции, которая ему не принадлежит.

Второй вариант — когда дело не в эмоциональных состояниях, а во внутренних конфликтах. Те или иные внутренние конфликты, противоречия — хочу или не хочу, надо или не надо — решаются на уровне тела. Внутренних конфликтов великое множество. Внутреннее «не хочу» или «боюсь» может быть причиной бесплодия. Например, в детстве у женщины недостаточно сформировалась мотивация иметь детей. А надо — возраст, или «положено», или она в браке. Это мощный конфликт, который невозможно решить на раз-два-три. Даже мотивация быть родителем у человека может быть высокая, а внутри, на уровне тела человек что-то в себе блокирует, и эта функциональная «поломка» не позволяет случиться зачатию. Это происходит как у мужчин, так и у женщин. Сексуальная дисфункция также может иметь корни во внутреннем конфликте: надо, но боюсь, надо, но некомфортно, надо, но не умею чувствовать.

Можете привести конкретный пример психосоматического нарушения из вашей практики?

Мне сложно подробно говорить о том, как именно я работала с пациентом, потому что инструментом моей работы будут события жизни пациента. Но я попробую сделать это обтекаемо, чтобы не нарушать этику.

Возьмем, к примеру, аллергию. Аллергия любого характера — это сверхчувствительность иммунной системы к веществу, либо физическому раздражителю. С точки зрения психологии, иммунная система в данном случае иллюстрирует неспособность человека взаимодействовать с внешним миром, либо с конкретными людьми, либо со своими чувствами, неудовлетворенностью жизнью. Он не переносит какую-то ситуацию или общение с кем-то и не может «отыграть» это в жизни, и на уровне тела его иммунитет выдает такую реакцию.

Часто встает вопрос: может ли аллергия появиться во взрослом возрасте? Доктора, конечно, дают свой ответ. Психолог, который занимается темой психосоматики, скажет вам, что аллергия может появиться в любом возрасте. Пока рассказываю — всплыл пример: появившаяся внезапно аллергия на пыль.

Мужчина, личностно зрелый, устойчивый, но склонный держать эмоции в себе, переживает тяжелую аварию. Находясь при смерти, надышался пылью. У него закрепляется в голове связка «пыль – страх смерти». Впоследствии он в любой ситуации, связанной с бессилием, страхом, неспособностью противостоять угрозе, — выдает аллергию на пыль. Может даже спокойно работать в кабинете, а потом поднимается какое-то чувство внутри — и отек, приступ. Пытался лечиться, подавлять симптомы, это давало ему возможность существовать и работать. Но психика не может держать в себе непрожитые эмоции. И аллергия стала усугубляться. Болезнь прогрессирует, чтобы человека, наконец, взорвало, и он прожил свои чувства должным образом. Помимо аллергии присоединились панические атаки, проблемы с сердцем. В непростом состоянии человек попадает на консультацию. Отреагировав опыт травмирующей аварии, научившись проявлять конструктивным образом свои эмоции — чувство страха, чувство бессилия, отчаяния, он разрешил себе это чувствовать и даже, были моменты, всплакнул. У него полностью ушли панические атаки и аллергия. Я до сих пор периодически вижу этого мужчину, больше аллергия к нему не возвращается.

А как возникает бесплодие, носящее психосоматический характер?

Бесплодие — многослойная проблема, намного более многослойная, чем аллергия. Репродуктивная система — не жизнеобеспечивающая. Любая другая система сохраняет и обеспечивает нам, людям, жизнь, поэтому ее нельзя просто так сломать. А если мы откажемся от репродуктивной сферы, мы жить не перестанем, поэтому с этой сферой, к сожалению, психика играет на высоких ставках. В случае внутренних конфликтов психика эту систему рушит сильно и иногда безвозвратно. Соответственно, в репродуктивной сфере огромное количество соматизаций как со стороны мотиваций (хочу-не хочу), так и со стороны страхов.

Бесплодие — это сигнал со стороны психики «я не хочу испытать опыт родительства». Чтобы я хотел испытать опыт родительства, должно сложиться очень много факторов: во-первых, должен быть относительно безопасным период моего пребывания в утробе матери, во-вторых, должны быть относительно благополучными первые три года жизни — в этот период складывается желание либо нежелание иметь детей, в-третьих, должна произойти полоролевая идентификация в период пубертата, и, наконец, должны сложиться отношения с партнером. Все эти факторы должны сложиться, чтобы у человека был ресурс войти в родительство. Если эти этапы развития протекали сложно, они нагружены противоречиями, страхами, сомнениями, тяжелыми переживаниями, то психика может бессознательно принять решение отказаться от родительства.

