От редакции: эта статья посвящена проблемам новообращенных верующих и по формату скорее подошла бы для сайта «Православие и мир». Тем не менее, предлагаем ее вашему вниманию. Вежливость — неисчерпаемая тема для обсуждения.

С некоторыми людьми после того, как они приходят к вере, происходит занятная вещь: они начинают вести себя так, словно понятия вежливости, субординации, корректности теперь для них не существуют. Был человек как человек, но вот стал христианином, и с ним произошла «чудесная» перемена. Он со всеми подчеркнуто на «ты», включая духовенство, старших по возрасту и чину, дескать, я к Богу на «Ты» обращаюсь, а к вам и подавно.  Даже к очень пожилой женщине он может обратиться «сестрица», мол, все мы – братья и сестры.

Начинает резать правду-матку в глаза любому в любой ситуации, потому что обходительность и вежливость – это «человекоугодничество и раболепие». При этом говорит все, что взбрело ему на ум, прикрывая правдолюбием свое личное, часто осудительное мнение. И начальники для него теперь никто, поскольку у него один начальник — Бог. И старшинства не уважает — не в годах заслуги, а в добродетелях.  Демонстративно отказывается признавать чины и звания – «перед Богом мы все равны». А если вдруг кто-то сделает ему на этот счет замечание или обидится, то он все с той же прямотой скажет: «Это у тебя от гордыни. Смиряться надо!» А у некоторых появляется особая тяга обличать ближних, причем громогласно, во всеуслышание, да и слов красивых подберет — ну чем не Иоанн Златоуст?

На самом деле такое поведение свидетельствует о неправильном понимании греха человекоугодия и совсем не сообразуется с учением Библии, Евангелия, которые наставляют нас почитать родителей, наставников, учителей, быть внимательными к нуждам ближних, снисходить к их немощам. Неспроста же говорят: «Слово ранит, слово лечит». Истинный христианин не может не признавать начальство, грубить пожилым людям, фамильярно обращаться со священством.

Говорить правду тоже надо уметь, иначе вместо того, чтобы принести пользу этой правдой, мы оскорбим человека своим хамством, восстановим его против себя, и тогда уж любые наши самые расправдивые слова потеряют всякий смысл, и им не будет доверия. И особенно нужно сказать об обличении другого человека.

Привычка обличать всех и вся тоже весьма далеко от христианского образа жизни. Обличителям кажется, что они следуют словам Господа: «Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его …» (Мф 18:15). Но тут нельзя забывать, что Господь говорит о грехе «против тебя», то есть о лично нанесенной обиде, а не о грехах вообще. Кроме того, Он учит сначала говорить с человеком наедине, чтобы не было свидетелей его падения, ибо нам следует более стремиться покрыть чужой грех, а не разглашать его: «…пойди и обличи его между тобою и им одним…» (Мф 18:15). Нельзя грубо и беспардонно вмешиваться во внутренний мир другого человека, этим мы причиним больше вреда, чем пользы. Неумелое, неумное обличение скорее озлобит человека, а многие наперекор сказанному будут в еще большей степени предаваться своему  греху. И тем более недопустимо разглашение под предлогом обличения чужих грехов.

К разряду обличительства можно отнести способность немедленной постановки диагноза своим ближним. Наверное, каждый из нас хотя бы раз в жизни сталкивался с таким явлением: тебе плохо, что-то не так, может, здоровье подводит или с мужем поругалась, дети расстроили, на душе кошки скребут. Поделилась с верующей подругой или сотрудницей, а та, вместо того, чтобы посочувствовать, металлическим голосом выдает заключение: «Это тебе по грехам!» При этом предполагается, что обличенный немедленно должен посыпать голову пеплом и удалиться на 40 дней в монастырь на покаяние, иначе последует второе уличение в неправославности, несмирении и маловерии. И вообще — как ты смел попросить сочувствия? За чашкой чая хочешь в Царство Небесное въехать? Не выйдет, дорогой. И попробуй намекни на то, что тебе неприятно такое обращение, неблагодарный! Тебя смиряют, о спасении твоей души пекутся, а ты недоволен!

Иначе, как жестокостью, это не назвать. Вполне возможно, что обличающий настолько преуспел с духовном делании, что уже не нуждается в сочувствии, а исключительно в розгах. Но что делать тем, кто еще не готов к тотальному самобичеванию и чисто по-человечески все еще ищет сострадания у ближних? Так ли уж необходимо отнестись к ним по всей строгости закона, нанеся этим еще большие раны их душам?

Многие из любителей блюсти чужую духовную жизнь ссылаются на манеру обращения с людьми Иисуса Христа, в частности на Его гневные слова, обращенные к торговцам, оккупировавшим иерусалимский храм. Мол, вот как Христос с ними, так и мы с вами. Кто что хочет видеть, тот то и видит. Только торговцы да фарисеи навлекли на себя такой гнев, что Спаситель в эти минуты отмел всякую вежливость и корректность. Но со всеми другими людьми Он разговаривал спокойно, не оскорбляя и не унижая их. Манера же нынешних жестоких обличителей свидетельствует о том, что сам человек изначально горд и нашел хорошее применение своей гордости, нетерпимости, беспардонности. Он нашел в Писании оправдание своему греху и позволяет этому греху в себе процветать.

Господь сказал: «Потому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Иоан. 13:35). Вот она, отправная точка христианского поведения — любовь. Да, мы не ангелы, мы можем не выдержать, сорваться, у нас бывает плохое настроение, нас могут вывести из себя наши же ближние, и иногда мы оказываемся неспособны посочувствовать или сохранить вежливость. Но одно дело — минутная слабость, в которой христианин затем и повинится, и совсем другое дело —   привычка вести себя подчеркнуто неуважительно и жестоко по отношению к окружающим. Нас, христиан, это не красит. Ведь это о нас говорят: «У вас там в церквях все злые». Почему? Потому что выбрали другие ориентиры, подменили любовь жестокостью, хамством, беспардонностью.

Истинному христианину следует более прилагать усилий к собственному смирению, чем к смирению других, к собственному обличению, чем к обличению других. И вера никак не должна быть причиной для отмены вежливости и корректности.