В непростые дни, когда во мне остается души на донышке, я делаю следующее. Это мой способ борьбы со стрессом. Моя альтернатива волчьему вою.

Я пою песни о Великой Отечественной Войне. Я делаю это уже много лет.

Запираюсь в ванной, включаю воду (чтобы не мешать домашним) и пою в голос.

С рождением Артема стало легче: иногда я пою эти песни ему перед сном, вместо сказок. Малышу нравится, а у меня есть легальный способ перекричать окружающую глухоту.

Я пою песни военных лет, и душа по капле возвращается, и легкие пробуют взмахнуть крыльями.

Я пою несколько песен подряд. Иногда три. Иногда пять. Иногда больше. Бывает, что шея буксует и не может поднять голову. Тогда я хватаю ртом «Журавли». Или «В землянке». Эти две способны вытянуть меня из любого ада.

Меня, спущенного под ноль, эти песни физически наполняют воздухом. В них столько этого воздуха, что кажется, будто дышишь небом. Ведь когда поешь, нужно уметь правильно дышать. Песня — это, по сути, и есть осмысленное дыхание.

Эти песни лечат. Они лечат своей болью. Так звучит раненая душа человека.

Они сакральны. Песни военных лет — это такие светские советские молитвы.

Вне зависимости от того, кто их создавал.

Пусть Лебедев-Кумач, автор «Священной войны», по воспоминаниям Фадеева, и пытался сбежать из Москвы в самые тяжелые дни 1941 года с двумя пикапами барахла. Пусть Фатьянов, на чьи стихи «Давно мы дома не были», и был тем самым Фатьяновым из популярной в те годы эпиграммы «видели Фатьянова, трезвого, не пьяного! Трезвого, не пьяного?! Ну, значит — не Фатьянова…».

Это неважно.

В то громадное время было непозволительно мелочиться в поступках. Заиграли даже пустые барабаны.

В эти песни выдохнул свою душу целый народ.

В этих песнях — такой катехизис любви и правды, что они способны утешить любое сердце, особенно наши современные малолитражные сердца с их букашкиными трагедиями.

После той войны, как после землятресения истории, были афтершоки в последующих поколениях. Они поразительны.

Я могу назвать три, самые яркие лично для меня.

Первый — Леонид Быков. Маленький человек, сумевший вместить огромную войну. Его «В бой идут одни старики» — тоже фактически песня. Реквием. А «Аты-баты» — вообще документальное кино. Кино, задокументировавшее забинтованную душу.

Второй — Владимир Высоцкий. Его «Братские могилы» сначала спел Бернес, исполнивший много фронтовых песен. Отчасти поэтому пошла молва, что песню написал фронтовик. И, удивительно, очевидец войны Бернес, выступавший с концертами на передовой, в своей трактовке (на мой взгляд) не дотянул до авторского исполнения Высоцкого, войны не видевшего.

Третий — Дмитрий Хворостовский. Когда я посмотрел в записи его концерт «Песни военных лет», я полчаса просидел в темноте, не шелохнувшись. Единственным моим желанием было послушать это снова, немедленно. Но я не мог. Мне нужно было отдышаться.

Эти трое не воевали на той войне. Но я уверен, что те, кто воевал, встретили их и обняли как однополчан — там, где нет войн.

Сейчас я поставлю песню «Журавли» из того концерта Дмитрия Хворостовского. Только послушаю, подпевать не буду.

Теперь эта песня и про него тоже. Светлая память.

Олег Батлук

Источник: Блог автора в фейсбуке