Вечерний выпуск новостей принес ужасное: горит Нотр-Дам. Я сразу побежала читать, не погибли ли люди. К счастью, не погибли. Огня не пережили шпиль, значительная часть здания и мечты о Париже. Ну, кто из нас не откладывал Париж на потом? Когда будет больше денег, больше времени, когда дети станут взрослее и когда сделаем зубные импланты. Огонь, как всегда, обнажил не только стены величественного собора, но и нашу беспомощность.

Всегда кажется, что мы можем контролировать что-то, кроме себя. «Как удержать мужа, который полюбил другую», «как вырастить хороших и умных детей, которые обязательно поступят в лучше вузы страны», «как оставаться красивой до ста лет». Вроде бы на главное еще полно времени, сейчас бы разобраться с повседневным. Сегодня — стирка, которая не заканчивается, хотя машинка работает, не переставая (но дети пачкают быстрее), в выходные — можно, наконец, спокойно поработать, никуда не торопясь, на майских праздниках будет время доделать ремонт в туалете. Что же нам, проводить жизнь в мыслях о вечном и не делать эти мелкие дела? Действительно бросить все и ехать отдыхать в Европу, пока ничего не случилось с еще какой-нибудь нашей мечтой?

На моих глазах постоянно рушились былые надежды. Друг оттягивал предложение руки и сердца своей девушке — успеется, и думал так долго, что она вышла замуж за другого. А он уже несколько лет один, не может ее забыть. Не может даже стереть ее фотографии из телефона, а когда телефон разбился, побежал в ремонт: «Умоляю, спасите карту памяти!». Спасите, там мы еще вместе, там ничего не кончено. Хотя, на самом деле, это был конец. Телефон дал понять своему владельцу, что этот шанс упущен навсегда, с ним пора проститься.

Подруга хотела позвать симпатичного ей коллегу на кофе, но сомневалась — вдруг это неудобно, вдруг скажется на ее карьере, по офису пойду слухи, а сама она покажется всем смешной. Пока не попала под сокращение и тогда-то уж, на прощальной вечеринке, сказала: «Может, сходим куда-нибудь?». А коллега ответил, что она была ему очень симпатична все это время, но он тоже не решался, а сейчас уже с кем-то встречается.

Мы с отцом дочки не жили вместе с ее рождения, но остались друзьями. Он ее часто навещал, бывало, правда, приходил без предупреждения, и мы ссорились. Однажды под Новый год он снова пришел без звонка. А мы ждали гостей, надо было еще сделать уборку, нарядить елку… Он принес подарки, попросил «можно я останусь сегодня с вами?», а я ответила, что это неудобно. Семейный праздник, мы-то с ним больше не семья, приходит, когда хочет, уходит, когда вздумается… Надо же и честь знать! Он не стал спорить, поздравил нас и ушел, а в марте погиб.

В мире каждый день происходит прекрасное и страшное. Люди рождаются и умирают, ссорятся и мирятся, женятся и разводятся. Кажется, что важные события должны происходить в какой-то особый момент. Специально выделенный под чудо день. В особом месте при особых обстоятельствах. Наверное, так иудеи ждали Мессию. Сложно увидеть великое в повседневном или выстраивать свои ежедневные отношения с людьми, не выпуская из головы то, что это сегодня они — реальность, а завтра, очень возможно, прошлое, которое нельзя вернуть.

Но вековые соборы горят, и мы в каком-то смысле тоже не вечны. Поэтому «когда пробьет отбой», пусть мы заберем с собой весну и Париж, воскресное мороженое в парке с детьми, нашу преданную собачку, которая постоянно путалась под ногами и подставляла бока почесать, и Новый год, который мы встретили в ужасно странной компании, но зато вместе… Я слышала, что туда не уносят идеальную чистоту и тишину в доме, отсутствие шерсти на ковре, соблюденные до точки с запятой правила «приличия» и горы постиранного и выглаженного белья.

Каждый из нас уже не успел сделать кое-что важное однажды. Но ведь наше время еще не кончилось…