Бабушка Мария. Запах ванили

Мария умерла за семь лет до моего рождения, когда моей маме было восемнадцать, а самой бабушке всего пятьдесят шесть. О ее жизни я знаю по рассказам моей мамы.

Бабушка Мария родилась в 1913 году в Прибалтике, рано вышла замуж за военного, кочевала с ним по местам службы, родила восемь детей, выжили из которых шесть. Две старшие мамины сестры-погодки родились в 30-х. Когда бабушки Марии не стало, именно на плечи сестер легла забота о младших. Еще у моей мамы было два старших брата, которые родились после войны, и младший брат, — «последышек», как называла его бабушка Мария.

Всю свою жизнь бабушка Мария провела в трудах и заботе о детях. Давалось это только физическим трудом. На небольшом участке земли она выращивала рассаду помидоров на продажу. Какое-то время держала корову, чтобы прокормить детей. Это было сложно в то время. Мама рассказывает, что в детстве у нее не было одеяла, и она накрывалась старым пальто. Тогда много чего не было вдоволь: одежды, обуви, игрушек, еды. Однако было то, чего нет сейчас. Они детьми отрезали себе горбушку хлеба, солили ее и мчались на улицу играть. Во что только не играли. Теперь дети не знают таких игр, да и улица сейчас не настолько безопасна. А попробуй-ка накормить своего ребенка горбушкой хлеба с солью…

Еще мама помнит, как бабушка Мария пекла кулич на Пасху. Она доставала откуда-то мешочек со специями, вынимала необходимое и прятала этот мешочек до следующего раза. Продукты для кулича бабушка собирала специально. Терла на терке припасенный кусочек мускатного ореха, взбивала ваниль с яйцами. Это были самые прекрасные запахи из детства моей мамы.

Мама рассказывала, что ласки своей мамы почти не помнит, и вообще многое из ее поведения она стала понимать только когда мамы не стало. Бабушка Мария всю свою жизнь была в трудах и почти никогда не отдыхала, некогда ей было отдыхать: вставала раньше всех, ложилась позже всех. В детстве моя мама ревновала свою маму к младшему брату Андрюше. Но бабушка Мария на это говорила, что ему, Андрюше, мамы досталось меньше всех, поэтому и внимания она ему старалась дать больше, чем своим старшим детям. Так и получилось. Когда бабушки Марии не стало, моей маме было 18, а ее брату Андрею — всего 10. Старшие две сестры были замужем, средние два брата работали, а младшенький остался недолюбленным мамой ребенком.

Бабушка Мария овдовела в 50. Дед Михаил вернулся с войны после ранения в бедро, на тяжелые работы был не годен, а легких в то время не было. Многие возвращались тогда с войны с зависимостью от алкоголя. Деда Михаила эта беда также не миновала. После повторного травмирования раненого бедра, дед умер от гангрены. Моей маме было 12, ее младшему братишке 4. Бабушка Мария не намного пережила мужа.

Помню, когда мне было совсем немного лет и я ходила в детский сад, моя мама часто пела. Еще она говорила поговорками и каждый раз сообщала, что эта поговорка бабушки Марии. Так я и росла с тем, что поговорка в жизни всегда к месту и что бабушка Мария где-то рядом, просто ее сейчас не видно.

Бабушка Наташа. Персиковый сад

Бабушка Наташа — мама моего папы. Это моя единственная бабушка, которой не стало гораздо раньше, чем можно было себе представить. Она ушла в 64. Моему папе тогда было 43, мне — тринадцать, а моему младшему брату — три года. Брат бабушку совсем не помнит. На похоронах меня потрясли папины слезы. До этого я была уверена, что мужчины не умеют плакать.

