Что важно знать маме мальчика

Лет пятнадцать назад эта статья называлась бы «Основные принципы воспитания настоящего мужчины». Я с тех пор набила множество шишек, отрастила воооот такой дзен, поняла, что от наших воспитательных усилий зависит далеко не все (хотя многое), поэтому поделюсь своими наработками и догадками, а вы уж сами решайте, что вам подходит, а что нет.

Итак, рождается у нас ребенок. И поначалу мы не замечаем никакой разницы между детьми, разве что картинки на подгузнике разные. Все любят быть на руках, примерно одинаково выражают недовольство, одинаково плачут и смеются. Я это точно знаю, потому что младенцев через мои руки прошло достаточно. Даже в языках это отражено: примерно до трех лет все дети, независимо от пола, называются «дитя». Оно.

Хотя есть исследования, что мальчиков больше стимулируют к физической активности, а девочки чуть ли не с рождения лучше различают лица и голоса, я думаю, это очень зависит от характера родителей и их привычек. Также есть исследования, показывающие, что если папа много и разнообразно занимается с девочкой физкультурой, подкидывает ей задачки на логику и сообразительность, вообще проводит с ней много времени, то девочка в будущем добивается значительных успехов в карьере. Ну, это и так понятно, без психоанализа. Папа — это поддержка, это «я в тебя верю», это «ты справишься и вообще молодец». К тому же, как показывают наблюдения, папы вообще более лояльны к дочерям: в одной и той же ситуации неудачи или неловкости мальчика папа будет высмеивать или обвинять («Ну что ты за растяпа! Простого дела не можешь сделать!»), а девочка скорее услышит слова утешения и ободрения: «Не расстраивайся, с кем не бывает!». Мамы имеют более разнообразный репертуар высказываний, выбор зависит скорее от семейных установок.

Мужик и принцесса

Но как только малыш становится не просто детенышем, а существом определенного социального пола (гендера), включаются жесткие культуральные предписания: мальчику надлежит быть активным, агрессивным, почти бесчувственным, ловким, смелым. Или он «не мужик, а мямля какая-то». Девочке положено быть мягкой, уступчивой, практически совсем без агрессии, заботливой и внимательной к нуждам других людей. Поэтому ко мне на прием часто приводят маленьких девочек с жалобами на «немотивированную агрессию» (это когда она позволяет себе говорить «нет, не хочу» и отталкивает того, кто хочет ее поцеловать) и мальчиков, которые «необъяснимо» плачут. Например, когда у них отнимают игрушку или бьют.

Девочек раньше начинают приобщать к домашнему хозяйству, к уходу за собой, к поддержанию порядка. Мальчиков в лучшем случае учат держать молоток и таскать тяжести, но берут с собой за руль, поручают сложные операции с механизмами. К сожалению, очень и очень редко вижу, чтобы девочку хвалили за самостоятельно найденное решение проблемы, чтобы папа обучал дочку, например, как читать карту или разбирать (и собирать!) водопроводный кран.

Мальчик в мире женщин

А теперь на время оставим девочек в покое (до следующей статьи) и поговорим о специфике воспитания мальчиков в современном городе.

Мальчикам мы (чаще мамы), как правило, бросаем вызов, подбадриваем «Я в тебя верю! Ты справишься!», громко восторгаемся достижениями. И в большинстве случаев оставляем с проблемой один на один. Сейчас работодатели просто в голос рыдают от того, что молодые сотрудники не в состоянии ни планировать, ни выполнять какую-то работу самостоятельно и без постоянного одобрения/поглаживания/заверений, что он самый лучший на свете упаковщик хот-догов. Мне кажется, эта проблема возникла из-за того, что мамам трудно вовремя остановиться в своей поддержке и одобрении маленького мальчика, они как будто не замечают, что он уже вырос.

Во всех традиционных культурах существует определение возраста, когда мальчика, условно говоря, переводят на мужскую половину дома, надевают шапку, иногда — штаны, вручают инструменты для работы. Начиная с трех лет малыша последовательно обучают быть смелым, ловким, ответственным, решительным. И к 13 годам подросток проходит испытание на право участвовать в жизни взрослых мужчин — инициацию. А девочка в это время остается рядом с матерью на женской половине, ее там обучают женским премудростям и требуют послушания, усердия, старания. Там свои нормы и правила, свои испытания.

Так вот, в связи с тем, что в современном городе практически не осталось сугубо «мужских» занятий — охоты, войны, сложного ремонта, ремесла, — мальчики как бы зависают в безвоздушном пространстве: требовать от них «женских» нагрузок как-то язык не поворачивается (кого из мальчиков целенаправленно учат убирать, готовить, шить, например, или ухаживать за кем-то?), а заменить мужские навыки стало нечем.

Кроме того, если женские сообщества еще существуют, развиты и цветут, то мужских сообществ — по крайней мере, в современной России — практически не осталось. Куда папа может привести маленького сына, чтобы показать «делай как я»? Дворовый спорт умер, в походы ходить сейчас немодно, в политике обычные люди практически не участвуют. Иногда удается объединиться перед лицом какого-то серьезного стихийного бедствия, типа пожаров, но они, слава Богу, случаются очень редко. Папа, если он есть, уходит на весь день на какую-то неведомую «работу», что он там делает, с кем бьется, как справляется с проблемами и вызовами жизни — неизвестно. А дома дети видят в основном или спину за монитором, или тело на диване. Мало.

