Когда Саре Швардт было 12 лет, она написала письмо Астрид Линдгрен. Вместо открытки со стандартным текстом писательница отправила ответное письмо. Единственная сохранившаяся из него фраза: «То есть хорошие фильмы — только те, где главную роль играет Сара Юнгкранц?» Остальное Сара пообещала забрать с собой в могилу и смыла письмо в унитаз. Так началась переписка, длившаяся больше 20 лет. Издательство «Белая ворона» опубликовало ее на русском языке в прошлом году, и книга «Ваши письма я храню под матрасом» быстро стала бестселлером. В этом году нам выпал уникальный шанс познакомиться и с самой Сарой Швардт — она приехала в Москву на несколько дней, чтобы встретиться с читателями.

Сара, мы очень рады этой встрече. Астрид Линдгрен — одна из самых любимых детских писательниц в России, и мы были очень тронуты, прочитав вашу с ней переписку. И сейчас мы хотим еще немного порадовать наших читателей, познакомив их с вами.

Первый вопрос. Все мы читаем книги по-своему, пропуская их через себя, и можно сказать, что у каждого из нас, ребенка или взрослого, «своя» Астрид. Какая она для вас? Как бы вы ее описали?

Я бы описала ее как человека, который способен понять практически все и которому я очень доверяла. Несмотря на то, что мы ни разу не виделись, у меня всегда было чувство, что мы очень близки. И когда я читала книги Астрид в детстве, я будто слышала ее голос. Тот же самый голос я слышала, когда читала письма, которые она мне написала.

В те далекие времена корреспонденцию клали в почтовый ящик, и когда я приходила на почту, забирала письмо и несла его домой, у меня было чувство, будто я несу маленькое сокровище. Сначала я читала письмо, потом бессчетное количество раз мысленно его перечитывала. Повторяла какие-то формулировки, отдельные фразы. И чувствовала, что у меня есть друг, кто-то, кто обо мне беспокоится, кто-то, кому не все равно, что со мной происходит, и кто-то очень мне близкий. Если задуматься, это довольно необычная ситуация: взрослый в каком-то смысле опускается до уровня ребенка и говорит с ним, как с равным. Астрид ведь не только отвечала на мои вопросы, но и рассказывала о том, что происходит в ее жизни.

Когда с тобой говорят на равных и воспринимают всерьез — это же как раз то, в чем нуждаются дети…

Точно!

Вы уже были сегодня на встрече с детьми, учениками 109-й московской школы. Если не секрет, какие вопросы они вам задавали?

Это была замечательная встреча с прекрасными детьми. Они задавали очень продуманные и умные вопросы: как и почему я начала писать первое письмо, о чем мы говорили, что мои родители думали о письмах, которые я писала Астрид. Был интересный вопрос про родителей: «Не показалось ли моим родителям странным, что я переписываюсь со взрослым человеком?»

И что вы ответили?

Я ответила, что в моей семье уважали личное пространство и право человека заниматься тем, чем он хочет. Мои родители не вскрывали мои письма и не вмешивались в мою переписку с Астрид.

Как вы думаете, почему у вас не складывались такие отношения с окружающими вас взрослыми, а с Астрид сложились — она стала вам другом, вы ей доверяли?

Очень хороший вопрос, на который мне трудно ответить. Я думаю, что у меня было очень много комплексов, я была очень ранимой, и мне не хотелось раскрываться перед какими-то другими людьми. Еще мне казалось, что я одна воюю против целого мира: я стою на одной стороне, а все взрослые — на другой.

Хотя у меня была тетя, у нас были достаточно хорошие отношения, мы о многом с ней говорили. Была бабушка, которой я доверяла больше, чем другим. Но нельзя слишком многого требовать от своих бабушек и тетушек. Когда я общалась с Астрид, у меня было чувство, что она понимала практически все. Она всегда очень прямо писала о том, что думала, и я всегда очень прямо писала о том, что думала. Мы обе были очень прямолинейны, но всегда относились друг к другу с уважением.

В трудные жизненные моменты у вас была поддержка в лице такого мудрого и понимающего человека, как Астрид Линдгрен. Что бы вы сказали сейчас детям, которые, как и вы тогда, переживают трудные времена, но у которых нет рядом такого поддерживающего взрослого?