Бабушка была очень красивой в молодости. Смуглая кожа, голубые глаза и две темно-каштановые косы, уложенные на голове короной. Когда бабушке было 8 лет, ее родители, дед Андрей и баба Настя, бежали вместе с ней от голода в Украине. Это был 1932 год. Они успели бежать, потом границы закрыли, и покинуть Украину стало невозможным. Мой папа родился после войны — в Забайкалье, в небольшом поселке под Читой. Своего отца он не знал, его репрессировали по доносу. Воспитал папу дед Андрей. Дед своими руками умел абсолютно все: он был и жестянщик, и печник, и столяр, и плотник, и много еще кто. Только благодаря своим умениям он выжил в то сложное время. Люди умирали от голода и режима. Умение работать руками спасло жизнь не только деду Андрею и его семье, — без деда Андрея не выжила бы бабушка Наташа и мой папа, не родилась бы потом я, не увидели бы свет мои дети. У родителей в доме до сих пор стоит комод, сделанный руками деда Андрея. Еще я помню книжную этажерку с шишечками и фигурными перекладинками, но она не сохранилась. Частично свои умения работать руками дед Андрей передал моему папе, а мой папа передал своим сыновьям, моим братьям. Пока я не столкнулась с реалиями жизни, была абсолютно уверена, что каждый мужчина умеет делать в доме элементарные вещи — починить, прибить, приладить 🙂

Детство, юность и зрелось бабушки Наташи прошли на Забайкалье, среди сопок и живой природы. Она была отличным стрелком и в сезон охоты стреляла уток наравне с охотниками. Талант стрелка передался моему папе и старшему брату. Папа рассказывал, что когда учился в школе, вставал рано и успевал настрелять уток, а потом шел в школу. У брата есть грамота за первое место по стрельбе среди школьников. Я никогда не пробовала стрелять из ружья, мне это в голову даже не приходило, но однажды вместе с молодым человеком зашла в тир и после предложения попробовать выбила все мишени. Потрясение испытал не только мой молодой человек, но в первую очередь я сама. Семейные таланты таки передаются по наследству.

На Забайкалье холодный климат, — розы и фруктовые деревья там не растут. Папа рассказывал, что яблоко было деликатесом, и их покупали поштучно — их заворачивали в папиросную бумагу как особое лакомство. Нет на Забайкалье клубники. Много чего там нет. На Украину бабушка вернулась вместе с родителями уже в зрелом возрасте, когда ей было ближе к 50-ти. В Чите и Воронеже осталась родня: братья деда Андрея, когда-то также бежавшие с Украины от голода, их дети, внуки и правнуки. Ау, где вы, родня? Помните ли вы, что вы с Украины? Наверное, уже не помните. А мой папа вполне искренне считает себя русским.

На Украине бабушка Наташа смогла приобрести небольшой дачный участок с домиком. Позже его перестроили в домишко, в котором можно было зимовать. Стены кривоваты, из подпола дует, зато есть земля и можно насадить розы и садовые цветы, весной есть клубнику с куста и дергать зелень к салату. У бабушки Наташи был прекрасный сад. Она насадила все, о чем и мечтать раньше не могла: персиковые деревья, абрикосовые, сливовые, инжир, черешню, смородину, малину. Персиковый сад жил еще лет двадцать после смерти бабушки, ведь у деревьев тоже есть свой срок жизни. Благодаря бабушкиным стараниям, я видела, как цветут персиковые деревья весной. Это незабываемо прекрасно: на лиловых веточках сидят крупные ярко-розовые цветы. На рассвете, в розовой дымке, когда первые солнечные лучи только раскрашивают облака, цветущие персиковые деревья сливаются с утренними красками и кажутся явлением из иного, лучшего мира.

Бабушка Наташа вязала нам носки, шапки, жилетки и обязательно делала нам новогодние костюмы. Каждый раз она создавала своими руками новую живую сказку. Наши костюмы остальные дети и взрослые рассматривали как невидаль. Да и было чему дивиться! В первом классе бабушка создала мне костюм Царевны-Лягушки. У меня был изумрудно-зеленый сарафан с розовыми лилиями, белая рубаха с кружевами и белый кружевной платочек, которым я лихо махала над головой, когда просили исполнить танец. На голове у меня была шляпка в виде коронованной лягушки, держащей во рту стрелу. Во втором классе бабушка сделала мне костюм Хозяйки Медной горы. Весь класс долго отгадывал, кто я такая. Нежно-зеленое атласное платье, а на голове — корона из самоцветов. Нет, не Марья Моревна и никакая другая королевна. Сказки надо читать. И Бажова тоже. Была я и Белоснежкой, и Золушкой, пока не выросла из возраста новогодних утренников.

