Девушка, я к вам обращаюсь!

Традиции языка и традиции обращения друг к другу — сокровище, которое мы не всегда замечаем, порой не ценим, а утратив, можем крепко опечалиться. Некий сатирик язвил, что только в России существует обращение друг к другу по половому признаку. К сожалению, нельзя не признать, что в этом он оказался прав. Но почему все так странно?

Вам приходилось слышать, как девушка лет 20 говорит коллеге в офисе «Лена!»? А коллеге лет 50, и девушка ей в дочери годится. Не знаю, как вам, а мне режет ухо такое панибратское общение. Вы скажете, но ведь та Лена наверняка сама предложила или попросила обращаться к ней по имени. Может быть, очень может быть. К такому обращению подталкивает сложившаяся система коммуникации в нашем обществе. В первую или во вторую очередь — влияние англоязычной культуры, во вторую или первую очередь — желание быть как бы накоротке с любым человеком в окружении, пусть и с начальством (демократия — так, кажется, это называют), ну и не знаю, в какую очередь – попытка вербально омолодиться (недаром сейчас расцвела мода на то, чтобы внуки к бабушкам обращались по имени — мода печальная, отнимающая у детей огромный пласт культуры, опыта, ассоциативных норм и поведенческих установок).

Русское отчество — явление особое, в Европе оно используется в формуле обращения только у восточных славян. Во многих других языках, на которых говорят в Европе (да и в Азии) есть «среднее имя», по отцу или по матери или по выбору родителей, но обращение по имени и отчеству — это ведь чудо нашей культуры! И уважение можно высказать, и дистанцию обозначить, и поднять самооценку собеседника, и даже вспомнить, что не иваны мы, родства не помнящие, а корни чтим… Как интересно раньше было после школы ждать первого обращения по имени и отчеству, которое символизировало — ты взрослый человек, который находится теперь в самостоятельном плавании. А если вдуматься, традиция рабочего люда обращаться к уважаемому мастеру только по отчеству — что это, как не особое, пусть грубовато высказанное уважение к его возрасту, достижениям, заслугам? И ведь недаром мы стараемся запоминать не только фамилию и имя, но и отчество писателя — отдаем дань уважения его предкам, семье, без которой не было бы и самого человека.

Прелестно и русское разделение обращения на «ты» и «вы». Это, впрочем, явление, известное и в других языках, но как значимо оно для русской культуры! Помните, у Пушкина: «Пустое вы сердечным ты / Она, обмолвясь, заменила»?.. Как порой может дрогнуть сердце, когда мужчина предлагает перейти на «ты» (а по правилам этикета это предложение может исходить только от мужчины или от старшей по возрасту женщины). А как вдруг серьезнеют школьники, когда обращаешься к ним на «вы». И как стараются соответствовать такому серьезному обращению!

Особенности русской коммуникативной культуры могут порой осложнить жизнь иностранцам. Сравнительно недавно в СМИ мелькала информация о встрече В.В. Путина и японского премьер-министра Синдзо Абэ о том, что японец обратился к Путину «на ты». В записи встречи был перевод обращения «Владимир, ты». СМИ и форумы дружно радовались, как президент России сурово остался при своем обращении на «вы». Интересно же, что со стороны японца было «вы» и «Владимир», располагающее к более дружескому общению. Обращения на «ты» не было. Полагаю, что имела место переводческая неточность: переводил японец, который в русском языке не нашел возможных средств для отражения той фоновой информации о дружеском настрое, сигналом которой в японском служит обращение по имени. А знал бы о важности русского ты/вы, о том, что можно обратиться по имени и отчеству, но на «ты»… Глядишь, и не было бы неловкости.

Как известно, до революции система обращений к людям, занимающим разное положение, была весьма многообразной: тут были и превосходительства, и высокопревосходительства, и благородия, и чего только не было. Иногда, читая наших классиков и цепляясь за то или иное обращение, я думаю, что для современников автора эта этикетная формула уже вела к ассоциациям, передавала информацию, которую мы, увы, без обращения к справочникам понять не можем. Вот у Толстого: «Ничего, ваше благородие? — сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. — Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю где. Беда!»… Даже если мы не знаем, кто такой Тушин, сразу становится понятно, что обращается к нему человек, занимающий более низкое социальное положение. Плохо ли это? Не думаю. Иерархия есть и сейчас, да вот только пытаются сделать вид, что ее нет, и вербальные маркеры иерархии стирают… А невербальные проявляются.