Я думаю, что нужно набраться мужества и обратиться к какому-нибудь человеку в своем окружении — это может быть учитель, психолог или мама кого-то из одноклассников. Нужно подойти к нему и сказать: «Может быть, вы тот человек, который готов со мной поговорить, готов мне помочь?»

Когда вы получили в руки всю вашу переписку с Астрид, вы смогли встретиться с собой 12-летней, 15-летней, 18-летней. Как прошла эта встреча? Понравилась ли вам девочка Сара так, как она нравилась Астрид Линдгрен?

Это была ужасная встреча, я совсем себе не понравилась в тот момент. И когда мы обсуждали с издателями возможность выпустить книгу, я была уверена, что это будет катастрофа. Я сказала: «Хорошо, мы можем эту переписку издать, потому что письма Астрид все-таки интересны, но, пожалуйста, вычеркните большую часть моих писем». Во-первых, мне казалось, что они были совершенно дурацкие, я чувствовала себя неловко из-за того, что писала раньше. Во-вторых, в этих письмах я написала довольно много плохого о своих родителях, и в тот момент, когда мы издавали книгу, я чувствовала, что это несправедливо, что я их в каком-то смысле предала.

А как ваши близкие отнеслись к выходу книги?

Очень серьезным переживанием для меня был момент, когда мои дочки прочитали эту книгу. Они в тот момент были подростками, но постарше, чем я сама в то время, когда начала писать письма Астрид. Девочки плакали, их эта переписка очень тронула, и когда я им пожаловалась, что мне немного стыдно за свои письма, они сказали, что мне совершенно нечего стыдиться. Точно такие же вещи любой подросток написал бы в своем дневнике.

Я буду очень рада, если моя книга кому-то поможет. Астрид говорила, что если она может помочь хотя бы одному одинокому ребенку, она счастлива.

У вас трое детей. Как вы думаете, проблемы нынешнего поколения подростков похожи на те, что были в вашем детстве, или они другие? О чем, на ваш взгляд, написала бы Астрид Линдгрен сегодня?

Я думаю, что сейчас дети-подростки подвергаются большему давлению. У них высок риск и больше боязнь не соответствовать каким-то ожиданиям. В Швеции вчерашние подростки, взрослея, сталкиваются с трудностями. Например, молодому человеку в нашей стране может быть очень сложно найти работу, — почему-то именно на мужчин здесь давление больше, чем на женщин, — и парень может целыми днями сидеть дома и играть в компьютерные игры, чувствуя себя при этом очень плохо и неуверенно, — потому что всем на это наплевать.

А еще огромные трудности у беженцев, приезжающих в Швецию. Среди них довольно много амбициозных и талантливых молодых людей, которые хотели бы учиться, работать и жить нормальной жизнью. Но, во-первых, не всем разрешают остаться, во-вторых, людям приходится очень долго ждать разрешения на пребывание и вида на жительство. Мне это кажется ужасным. Я думаю, что сегодня Астрид точно не осталась бы в стороне от этих проблем и постаралась бы что-то сделать и помочь этим людям.

В вашем последнем письме к Астрид есть фраза: «Годы идут, а я не знаю как стать такой же, как другие». Эта тема часто болезненна не только для детей, но и для взрослых, и вы много об этом размышляли. Пришли к чему-то?

Это очень грустно, что многие люди такое переживают и даже во взрослом возрасте боятся, что их не примут, что они куда-то не вписываются. Я думаю, что нужно постараться избавиться от этого ощущения всеми возможными способами. Вспоминаю цитату из книги «Братья Львиное сердце», где говорится, что есть вещи, которые нужно делать, иначе ты не человек, а кусок дерьма. Я думаю, это касается и того, что мы слишком много беспокоимся о том, что другие люди думают и говорят о нас. Нужно перестать об этом беспокоиться, потому что тогда мы ничем не лучше, чем кусок дерьма. Нужно избавиться от этого чувства и начать самому себе говорить: «Со мной все в порядке».

Но кажется, ваша переписка с Астрид завязалась именно потому, что вы были не похожи на других. А вы как думаете, почему Астрид ответила именно вам и много лет поддерживала переписку?

