Вот о каком бы событии из моей могучей церковной практики я бы ни написала, в комментариях обязательно промелькнет несколько историй о том, как человек пострадал от церковных бабушек. И пострадал так, что ни жить, ни быть. И больше в эту организацию, сплошь состоящую из злых и нечутких людей он ни ногой, ни рукой, ни делом, ни помышлением!

И истории все как одна. И пострадавшие — в основном женщины (которые, как это ни печально, по всем законам бытия рано или поздно тоже станут бабушками, да, сестры, это неизбежно, но куда деваться).

Пришла, мол, я в храм, с пляжа пробегая — в купальнике, парео, джинсах, вечернем платье с декольте, без платка (нужное подчеркнуть), а тут из-под подсвечника кааак выскочит старуха, каааак зашипит на меня. И все. Вот прям все. На всю мою жизнь я получила травму, несовместимую с жизнью. Я же к Божечке шла, «несла свою беду по весеннему по льду», а встретила злую тетку.

Но ведь с порога должны были ангелы на крылья подхватить и вознести под купол в объятия вечной Божией любви. Полный разрыв шаблона, правда же?

Не так давно, сразу после крещения, после службы я увидела в храме молодую женщину. Зимой, уточню. Она стояла у свечной лавки, в обтягивающих джинсах и топике, без платка, естественно. И вокруг нее суетились наши церковные старушки. Женщина не плакала. У нее было такое лицо, как описано в Монтеневских «Опытах» про скорбь. То есть — лица не было. Добиться от нее, зачем она пришла, смогли не сразу. Выяснилось, что ее грудной ребеночек в реанимации, и врачи (я подчеркну — врачи!) отправили ее в храм за крещенской водой. Конечно же, они ее хотели просто отвлечь и дать возможность помолиться за дитя в храме. Но разговор не об этом. Разговор о том, что когда человек в таком состоянии и в таком виде приходит в храм, ни одна бабка его не тронет. Потому что это горе, и некогда тут думать о приличиях.

И вот мы подходим к понятию «приличия». Прилично ли прийти в Мариинку или Большой в форме фитнес-клуба? Или в больничную палату без белого халата и бахил? Нет? А почему? Правила? И мы их соблюдаем. Но этим правилам не так много времени, и никто не устраивает скандалов и не зарекается тысячу лет не переступать порога ни театра, ни больницы.

Церковной традиции — тысячи лет. И сейчас уже все хорошо знают, какие часы у патриарха, а, идя в храм, не вспоминают, что нужно просто захватить платок (сейчас эти платки и юбки развешаны при входе в каждый храм) и прикрыть летом свои соблазнительные перси. В чем боль-то ваша? Скажите мне на милость?

И еще, для реабилитации злых церковных старух скажу вот что (их не так и много, кстати). Ни один человек в зрелом возрасте не прибился и не остался в храме от великого богатства или счастья. На 99% это люди, пришедшие с таким горем и болью, что вам даже лучше и не знать. В Барнауле, при храме, «на подсвечниках» стоит женщина. На ее глазах сумасшедший топором зарубил дочь, зятя и двоих внуков. Она чудом осталась жива, и только работа в храме спасает ее от кошмара бытия. И она, конечно же, теологически не подкована так, как нам хотелось бы. Но она как может служит в доме Божием и хочет, чтобы к Тому, кто ее утешил и помог дальше жить, приходили с уважением и соблюдая немудреные правила. Только и всего.

Поэтому не злитесь и не ругайтесь на них. Они просто хотят «как лучше», впрочем так же, как и вы, пришедшие помолиться в чем пришлось. У каждого своя правда.

P.S. А знаете какие самые зловредные из всех старух? Это свекрови и тещи. Семья — это малая церковь вообще-то. И приходит в нее новый член. И начинает этого нового члена семьи тещенька или свекровушка пожирать. Не так посмотрел, не так сидел, не так ел и вообще не наших графских кровей. И разрушает-разрушает потихоньку… И это без привлечения попов и кадильного дыма, на бытовом уровне. А от всех в округе требует к себе уважения и почитания. Поэтому давайте-ка все мы начнем с себя. Так оно будет лучше.

Ульяна Меньшикова

Источник: Блог автора в фейсбуке