«Боги, люди, герои»: античное искусство против обесценивания личности

В этом году, как, впрочем, и в прошедшем, Эрмитаж балует нас сногсшибательно красивыми проектами. В крупнейшем музее страны проходит огромная выставка античной живописи, скульптуры, мелкой пластики, стекла и утвари из музеев Неаполя и Помпеи — «Боги, люди, герои». До умопомрачения прекрасные, до невозможности гармоничные и до дрожи любимые образы идеальной вселенной наполнили зал старинного музея своей совершенно особенной атмосферой «ясной простоты и спокойного величия» (спасибо за эту гениальную формулу великому немецкому искусствоведу Винкельманну).

Древнеримские мозаики и фрески, скульптура, в том числе многочисленные копии с греческих оригиналов, из Помпеи, Геркуланума, Стабий и Оплонтиса, сохраненные на века под слоями вулканического пепла, рассказывают нам об уникальном периоде в истории искусства и, соответственно, истории человечества, когда идеальная внешняя красота отражала внутреннюю гармонию личности, мир был ясен, прост и прекрасен, человек с достоинством и свободно занимал свое главенствующее положение во вселенной, уступая разве что богам и героям, имея, однако, при этом полное основание с ними посоревноваться.

Конкордия Августа. Мрамор. 1 в. Помпеи, здание Евмахии. Национальный археологический музей, Неаполь.

Притягательность этого потрясающего искусства испытали на себе все последующие поколения и территории по меньшей мере Европы, а со временем — и всего мира. Эстетический канон древнегреческого образа на века определил наши художественные критерии и, позволю себе смелость утверждать, определяет их до сих пор. Идеальный модуль греческого искусства — человеческая фигура — обусловила ясность и гармонию его восприятия, причем не только в буквальном смысле (мы чувствуем себя свободно и приятно в пространстве, соразмерном нам), но и в переносном — человек как мера всех вещей становится центром окружающей его вселенной, ее властителем и сутью. Колонна как символический образ человека становится индикатором этого гармоничного мировосприятия. Существует вполне правдивая теория о том, что господство ордера (колонны, соответственно) в архитектуре свидетельствует о главенствующем положении человека в истории. Когда же колонна исчезает из архитектурного языка (как произошло в конце 19 века, например), личность теряет свою значимость в глобальных общественно-исторических процессах.

Поэтому нам, потерянным во враждебном мире глобализации и обесценивания личности (а язык современного искусства кричит об этом постоянно), погружение в мир античных образов необходимо как воздух или, если хотите, как отправная точка нашего сознания, как представление о полной и безоговорочной гармонии, с которой можно сверять наше эстетическое, личностное и общественное самоощущение.

Дорифор. Лунийский мрамор. Конец 1 в. до н. э. – начало 1 в. н. э. Помпеи, Самнитская палестра. Национальный археологический музей, Неаполь.

Ясность и красота пропорций величественных статуй Поликлета (а мы все помним, что именно Поликлет оформил скульптурный канон периода высокой классики: согласно его заветам, высота головы должна 6 раз умещаться в общей высоте фигуры) сочетаются с собранной и сдержанной расслабленностью. Свободная поза — хиазм, когда тело опирается на одну ногу, тем самым бедра и плечи располагаются по легким диагоналям — дополнена тщательной проработкой мускулатуры, что дает ощущение спокойствия и природной грации дикого животного, в любой момент готового атаковать. Имперсональное, безэмоциональное лицо лишено каких-либо конкретных черт, это идеально прекрасное лицо идеально прекрасного человека, в котором внешнее совершенство гармонично сочетается с достоинством и величием души, не подверженной низменным эмоциям и, тем более, аффектам.

Конкордия Августа. Мрамор. 1 в. Помпеи, здание Евмахии. Национальный археологический музей, Неаполь.

Мощная, полновесная красота стройных фигур, их тектоничная, пропорциональная пластика узнается как неизменный первоисточник, архетип и образец для эстетики европейского искусства, постоянно черпавшего образы, сюжеты, техники и настроения из обильного античного источника.

Ахилл на Скиросе. Фреска. Середина 1 в. Помпеи. Национальный археологический музей, Неаполь.

На выставке экспонируются фрагменты настенных росписей, большинство из которых представляют имитацию картин, в основном на исторические, мифологические и литературные сюжеты. Такие композиции, чаще всего размещенные на уровне глаз зрителя, с одной стороны, создавали иллюзию развешенных на стенах картин, превращая комнату не просто в жилое помещение, а в картинную галерею, подражая настоящим пинакотекам. С другой — они становились частью художественного мира росписей, одним из элементов стенной декорации, часто центрообразующим, но одновременно подчиненным ее общей композиционной идее.