Мне кажется, что она меня как-то выделила, потому что в моем письме было что-то, непохожее на остальные письма. Но мне самой всегда хотелось узнать, почему она стала со мной переписываться. И как-то ночью, когда мои собственные дети спали, я достала и перечитала все ее письма, пытаясь понять, что заставило ее, взрослого человека, писателя, уделить мне столько внимания и так долго со мной переписываться. Я сидела и читала эти письма, читала и плакала, читала и плакала. И в конце концов, когда я прочитала их все и дошла до последнего письма, то я все равно так ничего и не поняла. Наверное, это просто было чудо.

В подростковых письмах вы писали, что хотели стать актрисой и описывали, почему хотели ей быть — чтобы прожить на экране жизнь, о которой мечталось в реальности. А кем в итоге стали?

Когда наша переписка была впервые издана в Швеции, Астрид Линдгрен изменила мою жизнь еще раз. До этого я 10 лет работала уборщицей, и вся моя жизнь проходила между туалетами, мусорными корзинами и всеми теми местами, которые нужно было мыть. А потом моя жизнь изменилась: ко мне начали приезжать журналисты, газеты, телевидение, я стала выступать на сцене, ездить в разные города и страны, познакомилась со множеством людей. Познакомилась с Анной, которая теперь мой менеджер. Анна живет в городе Марианнелунд — это тот город, куда Эмиль из Леннеберги ездил, чтобы ему сняли супницу с головы. И я тоже приехала в Марианнелунд и стала работать в музее. Тогда это был еще проект, а сейчас там настоящий музей площадью в 1000 квадратных километров, посвященный фильмам, снятым по мотивам произведений Астрид Линдгрен. Единственный в мире музей такого рода. И я там работаю гидом, и не только на шведском, но и на немецком.

Я изумлялась: «Какой немецкий? Я десять лет работала уборщицей, у меня был веник и совок, и все. И вот я веду для людей экскурсии на немецком языке». Посетители нашего музея часто пишут в отзывах на туристических сайтах, какой это невероятный опыт — побывать в музее вместе с гидом Сарой. Я даже успела поработать гидом в доме, где родилась Астрид, в Виммербю (он в 10 километрах от Марианнелунда), это совершенно чудесное место.

А потом оказалось, что в доме, где живет Анна, родился еще один удивительный человек — мой муж. Благодаря Анне мы с ним познакомились, я вышла за него замуж, у нас теперь есть свой дом, и моя жизнь волшебным образом изменилась.

Похоже на «привет» от Астрид… Вы написали ей последнее письмо, когда книга «Ваши письма я храню под матрасом» готовилась к публикации и Астрид уже не было в живых. Если бы она могла ответить, что бы она написала, как думаете?

Не знаю. Не могу сказать. В последние годы своей жизни Астрид отвечала на огромное количество писем, она практически была похоронена под письмами, которые ей приходили. Поэтому я позволю ей не ответить на мое последнее письмо.

Но мне было бы интересно знать, что сказала бы Астрид, прочитав мою вторую книгу, которую я написала сама. Это что-то вроде моего дневника, который был издан в Швеции два года назад. Честно говоря, я никогда бы не подумала, что смогу написать книгу. Но книга получилась такой удачной, что ее издали в фонде «Сальткрока», учрежденном семьей Астрид Линдгрен. Анна помогла мне ее отредактировать и отправила Карин Нюман, дочери Астрид. Карин ответила, что она и ее муж прочитали «твою невероятную книгу» и решили, что она обязательно должна быть опубликована. Я подумала: «Боже мой, не может быть!»

Получается, что сбылось то пожелание Астрид Саре, которое она озвучила в одном из своих писем: «У меня не выйдет новой книжки осенью, но я ее пишу и хотела бы, чтобы ты тоже писала свою книгу, о себе»?

Да, она говорила, что я должна писать о самой себе. Мы назвали на шведском эту книгу очень красиво — «Дорогая Астрид, это снова я».

Прекрасная новость, мы с нетерпением ждем выхода книги на русском.

Если после этой статьи ваши читатели захотят поехать в музей фильмов Астрид Линдгрен в Марианнелунде, пусть они спросят гида Сару (смеется).