Бабушка Наташа получала огромное удовольствие от творчества и выдумок. Моему старшему брату на один из новогодних утренников она сделала костюм Шапокляк, к которому пошила крысу Лариску. Крыса получилась настолько ловкая, с черной бусинкой вместо носа и живыми глазами, что когда папа принес ее домой и сунул в открывшуюся дверь, мама вскрикнула и схватилась за сердце. На новогоднем утреннике эту крысу попросили одолжить для следующего выступления приглашенных артистов. Там тоже была Шапокляк, но без Лариски. Бабушкина крыса стала звездой утренника. Впрочем, как и каждый ее костюм, сделанный с любовью и выдумкой.

Творческий процесс у нее начинался так: открывался шкаф, доставались ножницы и подходящие в переработку старые вещи, шкатулка с бусинками, картон, нитки, краски, — в общем, все, что могло пой ти в работу, — и несколько дней бабушка творила: стучала швейная машинка, по дому сохли заготовки, отглаживались детали, вырезались из бахатной бумаги узоры. И вот, в какой-то момент, все это соединялось воедино. Результаты восхищали.

Однажды бабушка сделала нам необходимый к утреннику костюм волка. Голову волка она делала приблизительно так: размочила газетную бумагу клеем и сформировала необходимую форму пасти и головы волка. Дала высохнуть и обклеила бумагой начисто, потом пристроила уши, лохматую челку между ними, фуражку, приклеила устрашающие зубы, вставила язык из покрашенного красной краской поролона и раскрасила маску в подобающий волку цвет. Волк был настоящий! Почти как в мультфильме «Ну, погоди!». Эту маску каждый считал своим долгом померить и ощутить ликование где-то в области живота.

Про бабушку Наташу я могу рассказывать долго: как она учила меня, что такое тюря, как вылавливала плывущее ведро по двору во время ливня, как радовалась всем гостям, приезжающим к ней на лето, как любила устраивать семейные застолья и готовить сюрпризы, как хотела меня, худющую, накормить хоть чем-то и придумывала пирожки с зепеченным шоколадом, который я любила до беспамятства, как делала нам, внукам, качельку из веревки и досточки, как звала нас, загулявшихся и заигравшихся, кушать, и мы катились на ее зов, как горох с горы, как мазала настойкой из софоры собственного приготовления наши разбитые коленки… Ее нет уже более двадцати лет, а я помню всё и пересказываю своим детям. Часто они просят вместо сказки: «Расскажи еще про бабушку Наташу и как ты была маленькая!».

Бабушка Иванка. Пончики с розой

Бабушка Иванка – это мама моего свекра, бабушка моего мужа. Знаю я о ней совсем немного, но вполне достаточно, чтобы понять, что жизнь ей досталась непростая, но счастливая. Бабушку Иванку очень любил и берег муж, дед Сергей, с которым они прожили в любви и согласии всю жизнь. У них родилось четверо детей, все четверо выжили, выучились и стали уважаемыми людьми.

Баба Иванка никогда не работала за зарплату, только воспитывала детей, следила за домом и хозяйством. Работал и обеспечивал семью дед Сергей. Он умел руками все: шить сапоги, класть печи, строить дома, обрезать деревья, — весь список перечислить сложно. Самая большая мечта деда Сергея была выучить детей, чтоб у них была профессия. И она сбылась: старшая дочь и старший сын стали врачами, мой свекр — кандидат технических наук, предприниматель. Еще один сын с детства очень любил футбол и занимался им профессионально, но из-за травмы спортивная карьера не сложилась. Позже страсть к футболу перешла в страсть к технике, и он успешно занимался ремонтом автомашин. Этот сын был самым любимым у бабы Иванки, она всегда переживала за него, — как чувствовала, что ему нужно больше любви и материнской заботы, что жизнь у детей может сложиться по-разному.

Сразу после войны баба Иванка и дед Сергей были вынуждены бежать с территории Польши: там развернулись кровавые стычки между этническими поляками и украинцами. Они не выжили бы, да соседка полячка предупредила, что их идут убивать. Схватив кожух и грудного ребенка, дед Сергей и баба Иванка бежали в чем были, бросив хату и все хозяйство. Главное было — остаться живыми. Сейчас, проезжая через Польшу, мой свекр старается увидеть бывшую хату родителей, хотя сам родился уже не здесь. Новую хату дед Сергей строил на Украине сам. Сейчас в ней живут старшая дочь и младший сын с семьями. Рядом с хатой цветет каждую весну яблоневый сад, посаженный еще дедом Сергеем и бабой Иванкой.