После революции все свелось к товарищам и (ужас, на мой пристрастный взгляд) товаркам.

А потом не стало и этого. Усиленные попытки ввести в обращение этикетную формулу «дамы и господа» у меня лично пока вызывают грустную улыбку. Это обращение звучит неплохо в адрес большой аудитории, но в ежедневной речи? Как говорил герой советской комедии, «друзья мои, простите, не поверю».

Или, как говаривал Константин Сергеевич Станиславский, «не верю», когда в ток-шоу орущих друг на друга мужчин ведущий успокаивает призывом «Господа, господа». Он бы еще «джентльмены» сказал…  Ну не могут господа орать друг на друга и друг друга перебивать, не такие эти люди. Господа могут окатить холодным презрением. А дамы… Дамы разве могут стоять с сигаретой и пускать дым в лицо собеседнику? (Предчувствуя, что это положение вызовет много споров, скажу сразу: это мое личное мнение, филологически не обоснованное и не заверенное. Впрочем, отчасти обоснованное — обращение «дамы и господа» уместно только в официально-деловой обстановке, утверждают филологи).

Сталкиваются в мыслях две песни: «Господа демократы» Игоря Талькова и «Господа офицеры» Олега Газманова. У Талькова это обращение иронично, а у Газманова — торжественно-возвышенно…

Однажды я познакомилась с замечательным человеком, коллегой из Киева, которая к группе командированных на конференцию, разным по возрасту и профессиям, но одинаковым по половому признаку, обращалась «милые дамы». В ее речи это звучало естественно и красиво, потому что вся речь ее, и манеры были дамы, леди, аристократа.

Есть мнение, что от женщины более старшего возраста в адрес более молодой корректно звучит «барышня». Однако я не согласна со своими коллегами-филологами. Мне в обращении «барышня» чудится призвук неодобрения, будто бы даже примешивается «бездельница». Вероятно, продукт советской эпохи, но что делать, родом я из СССР.

Замечательный современный лингвист М.А. Кронгауз писал в своей книге «Русский язык на грани нервного срыва»: «В нашу речь вернулся не дореволюционный господин, а переодетый в него товарищ. А мы, в свою очередь, перестав быть товарищами, так и не стали господами». (Книгу очень рекомендую всем, кто переживает за судьбу русского языка).

Особенности того, как привычные обращения теряют смысл, а иногда — возвращают его, замечательно отражены в размышлениях мальчика Феди, героя повести «Синий город на Садовой» В.П. Крапивина: «И в эти минуты… толкалась в Феде и еще одна — казалось бы, посторонняя — мысль: о слове «товарищ», как бы взорвавшемся своим изначальным смыслом. Ведь как теперь обычно? Вот так: «Товарищ председатель школьного комитета! Классы средней школы номер четыре на торжественную линейку»… «Товарищи, товарищи! Куда вы прете, соблюдайте порядок!..» «Товарищ старший лейтенант! А этого-то, который из-под замка сбежал, не нашли еще?..» Но ведь было же и по-другому! Ведь еще князь Святослав говорил дружине: «Товарищи…» И адмирал Нахимов матросам: «Товарищи! Враг подступил к Севастополю! Не посрамим Андреевского флага».

Очень хочется иногда, чтобы это «по-другому» взрывалось изначальным смыслом в утраченных и возвращенных обращениях, чтобы в слове «сударь» чудилось «государь, милостивый государь» и призывало к милости, а в слове «товарищ» был призыв к истинному товариществу, тому, о котором устами своего героя сказал Н.В. Гоголь: «Нет уз святее товарищества»… Долог путь до этих вершин, и знаю, что не все со мной согласятся и здесь. Но пока мы идем по этой дороге, давайте, может, не забывать о простом уважении друг к другу… и об отчествах?