На консультации с вами у меня встал вопрос о личных границах. Вы упомянули, что есть люди, слишком агрессивно защищающие свои личные границы, и что это тоже может быть одной из причин бесплодия.

Здесь речь о женщинах. Чтобы женщина забеременела, оплодотворенной яйцеклетке нужно буквально преодолеть ее телесную границу (имплантироваться в матку). Мужчине же в свое тело беременность не пускать, поэтому для него это неактуально. Вопрос о защите личных границ закладывается (но не окончательно формируется!) у девочек в раннем возрасте. Попробую, не нарушая этику, привести более конкретный пример.

Приходит на консультацию женщина с трудностями в зачатии. Мы проводим диагностику, она в вопросах бесплодия очень обширная. Диагностика показывает, что у этой женщины неплохой путь становления материнства, хорошая мотивация, нормальные отношения с мужем. Все бы ничего, но беременность долгое время не наступает. Как я могу найти проблему? Есть такая техника — работа со снами. Эта женщина получила домашнее задание — каждый день записывать сны и отмечать в дневнике сновидений день менструального цикла. Благодаря этим наблюдениям я начала понимать, что происходит с ее телом.

Еще 45 лет назад петербургский ученый и доктор медицинских наук Василий Николаевич Касаткин написал монографию «Теория сновидений», где описал, как в сновидениях отражаются телесные процессы: самочувствие человека, его болезни. Бывает, еще нет развернутых симптомов, а в сновидениях уже появляются конкретные образы, свидетельствующие о том, что человек болен. Эти исследования проводились в больницах. Так вот, Касаткин объяснил, что в сновидениях репрезентируется информация, поступающая из бессознательного, из окружающей обстановки и от тела. На этой теории строится диагностика. Женщина спит, я знаю день ее менструального цикла и то, что в этот момент делает ее тело, — производит яйцеклетку, готовится к овуляции или готовится к имплантации.

Как отыгрывается тема границ? Я заметила, что у женщин, которые испытывают сложности с границами, в день имплантации (когда оплодотворенная яйцеклетка прикрепляется к стенке матки) видят очень тревожные сновидения — про войну, стрельбу, атаки, будто кто-то ее душит. Понимаете, перед организмом в этот момент задача имплантировать эмбрион, а у женщины из бессознательного транслируется образ нарушения границ. Ребенок пробует присоединиться, а женщина из бессознательного активно защищается, все ее сны говорят об этом. Скорее всего, она будет биться до конца и отторгнет эту беременность. Это бесплодие психологического генеза. Чаще всего эти женщины обследованы на сто рядов, у них все в порядке. Но беременность годами не наступает.

Когда я замечаю в процессе консультирования эти вещи, то начинаю исследовать способы коммуникации женщины с миром, ее самоощущение, чувствует ли она себя в безопасности или нет. Ей принимать ребенка, ей важно быть расслабленной, а она бьется со всем миром, в том числе с ребенком. Ее нарушенные границы не дают на уровне тела принять беременность. Когда мы эту проблему прорабатываем — часто наступает спонтанная беременность.

То есть женщина сознательно хочет ребенка, а бессознательно отказывается?

Она не от ребенка отказывается, она просто не может пережить ситуацию нарушения границ тела. С мотивацией быть матерью у нее в порядке. Но она бьется со всеми на свете. И если проработать эту проблему и укрепить границы, она расслабляется, прекращает напрасную борьбу и принимает ребенка. Так решается один из вариантов бесплодия психологического характера. Но вообще про бесплодие можно говорить долго, потому что мамами и папами мы становимся с детства (хотя детство, повторю, не определяет этого окончательно).

Хочу спросить у вас об аллергии у ребенка на компоненты грудного молока. Рождается здоровый ребенок, но вскоре развивается аллергия на мамино молоко, женщина пробует разные диеты, они не всегда помогают. В моем случае аллергия у ребенка развилась на все те компоненты уже гипоаллергенной диеты, которую я стала соблюдать по настоянию врачей. Насколько психолог может быть здесь эффективен? Ведь работают не с ребенком, а с мамой.