Баба Иванка готовила такие блюда, о которых я даже не слышала, например, белый борщ. Тетя моего мужа сокрушается, что потеряла мамин рецепт борща, а все, что она пытается сделать похожим на него, имеет совсем не такой вкус. На семейных торжествах часто готовятся такие же блюда, как готовила баба Иванка. «Это по маминому рецепту», — сообщает тетя, и блюдо тотчас же расходится все до крошечки. Дом бабы Иванки и деда Сергея всегда был открыт для друзей, родственников и знакомых. Тетя мужа вспоминает, что особых деликатесов никогда не было, но осенью солили бочку огурцов, бочку помидоров и бочку капусты, подпол засыпали картошкой, и можно было зимовать, накормить не только семью, но и случайных и неслучайных гостей. Семья всегда была и осталась певучая, гостеприимная и жизнерадостная. По-украински семья — это «родина», по-русски произносится как родына, с ударением на «ы». Не правда ли, близко к знакомому с детства слову «Родина»?

Особым лакомством от бабы Иванки были пончики с розой на Рождество. Выращивала розу и варила варенье баба Иванка всегда сама. Баночка с розовым вареньем могла жить у нее на полке несколько лет, и только капельку розы для запаха баба Иванка добавляла в сливовое, вишневое или яблочное повидло, розой же она лечила зимой детскую простуду. В этом году на Рождество я решила побаловать мужа и детей пончиками с розой, ведь для моего мужа до сих пор вкус этих пончиков означает любимый в«ус детства. Вбив в поисковик «пончики с розой» я обрадовалась, когда получила результат „пончики по-польски». Значит, рецепт будет правильный — такой, как у бабы Иванки. Стоит ли говорить, что пончики, хотя их получилось очень много, пробыли в доме недолго, а когда закончились, дети с мужем пару дней с надеждой спрашивали, нет ли еще кусочка.

Бабу Иванку я застала живой, когда приехала знакомиться с семьей моего будущего мужа. Бабушка была уже лежачая, через месяц ее не стало. Она умерла в Сочельник накануне Рождества, когда над миром засияла Звезда.

Бабушка Валя. Главный праздник

Бабушке Вале 3 марта этого года исполнилось 91 год. Она в трезвом уме и свежей памяти, немного слаба здоровьем (а кто сейчас силен?), жалуется на давление и на то, что зажилась. Мы все ее отговариваем от последнего и радуемся тому, что она у нас есть. Бабушка Валя – бабушка моего мужа и мама его мамы. Еще она ровесница моей бабушки Наташи, они обе 1922 – 1924 гг. р. Это поколение, которое сначала попало под огонь Великой Отечественной, а потом поднимало разруху. Они знают, что такое жизнь, знают ее цену. Нам бы помнить…

Рассказ о бабушке Вале был бы невозможен без рассказа о ее маме, прабабушке Тане, ровеснице века. Прабабушка Таня еще до революции закончила Институт благородных девиц, но потом всю жизнь скрывала это. Даже пошла на курсы для безграмотных, чтобы хоть как-то придать основу своей грамотности. Такое было тогда время… Можно было поплатиться головой, и не только ею. Прабабушка Таня осталась вдовой в 28 лет, пробыв замужем всего несколько лет. Прадед Иван умер от тифа в 20-е года прошлого века. Бабушке Вале было на тот момент 3 года.

По словам самой бабушки Вали, она никогда никому не завидовала, кроме тех детей, у кого были отцы. Трепетное отношение к отцу, мужчине в доме бабушка сохранила на всю жизнь. Она на своей судьбе испытала, что такое безотцовщина, и готова была понести любые тяжести, только чтобы ее дети не узнали этого. Но муж ей достался самый лучший. Может, за готовность терпеть? Кто знает.

В детстве бабушка Валя была бандиткой: дралась с мальчишками на равных, ее уважали старшие мальчишки и слушался сосед, усмирить которого могла только баба Валя. В общем, бабушка Валя — человек бойкий и с характером.

Когда пришли немцы, прабабушка Таня и бабушка Валя были в Киеве. Прабабушка мазала бабе Вале лицо сажей, чтоб немцы не позарились на молоденькую девушку. Еще бабушка Валя рассказывает о голоде, что она сама не была пухлой, а ее мама была. В какой-то счастливый для них момент они встретили на улице знакомого, и он, посмотрев внимательно на двух женщин, взял прабабушку на работу в столовую мыть котлы. Это означало спасение от голода: можно было нашкрябать прилипшие остатки еды и выжить. Бабушка Валя очень трепетно относится к хлебу и очень переживает, если хлеб в доме заканчивается. Для нее наличие в доме хлеба – это наличие в доме еды. Сама она кушает хлеб очень бережно, собирая все крошечки, каждый раз комментируя, какой сейчас плохой состав муки и из чего выпечен именно этот кусочек хлеба.