Похищение Палладиума. Фреска. 20 г. до н. э. – 37 г. н. э. Помпеи. Национальный археологический музей, Неаполь.

Мифологическое повествование о похищении Палладиума разворачивается в безмятежно прекрасном пейзаже. На дальнем плане мы видим стройный четырехколонный дорический портик, погруженный в свободный живописный ландшафт. Живые полупрозрачные мазки создают магическое впечатление. Написанное нежными пастельными оттенками пространство наполнено светом и воздухом. Здесь все живет, дышит, вибрирует пульсацией жизни, нет ничего застывшего, статичного, принужденного. Позы грациозны и изящны (сколько повторений и интерпретаций увидим мы во всей истории искусства последующих веков: от Византии до модерна!), складки одежд выразительны, пластичны и свободны. Идеально высчитанные пропорции одушевлены открытыми мазками, живым движением и естественной грацией.

Продажа рабочих инструментов и обуви. Фреска. 62-79 гг. Помпеи, вилла Юлии Феликс. Национальный археологический музей, Неаполь.

Совсем другая манера отличает бытовой сюжет на торговой площади. Беглый, эскизный характер письма предвосхищает здесь эстетику минимализма. Скупые, но идеально точные мазки передают хаос и шум толпы на форуме виртуозными, простыми на первый взгляд средствами. Однако кажущаяся простота и небрежность письма выдает уверенную руку умелого и талантливого мастера, обладающего даром обобщения и абстрактного художественного мышления.

Портрет женщины. Мозаика. 1 в. Помпеи. Национальный археологический музей, Неаполь.

Женский портрет, выполненный из мельчайших мозаичных тессер, передает образ величавой, полной достоинства дамы. С виртуозным мастерством изображены блики света на лице, в жемчужинах ожерелья, живой и подвижный взгляд. Яркий контур придает фигуре объем — прием, с увлечением воспринятый художниками-модернистами.

Мужской портрет. Мрамор. Первые десятилетия 1 в. Помпеи, дом Золотых амуров. Археологический парк Помпей.

В отличие от греческого искусства, римское с интересом обратилось к скульптурному портрету, запечатлев с иллюзорной точностью индивидуальные черты своих выдающихся граждан. Мастерство и психологизм этих портретов поражают воображение. Перед нами — целая галерея характеров этой древней эпохи. Дряблое лицо мужчины с нахмуренными бровями, жесткой складкой губ и короткой стрижкой источает достоинство и разочарование, гордость и жизненный опыт.

Синяя ваза. Стекло-камея. Середина 1 в. Помпеи, некрополь у Геркуланских ворот. Национальный археологический музей, Неаполь.

Один из шедевров на выставке — знаменитая Синяя ваза из двуслойного стекла. Изящный белый арабесковый орнамент на густо-синем фоне подчиняется идеальной гармонии округлых форм. Тончайшая проработка изысканного рельефа восхищает своим мастерством и совершенством композиционного построения.

Глирарий. Терракота. 1 в. Помпеи, дом Лорея Тибуртина. Археологический парк Помпей.

Чудом сохранившиеся под слоями пепла и лавы свидетельства повседневной жизни древних римлян рассказывают нам об их быте, нравах, увлечениях и пристрастиях. Удивительный сосуд с внутренними перегородками — глирарий — служил для выращивания особого вида грызунов, которых откармливали, специальным образом готовили и подавали к столу в качестве изысканного деликатеса.

Котел для разогрева. Бронза и серебряный дамаскинаж. 1 в. Помпеи, дом Четырех стилей. Археологический парк Помпей.

Множество артефактов и атрибутов повседневной жизни двухтысячелетней давности: посуда, мебель, доспехи, оружие, мозаики пола, лабрумы, сосуды, инструменты, театральные маски, емкости для разогревания жидкостей, сейф и даже сохранившиеся скорлупки куриных яиц  — создают неповторимую и цельную картину мира, окружавшего людей античной древности в будни и праздники, с рождения до конца жизни. Притягательные, удивительные и в то же время понятные и во многом близкие, их образы воскресают в том великолепном искусстве, которое дошло до нас ценой страшной трагедии разрушительного извержения Везувия.

Это искусство уникального мира, гармоничного и стройного, прекрасного и ясного, не достижимого в условиях земного существования. Но ведь недостижимость идеала не отменяет его необходимости, и древние понимали это как никто другой.

Выставка продлится до 23 июня 2019 года.

На обложке: Ахилл и Брисеида. Фрагмент. Фреска. 1 в. Помпеи, дом Трагического поэта. Национальный археологический музей, Неаполь.

Фото Владимира Анисимова