Сильно огрубляя, можно выделить два подхода психологической помощи. Условно говоря, «технический» и «причинно-следственный».

«Технический» — прямой и непосредственный отклик на запрос «сделайте с этим что-нибудь». Спрос рождает предложение. Недавно мельком видела рекомендации, как работать со страхом перелета: первое, второе, третье и так далее. Мне не близок такой способ. У него много достоинств: понятно, что делать, понятно, как. Думаю, что и эффективность может быть достаточно высокой. И вместе с тем меня смущает «объектность» отношения. К тому же, не понимая причины (а самолет — не причина, только повод), нельзя быть уверенным, что она не проявится в другом месте, другим симптомом.

«Причинно-следственный» подход предполагает исследование — откуда, почему, как. Экспертом является клиент, это же его жизнь, его страх. Но ориентиры есть. Страх перелета часто олицетворяет страх перед теми обстоятельствами, которыми мы не в силах управлять, но которые крайне важны для нас. Самолет наиболее яркая и четкая метафора этого страха: наша жизнь напрямую зависит от пилота, повлиять на которого у нас нет никакой возможности. Таких ситуаций, если подумать, в нашей жизни полным-полно. Но во всех остальных случаях (ДТП, падающий кирпич и т.д.) у нас сохраняется иллюзия контроля. Нам кажется, что можно как-то повлиять, и последствия могут быть не фатальными. Так, если подумать, все, конечно, знают, что авиатранспорт во много раз безопаснее автомобильного, но речь не про знание или понимание, скорее про переживания. И опять-таки все мы, человеческие существа, уязвимы и «под Богом ходим», однако аэрофобия, хоть и очень распространена, свойственна не всем и не всегда.

И вот тут как раз важны вопросы: откуда, почему и как. Задавая их, можно обнаружить те области жизни, отношений и обстоятельств, которые очень затрагивают, беспокоят человека, но управлять ими он не в силах. Например, у девушки панический страх перед полетом (настолько сильный, что выбивал ее из колеи на несколько дней) развился на фоне все больше ею осознаваемого алкоголизма. Другая женщина начала бояться перелетов, когда у мужа появилась любовница. И в том, и в другом случае причина не лежит на поверхности. Как правило, построены мощные защиты — отрицание, рационализация и другие способы самообмана. Зачем? Чтобы не сталкиваться с сильными болезненными чувствами — злостью, стыдом, разочарованием. В обоих случаях осознание причины привело к переживанию потери (принятие зависимости тоже означает отказ от очень значимой возможности — «я что, никогда не смогу пить как нормальные люди?!») и влекло за собой глубокие перемены.

Поэтому часто проще испытывать страх перед самолетом, а не перед внешними и внутренними обстоятельствами, способными перевернуть жизнь. Поэтому путь медленный и трудный. Ведь задача не только понять, но и пережить происходящее.

Так что можно относиться к аэрофобии как к неприятности, осложняющей жизнь. И стремиться ее устранить. А можно — как к сигналу о необходимости перемен. И стремиться ее понять.

Ксения Сборщикова

Источник: Блог автора в фейсбуке