Первого марта человечество отмечает большой праздник, и не какой-то там День танкиста или День налогового инспектора, а Всемирный день кошек.  Так благодарные люди решили почтить этих удивительных животных, которые вроде бы гуляют сами по себе, но в то же время крепко привязаны к человеку.

В этот день мне хочется вспомнить всех кошек и котов, которые встретились мне на жизненном пути. С каждым из них связаны теплые чувства, и о каждом из них я могу написать повесть. Но поскольку формат портала ограничивает мой писательский размах, то хочу отдать им дань памяти и благодарности хотя бы в статье.

Как только мы переехали в частный дом, я атаковала взрослых требованием завести кошку. Через полтора месяца в доме появился бело-серый котенок Мурка. То есть это мы думали, что это Мурка, но через пару месяцев у Мурки обнаружились части тела, которые встречаются не у Мурок, а скорее, у Барсиков. Ну что ж, что выросло, то выросло, переименовывать животное не стали, и кот так и остался Муркой. А когда ему был год, у девочки-соседки я увидела кошку невиданного доселе окраса: по всему телу на черном фоне у нее были белые и рыжие пятна.

Кошка так поразила меня своим нарядом, что я поставила вопрос ребром: нам нужна именно такая кошка. Вот срочно и позарез. Родители переглянулись, но согласились, а главным аргументом «за» было то, что кошка трехцветная, а это «к счастью». У той кошки как раз подрастало потомство, и скоро я принесла домой трехцветный комочек счастья. И, как оказалось, не напрасно: очень скоро Мурка погиб от инфекции.

Милка была настоящая озорница: куда только не залезала, откуда только не падала, а однажды едва не окончила жизнь в помоях, сиганув вместо табуретки в ведро, стоявшее рядом. От утопления кошечку спас букет черемухи – она уцепилась за него, и в последний момент бабушка успела выдернуть оторву из помоев. Став взрослой, кошка немного остепенилась, но тягу к приключениям сохранила. На крыльце каждое утро появлялись тела умученных мышей, крыс, кротов, голубей, воробьев, синиц и прочей живности. Она сопровождала нас в прогулках и даже ходила с нами за два километра на пляж, где лежала в тенечке, пока мы купались в реке.

Милка прожила долгую хорошую жизнь, и после нее кошек у меня не было лет шесть. Необходимость завести кота появилась сразу, как только мы приехали на приход – дом был просто заселен мышами, они были повсюду: под полом, на чердаке, в газовой плите, в холодильнике. Мы договорились взять у знакомых котенка, но за неделю до часа «Икс» к сторожке подбросили кошачьего детеныша. Пришлось брать обоих. Так у нас появились Тимон и Кузя, два рыжих кота.

Это была просто песня. Что они вытворяли, не описать словами. Сутками скакали по дому, снося углы и двери, устраивали борьбу в полах подрясников, а спать укладывались в положении вися: забирались в рукава пальто и зависали в них, вцепившись когтями в ткань. Иногда мы пытались от них закрыться, но они, скооперировавшись, лбами таранили дверь, та распахивалась, и Тимон торжественно въезжал в комнату верхом на Кузе. Примечательно, что между ними сохранялась такая сильная привязанность, что они даже не откликались на «кис-кис», а только на «кисы-кисы».

Тимон был котом-катастрофой, рядом с ним постоянно что-то происходило: разбивалась посуда, падали цветочные горшки, исчезало мясо из раковины. Еще он любил знакомиться с новыми людьми, но стоило кому-то из них протянуть к нему руку, как он падал как подкошенный и неподвижно замирал. Однажды к нам на приход приехали два японца с переводчиком. Я показала им храм, потом во дворе мы разговорились о том о сем, и тут к нашей компании решил присоединиться Тимон. В качестве жертвы он выбрал долговязого (170 см) японца, подошел к нему и стал отираться о его ноги.

Наивный японец обрадовался и протянул к коту руку. И кот, гремя костями, рухнул у его ног и замер. Надо было видеть бедного японца: он переменился в лице, покрылся пятнами, лопочет что-то, показывает на кота, по интонации чувствую – оправдывается, мол, ничего дурного не хотел… Переводчик тоже напрягся: а ну как я в суд их потащу за причинение вреда животному. Я их, конечно, успокоила, объяснила, что он так пугает всех гостей. Разоблаченный кот тут же встал на ноги и хотел было опять подойти к японцу, но тот ловко отпрыгнул от него: «No-no-no!»

Кузя был полной противоположностью: замкнутый, молчаливый, себе на уме. Он передвигался как призрак и терпеть не мог, когда его гладили. А еще он был каким-то недотепой и постоянно влипал во всякие истории: в погоне за мышью падал с лестницы, застревал в форточке, а однажды он примерз хвостом к забору, и мне пришлось его отдирать.

Когда Тимону было три года, его украли соседи и увезли в другую деревню. Мы потом нашли его случайно, но к тому времени он уже одичал и не захотел возвращаться назад. Через полгода после этого под стенами Троице-Сергиевой Лавры я буквально из-под колес автомобиля вытащила крохотного черно-белого котенка размером с тапок моего двухлетнего сына.

Так в нашем доме появился Феликс. Если Кузя и Тимон были старше наших детей, то Феликс оказался им ровесником, они росли вместе. Это был замечательный компаньон по детским играм, в то время как чопорный Кузя держался особняком. А потом Кузю загрызла собака, и Феликс остался один. Но через пару месяцев в нашем доме опять было два кота: мы завели сфинкса.

