Чем женственность отличается от бабства? Этот вопрос возник в ходе одного обсуждения в нашем закрытом ЖЖ-сообществе. Мы вынесли его в другие группы и задали разным участницам нашего клуба. Первой на него ответила писательница Елена Хаецкая.

Вопрос мне показался странным, как-то никогда не задумывалась над необходимостью вообще исследовать эту оппозицию.

Здесь мы начнем спорить о терминах – что такое женственность, что такое бабство, а как это у Ожегова, в Советской Энциклопедии и что по этому поводу говорят ученые Великобритании.

Подумав, я пришла к такому выводу (для себя).

Женственность – всегда индивидуальна, бабство – всегда типично. Женственность характеризует личность, бабство – социальную прослойку. Женственность может быть свойственна только женщине. Бабство – категория универсальная, недаром Павич употребляет выражение «дамы обоего пола».

Для меня бабство начинается там и тогда, когда существо начинает думать не головой, а утробой. Еще определенней и грубее – детородными органами.

Вот пример из жизни одной женщины. Она работала воспитательницей в детском саду на Дальнем Востоке. Среди детей был и ее собственный ребенок. Случилось землетрясение, садик рухнул. И она вместо того, чтобы выводить всех детей, лихорадочно принялась искать собственного ребенка. Да, поступок матери, это объяснимо. Но думала она в тот момент своей утробой, а не головой и не сердцем: ведь каждый доверенный ей ребенок – чье-то дитя. Счастье, что тогда никто не пострадал. Она рассказывала этот случай как пример своей беспримерной материнской любви.

Помню и обратный случай, тоже с воспитательницей детского сада. Тоже устроилась женщина на работу ради ребенка. И вдруг в нашей группе малыши перестали болеть! Что за чудеса? То были постоянные гриппы и ангины, и заведующая нам объясняла: что поделать, в городе вирусы, — то вдруг уже месяц ходит вся группа! И в столовой жалуются, прямо яблок на всех не хватает! А новая нянька… она просто не ленилась каждому ребенку завязать шарфик и проверить, как нам носки, пуговицы, теплые штанишки. И все. Не Бог весть какой эстрим, но то была настоящая женщина, а не баба.

В более редких случаях, но если уж случается, то так же ведут себя и мужчины. Своей кровинушке – все, остальным – как получится.

От бабы всегда исходит какой-то странный «душок». Он ощущается на подсознательном уровне. Бабство вертится вокруг плоти, оно плотью контролируется, определяется, оно плоть от плоти этой самой плоти. Когда я смотрю на модные скелетики истощенных девиц на подиумах, с костлявыми бедрами, с торчащими ключицами, с синяками под глазами, я вижу в них не только жертв извращенного представления о красоте – я вижу в них еще и определенный бунт против плоти, против засилия плоти, их бесплотность – это протест против бабства. Хотя, в общем, это не женственность. Это сплошной вопль.

Женственность проста и естественна. Женственность инстинктивно мудра. Женственность слушает сердце и ум, бабство слушает исключительно живот. Бабство исключает целомудрие, женственность – напротив, целомудренна вся. В Писании есть Пресвятая Дева, есть образ встречи Марии и Елисаветы – целомудрие и духовность будущих матерей, но есть и более простые, более «доступные» для нас образы женственности: Самарянка, теща Петра с ее готовностью встать и служить гостям, Мария и Марфа. Бабство – оно в Иродиаде.

Я думаю, что бабство эгоистично, хотя оно может прикрываться любовью. Но «любя» своего ребенка, внука, племянника, бабство любит в нем исключительно свою плоть.