Бабушка Валя вышла замуж сразу после войны по большой любви и прожила со своим Васильком всю жизнь. Дед Василь был молодой, красивый и тоже очень любил бабушку Валю. У деда было проникающее ранение в живот и распороты все внутренности. Небольшой осколок так и остался где-то в паху на всю жизнь, достать его не удалось. Выжить он смог благодаря случайности: дед был адьютантом одного из командующих фронтом, и этот командующий потребовал от врачей, чтоб его адьютанта спасли. Через 20 минут после ранения дед Василь был на операционном столе. Жизнь ему спасли, но от службы демобилизовали.

Когда дед Василь и бабушка Валя поженились, у них не было ничего. Соседка по коммунальной квартире подарила им две тарелочки и кастрюльку. Бабушка Валя помнит всех, с кем соседствовала в коммунальных квартирах, и гордится тем, что у нее всегда были хорошие отношения с соседями.

В 60-70-е гг. деду Василю на работе выделили дачный участок, теперь все выходные и праздники они с бабушкой Валей проводили на нем: к обеду пекли на костре картошку, позднее в самодельной печурке запекали мясо, ходили в гости к дачникам-соседям, таким же фронтовикам. Когда мы с мужем только познакомились, одной из первых новостей, которую он сообщил мне о себе, было то, что он и бабушка «садисты-огородники». Именно такое сочетание и именно через черточку. Меры в работе бабушка Валя не знает, работает до износу, до упаду. Раньше, когда были силы и здоровье, она приносила (или приволакивала?) с огорода ведра с огурцами, сливами, клубникой. За яблоками все-таки ездили машиной, — все не донесешь. Наблюдая наши с мужем потуги всполоть под ее присмотром грядку, баба Валя критично замечает, что это не работа. Вот она когда-то… 🙂

Много лет подряд огородные дела заканчиваются поздно осенью переворачиванием бочки для дождевой воды и последним взглядом на затихшие деревья и кусты. Начинаются же они бабушкой Валей задолго до оттепели разворачиванием по-хозяйски припасенных семян, поиском резиновых сапог и напоминанием всем домашним о том, что скоро весна и что ей надо на огород. Значит, опять все выходные надо будет провести там. Вот вам и садисты, вот и огородники.

Главный праздник бабушки Вали — 9 Мая. Бабушка наряжается, принимает поздравления и цветы. Обязательно тюльпаны, это традиция. За праздничным столом она позволяет себе рюмку, поднимает тост и говорит дрожащим голосом: «Только чтобы не было войны! Только чтобы вы, детки, никогда не узнали, что это такое!». Вытирает мокрые глаза и тихонько идет смотреть праздничный концерт. Рядом с телевизором, за стеклом серванта, стоит фотография ее Василька, дед Василь на ней, по задумке фотографа, смотрит куда-то в сторону. У меня никогда не хватает смелости рассмотреть все медали и ордена на его груди, кажется, что он повернет голову и посмотрит строгим взглядом на меня: помню ли я, что такое жизнь, знаю ли я ее цену?

Муж вспоминает, что когда деда Василя за праздничным столом просили рассказать о войне, он никогда не рассказывал, как там было, всегда переводил разговор на другую тему. Война – не развлечение. Победа в ней – единственная возможность продолжения жизни нас и наших детей. Помним ли мы чем далась победа, чем далась нам жизнь? Сколько крови это стоило, сколько горя, сколько жертв. Дед Василь не рассказывал, а теперь и спросить не у кого… «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих…». День Победы – день памяти, день любви, день долга, день торжества жизни над смертью. Бабушка Валя принимает поздравления в этот день за себя и за деда Василя. Они выжили. Они дали жизнь нам. Они победили.

Недавно мои дети обнаружили, что они самые богатые в классе — у них единственных есть три бабушки: бабушка Таня – моя мама, бабушка Люда – мама мужа, и бабушка Валя, наша общая бабушка и главное сокровище нашей семьи.