Рамзеса мы забрали у знакомых, где ему «конкретно» доставалось от их троих детей. Коту там было плохо. Мы опасались, что Феликс будет ревновать, но тот принял нового собрата с восторгом, видимо, привык быть в компании. И они подружились. Сфинкс всегда выбегал встречать Феликса с улицы, они играли вместе, делили съестное, вечно мерзнущий лысый кот приспособился спать под теплым пушистым боком Феликса. Мы не переставали удивляться их нежной дружбе, но полгода спустя произошла катастрофа: Феликса загрызла кавказская овчарка.

Рамзес крайне тяжело переживал вынужденное одиночество. Он подолгу сидел на окне, глядя в ту сторону, куда последний раз ушел Феликс. Возможно, он видел, что произошло, потому что с того момента, как не стало приятеля, он постоянно порывался удрать из дома. И месяц спустя ему удалось открыть форточку и убежать. И отправился он не куда-то, а бить морду кавказцу. Самой драки я не видела, о том, что произошло, мне рассказали соседи: кот и собака долго ходили кругами, а потом кот вцепился собаке в морду. Пес взвыл от ужасающей боли: когти у кота были намного тверже и острее, чем у обычных кошек, и я вполне понимаю кавказца. С минуту собака мотала головой, пытаясь стряхнуть кота с морды, а когда ей это удалось, она кинулась в вольеру и неделю отказывалась выходить из нее.

Рамзес утолил жажду мести, но скучать не перестал. Он отказывался от еды и за полтора месяца похудел настолько, что стали видны все кости. Он все время смотрел в окно, видимо, питая надежду, что Феликс все же вернется. На семейном совете было решено завести котенка, мы надеялись, что новый приятель поможет сфинксу оправиться от потери. Я отправилась на рынок и за сто рублей купила крошечную лохматенькую кошечку серо-пестрой окраски. Кошечка была совсем маленькая, и мы, поломав голову над кличкой, решили назвать ее Минуткой, что впоследствии сократилось до Минуси.

Ни одна из наших кошек так не любила наших детей. Она просто не мыслила жизни без них. Она спала у них на подушках, чему я противилась, но, как мы ни закрывали на ночь окна и двери, Минуся каким-то чудом просачивалась через какие-то щели, и утром я неизменно обнаруживала ее спящей на подушке у одного из детей. Но еще удивительней была реакция Рамзеса: он окружил малышку таким количеством любви и заботы, насколько был способен. Он уступал ей еду, играл с ней, показал ей, как пользоваться лотком, даже пытался ее вылизывать. Спали они в нежных объятиях друг друга – сфинкс грелся в теплой шерсти Минутки. Иногда ему доставалось от маленькой озорницы, когда она, разыгравшись, начинала его кусать и царапать. Выведенный из себя кот замахивался на котенка когтистой лапой, но… ни разу лапа так и не опустилась на спину хулиганки: кот предпочитал уйти, нежели задать взбучку разыгравшейся Минусе.  К сожалению, оба они прожили недолго: Рамзес умер от цирроза печени, а через полгода Минуся попала под машину.

И тогда у нас появился Матисс. Мы нашли его в лесу в километре от дома, кем-то выброшенного на произвол судьбы: маленького, перепуганного, вопящего от страха и полудикого. Матисс вырос в огромного классического полосатого котищу. Шеи у него не было, круглая голова плавно переходила в плечи, а на лбу большими буквами было написано: «ЛЕНТЯЙ».

Основное его занятие – валяться у кого-нибудь на руках. Стоило кому-то из семьи присесть на диван, как кот тут же «нарисовывался» рядом и пристраивался на руки. Но надо отдать ему должное – исправно ловил мышей, причем не только на нашем участке, но и на четырех соседних, за что снискал признательность владельцев. Его единственный недостаток – как только сходил снег и пока не приходили холода, он не жил дома. Единственный кот на всю деревню, он стремился «обслужить» всех имеющихся кошек. Любовь его и погубила: в очередной раз загуляв, он так и не вернулся домой.

После этого я и привезла в дом кошку, которую нарекли Милкой-2. Котенок был страшный, мышиного цвета, голенастый, с аномально коротким хвостом, да к тому же еще и сломанным – последняя треть хвоста у нее идет под углом. Но гадкий утенок вырос и превратился в прекрасного лебедя. Сейчас это красивая рыже-серая кошка, которая душит все, что движется.

Моих детей она воспринимает как своих котят, приносит им мышек и кротов. А прошлым летом, поняв, что хозяева не в восторге от мышиных внутренностей, размазанных по полу, она принесла моему младшему сыну живую птичку, причем принесла так, что не помяла ни одного перышка, и положила перед ним. И еще с мая прошлого года у нас живет еще британский кот Бакс. Я взяла его уже пятилетним, и, несмотря на опасения, кот отлично вписался в коллектив и дарит нам немало положительных эмоций.

Я не фанат кошек, но без них скучно. Это животное – одно из самых замечательных, подаренных нам Богом. Мы их ругаем, на них сердимся, называем наглыми мордами и «щакакдампоушам!» Но каждый раз, стоит тебе пристроиться на диване, как почти невесомо где-то рядом приземляется она – единственная, любимая, самая ласковая кошка… И рука сама невольно тянется к круглой голове, а восхитительное «мур-мур» согревают душу и умиротворяют, а кошачьи глаза вмещают весь мир.