Психолог может помочь ребенку через маму. Если говорить об аллергии глазами психолога, не так принципиально, на что у человека аллергия, поскольку психолог работает с реакцией организма, которую дает иммунная система. Новорожденный ребенок живет картиной мира своих родителей, собственных реакций на внешний мир у него нет. Он реагирует так же, как его мама реагирует на свое окружение, на папу, на свое материнство, а материнство — это очень зависимое состояние, в котором поднимается огромное количество переживаний женщины, которые она накопила за всю жизнь. И как бы замечательно все ни складывалось, мама нуждается в защите, помощи и поддержке близких ей людей или специалистов.

Если мама сильно тревожится из-за семейных обстоятельств, чувствует себя беспомощно, обижена на мужа из-за отсутствия помощи, — ребенок будет это чувствовать. Он переживает все эти эмоции вместе с мамой. Аллергия — это непереносимость окружающей жизни или процессов, где сложно выстоять и адаптироваться. Ребенок не развивает картину депрессии, как у взрослого человека, он реагирует на происходящие процессы телом. Если его маму направить к психологу и помочь ей адаптироваться к своему новому состоянию, обрести поддержку, то стабилизируя маму — можно стабилизировать малыша.

Неужели компоненты грудного молока изменяются?

Конечно, нет. Изменяется реакция на них иммунной системы малыша. Доктора говорят: «Пищеварительная система дозрела». Можно сказать: «Переросли», а можно сказать, что стабилизируется эмоциональное состояние мамы.

Бывают еще такие случаи, когда мамы начинают искать болезни у своих детей. Вот, например, прочитала мама в интернете про аутизм и ищет у здорового ребенка его признаки.

Родительская тревожность — это самый распространенный запрос, с которым приходят мамы, папы и даже бабушки.

Если мы говорим об ипохондрии, когда идет поиск то одной болезни, то другой, то это — страх. Страх смерти или страх потери. Это состояние, когда внешний мир, из которого приходят болезни, воспринимается как агрессивный. Внутренняя способность адаптироваться у мамы здесь нарушена. Она, с одной стороны, боится, что не справится с родительской ролью, а с другой стороны, у нее очень интересный образ ребенка.

Есть мамы, которые впадают в панику от банального насморка, им требуется помощь психиатра, они принимают рецептурные успокоительные, потому что не могут в этом существовать, им тяжело. Естественно у ребенка, рядом с которым такая мама, иммунная система не будет адекватно реагировать. Этот ребенок становится болезненным, потому что иммунная система — это способность обороняться, а ребенок формирует образ внешнего мира через реакции своей мамы. Так вот, тревожная мама считает своего ребенка неспособным справиться самому. Она так и говорит: он еще маленький, он без меня не сможет, он слишком слабый.

Как мы работаем с этой ситуацией? Мы исправляем в сознании мамы образ ребенка, формируем у нее другое представление о том, что ребенок может и должен быть более устойчивым. Если дети уже доросли до 4 лет, то с ними можно работать при помощи сказкотерапии, песочных техник.

То есть часто болеющему ребенку можно помочь психологически?

Да. Знаете, какие они сказки потрясающие пишут про свой иммунитет? Когда они выводят армию оборонительную, когда мы ищем дополнительный источник, сверхприпасы, которыми они раньше не пользовались, находят союзников.

Что такое психика? Это стопка переживаний и образов. Почему я люблю работать психологом? Потому что психика — это то, что можно насобирать. Психике все равно, было это или не было, — ей главное это прочувствовать. Если не было у психики какого-то нужного опыта или был негативный — его можно перепрожить через образные техники, рисунки, работу со сказками, со сновидениями. И человек выздоравливает. Папам часто болеющих детей, кстати, тоже стоит показаться психологу.

А бывает, что навязчивое лечение своего ребенка — это, напротив, не страх смерти, а ее неосознанное желание?

Об этом не принято говорить публично и открыто, но такое бывает. Естественно, это происходит бессознательно! Если вы поставите двадцать пять восклицательных знаков после слова «бессознательно», то мой ответ — да. Так бывает, если в жизни женщины возникает настолько сильная угроза, связанная с ребенком, что она становится угрозой уже ее собственной жизни.

Я встречала такое в практике, когда рождается тяжелый ребенок, например, ребенок с инвалидностью по психическому здоровью, и воспитывать его настолько трудно, что женщина, не получающая должную поддержку, не выдерживает. И наступает «кто кого». И она в глубине души неосознанно начинает желать ему смерти, потому что ей самой жить в этом крайне тяжело. Этой женщине абсолютно точно нужно помогать, искать ресурсы поддержки в кругу ее друзей или у социальных служб. Ее ни в коем случае нельзя оставлять.