Кстати, недавно в российский прокат вышел фильм «Быть Астрид Линдгрен». Понравился ли он вам и как вы относитесь к образу Астрид, который создала режиссер Пернилла Фишер Кристенсен?

Мне очень понравился фильм, я думаю, что он замечательный, и актриса, которая исполняла главную роль, сделала прекрасную работу. Но также я считаю, что когда вы его смотрите, важно помнить, что это художественный фильм, это не автобиография, это правда, смешанная с художественным вымыслом. Например, история любовных отношений Астрид, история самых сложных периодов ее жизни — это то, чего никто не мог знать, потому что она даже своим детям и внукам об этом не рассказывала. Эта часть полностью придумана сценаристами. И, возможно, именно поэтому ее наследники довольно критически восприняли этот фильм.

Сара, не можем не спросить: какие книги вы читали своим детям? И еще: какие современные авторы для вас стоят в одном ряду с Астрид Линдгрен?

Когда мои дети были маленькими, по вечерам я читала им Библию и библейские рассказы, и мы часто разговаривали о прочитанном. Поэтому, честно говоря, в книжном образовании моих детей я очень много упустила. Но я думаю, что для Астрид никогда не поздно, ее книги можно читать и взрослым людям.

А если говорить о современных шведских авторах, то для меня это Свен Нурдквист с серией книг про Петсона и Финдуса — потрясающий детский писатель и художник. Потом мне очень нравится «Мама Му» Юи и Томаса Висландера. И, конечно, «Эльвис Карлссон» Марии Грипе и ее же тетралогия: «Тень на каменной скамейке», «…И белые тени в лесу», «Дети теней» и «Тайник теней».

В переписке с Астрид вы пишете о своем первом религиозном опыте — переживании встречи с Богом, и о том, как этот опыт спустя время трансформировался во что-то другое. Что такое вера в Бога для вас сейчас?

Астрид однажды написала мне письмо — тогда мне было 15 лет, и я была влюблена в своего учителя. Она написала о своей знакомой, которой когда-то давно было 13 лет, и она тоже была влюблена в своего учителя, который был старше на 10 лет. Ему было 23, моему было 25. И когда я прочитала это письмо Астрид, то очень заинтересовалась этой историей. Этой девочке, которой было 13, родители запретили встречаться с учителем. И ей из-за этого было так плохо, что она даже хотела совершить самоубийство. И вдруг, в этот тяжелый момент, она почувствовала, что в ее жизни присутствует очень много любви.

И когда я это читала, то ужасно ей завидовала! Во-первых, эта девочка в конце концов вышла замуж за своего учителя, и сейчас они уже 50 лет как женаты. Это была любовь в христианском смысле. Эта девочка выросла в совершенно светской семье, но когда она почувствовала эту любовь, то стала верующей. Я завидовала этой девочке, потому что понимала, что эта любовь как-то связана с Богом. А в моей жизни такой любви никогда не было, я никогда ее не чувствовала.

И все-таки спустя какое-то время ко мне пришла такая любовь. Я ощутила ее так, как будто ко мне подошел какой-то незнакомый человек и обнял меня. Человек, которому не все равно. До этого я думала о разных религиозных течениях, но такого переживания любви, как тогда, ко мне больше не приходило. И в новой книге об этом довольно много говорится.

Я очень благодарна Астрид за то, что она для меня сделала. Но на самом деле есть кто-то, кто гораздо выше, кто сделал так, что мы познакомились, стали друзьями по переписке, я издала эту книгу, встретила своего мужа, поменяла работу — что в моей жизни все обернулось вот так. И в действительности все началось с одной молитвы. Однажды мне было очень плохо, я лежала, отвернувшись лицом к стене, и размышляла о том, как все ужасно в моей жизни. И тогда я сказала: «Бог, если ты есть, то докажи это». И спустя какое-то время все изменилось: я познакомилась с одним человеком, это был пожилой священник и психолог. Мы стали общаться, и он сказал: «Я буду за тебя молиться каждый день моей жизни». Вот так все началось.

Беседовали Анастасия Храмутичева и Юлия Коваленко

Фото: Ефим Эрихман

Читайте также: Душа наизнанку: переписка Астрид Лидгрен с 12-летней Сарой Юнгкранц