Не знаю, кто как, а я с детства заворожена многим из того, что предлагает миру Чехия: архитектура, легенды, символы, названия мест, звучание языка с такими поразительными сплетениями гласных и — особенно! — согласных, красивейшие наряды и удивительные имена, в которых славянское и европейское плотно и неразрывно связаны. Не уступают всему вышеперечисленному и жития святых, в которых порой так закручивается сюжет, что даже самые волшебные и кровавые сказки отдыхают. Такова и история святой мученицы Людмилы Чешской.

Далекая седая древность — IX век. Сербия, княжеская семья. Молоденькая, совсем девочка еще, дочь князя Славибора выходит замуж за князя Боривоя и уезжает к мужу в далекую чешскую землю. Невеста, конечно, опасается, как встретит ее новый край, но она образованна, умна, знает несколько языков и понимает, что ее замужество может стать началом нового, качественно иного этапа в истории, когда враждебные друг другу территории начнут объединяться в единое государство. И Людмила, и Боривой на тот момент исповедуют языческую веру, но вскоре на их жизненном пути встречается удивительный человек, известный сейчас всем и каждому: монах-просветитель по имени Мефодий, один из двух братьев, создавших славянскую письменность.

В 882 году 22-летняя княгиня вместе с мужем принимает святое крещение. Это происходит в Великой Моравии, откуда супруги возвращаются в Чехию и активно принимаются миссионерствовать. Они не крестят всю страну, подобно тому, как сделает спустя век князь Владимир, но активно знакомят подданных с новой верой, строят храмы, привозят необходимые книги и приглашают священников. Первая церковь, построенная Боривоем и Людмилой, находилась в Левом Градце и была посвящена святому Клименту.

Семейная жизнь Людмилы была счастливой, многодетной (двое сыновей и то ли одна, то ли четыре — источники расходятся — дочери), но недолгой: Боривой умер, когда ей было только 29 лет. Вскоре умер и старший сын, так что наследником княжества оказался младший, Вратислав, который был еще слишком мал, так что долгое время Чехией управляла сама Людмила.

Когда Вратислав вырос и женился на княжне Драгомире, Людмила отошла от дел, но сын продолжал советоваться с ней по многим вопросам и полностью доверил воспитание своего старшего сына, княжича Вячеслава. Второй его сын, Болеслав, оставался с матерью, Драгомирой, и всё больше и больше походил на нее и злобным нравом, и дурным характером. Существует мнение, что Драгомира, несмотря на свой княжеский титул в практически официально христианской стране, оставалась язычницей, чуть ли ни открыто исповедуя веру своих предков. Вряд ли так могло быть на самом деле, но нельзя отрицать, что невестка святой Людмилы действительно была сильно привязана к языческим традициям и уважала их, совершенно не приветствуя христианизацию Чехии.

Пока Вратислав был жив, всё было в порядке, но практически сразу же после смерти супруга Драгомира развернулась во всю мощь. Некоторым сдерживающим моментом служило то, что созванный после кончины князя чешский сейм назначил Драгомиру регентшей страны при несовершеннолетнем Вячеславе (он же Венчеслав, он же Вацлав Святой), а Людмилу — его официальной воспитательницей, в чью обязанность входило также и образование будущего князя. Помимо наставлений в Священном писании, Людмила с внуком изучали латынь, греческий и немецкий языки, а также прочие известные на тот момент науки.

Несмотря на то, что наследник престола получал блестящее образование, его мать всё больше и больше ненавидела свою свекровь. Скорее всего, строптивая невестка на самом деле окончательно вспомнила о своих языческих корнях, и ей было тяжело и противно видеть торжество христианской веры. Со временем конфликт между княгинями дошел до того, что Людмила приняла решение покинуть столицу и переселиться в город Тетин, где стала вести простую и благочестивую жизнь, посвящая всё свободное время молитвам и рукоделию. Однако Драгомиру, в душе которой уже вовсю бушевало языческое пламя, было уже не остановить.

Двое отчаянных головорезов приезжают в Тетин и под покровом ночи врываются в покои Людмилы. Княгиня не испытывает иллюзий на тему, от кого и зачем они явились, лишь об одном просит женщина своих убийц: чтобы ее смерть наступила от меча. Однако убийцы даром что ярые язычники, прекрасно помнят существовавшее на тот момент условие признания мученичества за Христа: страдалец должен обязательно пролить кровь, в прямом, а не переносном смысле. Так что мучители лишают Людмилу осознания предсмертной радости мученичества, а просто напросто душат женщину ее же собственной вуалью. Кстати, именно вуаль станет впоследствии символом этой святой.

Первоначально тело усопшей княгини было безо всякого церковного отпевания было зарыто под крепостной стеной, но позже внук Людмилы Вячеслав, скорбевший о потере бабушки, сумел найти место ее упокоения с помощью тех чудес, которые стали проходить на этой «могиле». Тело святой торжественно перенесли в Прагу.

Изначально, когда весть о смерти Людмилы достигла ушей ее внука, тот впал в страшную печаль и даже изгнал свою мать Драгомиру из города, однако позже, руководствуясь заповедью о необходимости почитания родителей, вернул ее в столицу и снова окружил заботой и вниманием. Постепенно сердце Драгомиры оттаяло, она вернулась в лоно Церкви и ужаснулась тому преступлению, которое совершила в своем языческом неистовстве.

Святая Людмила была канонизирована в 1143 году, однако известно, что уже князь Владимир Красно Солнышко особо почитал на Руси и саму княгиню, и ее внука, Вацлава Святого.

***

Святую Людмилу часто называют matka české země. Пожалуй, это словосочетание не требует перевода — но кроме матери Чешской земли ее считают также покровительницей бабушек. Не обходит святая своей помощью и матерей, а еще к ее покровительству прибегают христианские воспитатели и учителя. Статуя святой Людмилы стоит на Карловом мосту в череде статуй самых почитаемых святых, а в Москве, на подворье Чешских земель и Словакии (храм Святителя Николая в Котельниках), есть ковчежец с частицей ее мощей.