Мы все время говорим о случаях, когда не складывается с окружением. Но если не сложились отношения с мужем, со свекровью, с мамой, если помощи нет — где же найти ресурсы? Ситуацию же нельзя изменить!

Можно. К любой ситуации можно изменить отношение, можно научиться смотреть на ситуацию по-другому. Психологи помогают женщинам адаптироваться к очень тяжелым жизненным ситуациям, там, где ничего нельзя сделать. Но я вас уверяю, что можно изменить и ситуацию. Женщина не подозревает иногда о том, какой спектр возможностей существует в системе государственной помощи, о том, что над решением ряда конкретных задач трудятся социальные работники. Какую-то часть работы берут на себя волонтеры, позволяя маме отдыхать. Мы смотрим на каждую семейную ситуацию по отдельности и пробуем ее разрешить совокупными усилиями разных специалистов. Однако можно помочь женщине найти опору внутри себя, даже не меняя внешнее окружение.

Можно конкретный пример?

Мама, обращаясь за консультацией, часто не видит своих возможностей, либо находится под воздействием негативного сценария материнства. Например, она заимствовала от своих родителей установку «материнство — тяжкий труд». Пока мама не посмотрит на ситуацию под другим углом с помощью специалиста — установка будет невольно сбываться.

Кстати, очень часто вынужденная диета после родов связана с бессознательным стремлением отказаться от всех удовольствий. Есть у женщины бессознательный образ «материнство лишило всех удовольствий», и она садится на строгую диету. Эта женщина прорабатывает с психологом способность получать удовольствие от жизни. Она разрешает себе легкое и радостное материнство, прекращает строго ограничивать себя в еде, и ребенок перестает выдавать аллергические реакции на ее молоко.

Еще пример — когда маме тяжело дается взаимодействие с ребенком. Но почему-то она все равно считает, что именно она должна с ним играть, гулять, заниматься всем остальным и не может просить о помощи. И когда я ей говорю простые вещи: давайте мы выстроим жизнь так, чтобы вы не играли с ребенком, если вам не нравится. Даже если с ребенком вообще не будет играть взрослый человек — для него это будет лучше, чем если будет играть мама, которую это раздражает. Ну не любит она игры. Либо она не может контейнировать детские эмоции — любой крик вводит ее в такое состояние, что ей хочется убежать из дома и оставить детей. Поняв ее слабое место, мы ищем ресурс — не вообще какие-то большие мифические ресурсы, а небольшой ресурс специально под это слабое место. И мама совсем по-другому начинает воспринимать материнство. Она разрешает себе быть такой мамой, какой она хочет быть.

Мамам бывает сложно объяснить, что они имеют на это право. Нанимать няню, просить о помощи подругу, спать, когда нет сил бодрствовать. Позвоните близкой подруге, скажите: я третий месяц не сплю, а никто не помогает. Погуляй с ним на улице, а я посплю три часа. Всегда найдется такая подруга или родственник! У нас даже форумы специальные открываются для помощи мамам. Можно сделать запрос — получить волонтерскую помощь. Если мама не видит возможности найти помощь, значит она не готова ее искать и принимать.

Спасибо! И последний вопрос, который напрашивается по итогам беседы. Наш сайт читают в том числе мамы тяжелобольных детей. Мне показалось, что из нашего интервью можно сделать вывод, что во всех болезнях виноваты мы сами, потому что не так мыслим, не так проживаем эмоции, не имеем хороших отношений с окружающими. Особенно страшно, если речь о болезнях детей, которые могут и не иметь отношение к психологии (синдром Дауна, например). Не хотелось бы, чтобы читатель сделал такой вывод, прибавив к своим трудностям еще и чувство вины.

Я понимаю. Именно поэтому часто боятся идти к психологу. Но психологи не раздают оценки. Я не вижу в мыслях и поступках человека того, за что его нужно винить. Дерматолог же не винит вас за сыпь? Предлагаю смотреть на этот вопрос не с позиции вины, а с позиции дополнительной помощи, которую можно для себя организовать.

Психолог не лечит болезни, этим занимаются врачи. Но психолог помогает скорректировать внутреннее состояние человека таким образом, чтобы облегчить течение болезни, ускорить выздоровление или адаптироваться к болезненному состоянию, изменить отношение к нему, если полное выздоровление в конкретном случае невозможно. В работе с психологом можно получить дополнительные инструменты на пути к выздоровлению или принятию неизлечимой болезни, и таких инструментов великое множество.

Алеся Лонская