Вот и получается, что юный мужичок полностью предоставлен влиянию женщин: мамы, бабушки, воспитательницы, учительницы. А женщина-воспитатель — это всегда каприз, настроение, отношения, но не Закон и Порядок. Ее можно разжалобить или, наоборот, разгневать непонятно чем, потому что правил нет. «Вообще» играть в компьютер можно только час в день, но если мама устала, или занята, или у нее голова болит, то можно выторговать еще час-другой. Для мальчика это сигнал «я сильнее и главнее», что чрезвычайно разрушительно для его психики.

Случай из практики

На приеме совершенно замученная мама с одиннадцатилетним сыном. Жалобы: хамит, грубит, не слушается вообще, плохо учится, все интересы связаны с гаджетами, причем требует (именно требует — в ультимативной форме и с угрозами!) самые последние и дорогие модели всего, может час орать на мать. Смотрю на парня: мелкий задиристый петушок, голова все время задрана, как будто пытается быть выше ростом, даже ходит как будто слегка на носочках. Мама — большая, мягкая, дома еще годовалая девочка, маме бы поспать, отдохнуть, но где уж там! Второй брак, наконец-то она счастлива с мужем, говорит о нем с большой любовью и теплом. Бывший муж от воспитания сына устранился, хотя присутствует в его жизни, деньги дает, раз в два месяца забирает к себе на выходные, но всегда возвращает раньше времени, потому что «устал». Опереться на него невозможно.

Предлагаю маме различные варианты построения мальчика «в шеренгу по трое», она как-то безнадежно кивает: да мы уже все перепробовали, даже били его, ничего не помогает. Сын слушает с видимым удовольствием, приосанился, вот я какой крутой перец, никому со мной не сладить.

(Потом я уже включилась как «недостающее звено эволюции», в качестве представителя «правоохранительной структуры». Мы составили письменный договор, не дали Никите смухлевать в графе «сколько можно играть в айпаде», а то он, хитрец, пытался там знак бесконечности нарисовать. Но главное — Никита услышал, что кто-то взрослый не боится и не ведется на его манипуляции, при этом не начинает его гнобить и унижать, как в школе).

Что происходит в этой семье? Видимо, в тот период, когда мама была один на один с мальчиком, примерно года три, у нее не было сил противостоять его горячему южному темпераменту. Подозреваю, скрытое одобрение родного отца тоже имело место: «Давай, сын, покажи этим бабам, кто в доме хозяин!». Потом появился отчим, жизнь вроде бы наладилась, но отчим как будто не облечен всей полнотой власти, когда он дома, Никита ведет себя прилично, но как только он за порог — все договоренности летят в печку.

Серьезные дела для взрослеющих мужчин

А, возвращаясь к исходной теме этой статьи, способы влиять на сына у мамы специфически женские: поговорить, постараться понять, предложить помощь («Я ему говорю: трудно тебе, не понимаешь чего — спроси, я помогу! А он швыряет в меня тетрадку, говорит, сама решай, если тебе так надо!»). Кроме того, для девочки, женщины на первом месте в коммуникациях стоит потребность сохранить и упрочить хорошие отношения, для очень «мужчинского» мальчика главное — одержать верх, победить, настоять на своем, и его совершенно не волнует, что мама потом плачет. Это, кстати, ранит маму сильнее всего: она думает, что если она («по Гиппенрейтер») скажет «мне больно, когда ты так говоришь», это что-то изменит, замотивирует сына на хорошее поведение. Но он вообще не принимает ее чувства в расчет, для него это только еще один патрон в обойме средств воздействия на мать.

Поэтому жизненно необходимо подключение любого взрослого мужчины, который сможет, с одной стороны, защитить мать от деструктивных, агрессивных, в конце концов, сексуальных притязаний подростка, а с другой — переключит его энергию с мелкой войнушки с взрослыми женщинами на серьезные жизненные цели и задачи. Для этого конкретного Никиты поворотной точкой стал увоз его на каникулы в Армению, на родину отца, где он все лето работал наравне со всеми. С одной стороны, его приняли в родовое сообщество, с другой — доступными физическими средствами объяснили, что мать — это святое, только полное послушание и уважение, иначе проклянут.

Маме в помощь

Итак, что должна знать и понимать мама, воспитывающая мальчика:

— в битве за то, «кто главный мужчина в доме и твоем сердце» между сыном и мужем, победить должен муж и отец. Мальчик должен столкнуться с невозможностью стать партнером матери, осознать, что он всего лишь ребенок, смириться, подчиниться и быть под защитой родителей. И развернуть свою энергию в сторону сверстников и сверстниц.

— если вам нужна помощь и поддержка, не факт, что в этом же нуждается ваш сын. Возможно, его «язык любви» другой, например, внимание. Или восхищение. Но это надо выяснить. Читаем книгу «Пять языков любви» Гэри Чепмена применительно к детям.

— ознакомьтесь с картой возрастных кризисов, чтобы не требовать помощи и послушания от двухлетки или, наоборот, не вестись на манипуляции подростка.