Помните известную притчу про колодец и трех женщин, горько рыдавших, что в него через пару лет свалится их ребенок, хотя ни одна из них даже не была замужем? О, это про меня.

Мнительность портит мне жизнь сколько я себя помню. Мы познакомились еще в детстве, а уж в юности она развернулась во всю ширь и помогла мне нажить целый шкаф чудесных и разнообразных комплексов. В детском садике воспитательница почему-то называла меня бегемотиком, наверное, от большой любви, и с тех пор я совершенно убедилась в том, что я толстая  и неуклюжая. Меня ни разу не приглашали танцевать на школьных дискотеках, из чего я сделала замечательный вывод, что я, во-первых, феноменально страшная, а во-вторых — не умею танцевать. Когда я поступала в музыкальную школу, мне сказали: «Лучше рисуй, деточка!» просто потому что не было свободных мест, но я прочно уверилась в том, что у меня нет ни слуха, ни голоса. И несмотря на то, что я всегда носила не больше, чем 44-й размер одежды, являюсь профессиональным руководителем церковного хора, а мой муж влюбился в меня именно во время нашего первого вальса, эти комплексы все равно сидят где-то внутри и хитренько хихикают, ожидая, когда я поправлюсь, спою фальшиво или споткнусь на ровном месте.

Кстати, до сих пор такая несложная, казалось бы, процедура, как положить сдачу в кошелек и одновременно удержать в руках пакеты с продуктами, каждый раз ставит меня в тупик. Я либо одной рукой пытаюсь открыть кошелек и одновременно запихнуть туда деньги, которые непременно начнут сопротивляться, скомкаются в неудобную кучу и будут некрасиво оттуда торчать, либо положу на пол пакеты и те радостно расползутся кто куда, а покупки постараются незаметно улизнуть из пакета. И уж тут, конечно, из шкафчика выпрыгивает довольный «бегемотик» вкупе с остальными товарищами и напоминает мне про все мои промахи  начиная с годовалого возраста.

Все эти чудные друзья — мнительность и самоедство —  достались мне по наследству от мамы.  Папу же природа наградила каким-то просто феноменальным отсутствием этих качеств. Однажды мама случайно встретила его в городе и хотела было подойти, но услышала как некий подполковник (мой пап — военный) на всю улицу рассказывает, что майор К. крайне нехороший человек, такой-сякой-разтакой в клеточку, в полосочку, в горошек и все его родственники и друзья тоже люди, не внушающие его, подполковника,  доверия, и сулил всем им чрезвычайно неприятные и болезненные кары. Уже в середине этой пламенной тирады мама не на шутку  испугалась и тихонечко попятилась в обратную сторону. Вечером у нее с папой состоялся такой занимательный  диалог:

— Я тебя сегодня в городе видела!
— Так чего не подошла? Пообедали бы вместе.
— Ты что, там на тебя так начальник ругался, что я не рискнула подходить.
— Да ну, когда это на меня ругался начальник? Это во сколько было?

Папа битый час напрягался и вспоминал, и только потом догадался, что это подполковник Ш. просто, по-дружески, можно сказать, сообщил ему, что он неправильно сделал какое-то задание. Эх, почему мне этот его дар не достался…

Я всегда переживаю за все, что было, будет и даже за то, что только еще может быть. А уж когда стала мамой… Это вечное «я плохая мать!», наверное, хоть раз в жизни настигло каждую маму.

Вообще, вы знаете чем отличаются австралийские мамы от русских? Они спокойные, как коалы, и вообще ни за что не переживают.  Как и врачи. Если в российской медицине беременность — это такая серьёзная болезнь, которую непременно надо лечить: литры анализов, специальная диета, как у инвалида, и обязанность выслушивать от каждого встречного «бесценные» советы, что можно и чего нельзя беременной женщине. Здесь же ты приходишь в госпиталь, получаешь разноцветную книжечку с расписанием визитов и пакет всяких рекламок, скидок и пробников и все — кушай, что хочешь, и сохраняй хорошее настроение. У меня вообще первая беременность проходила замечательно до тех пор, пока я не взяла в руки книжку с советами для будущей мамы. Там я обнаружила у себя кучу разных надуманных и не очень проблем, и к приходу мужа с работы  находилась в предобморочном состоянии. Муж сделал мне чаю, выслушал мою несвязную речь о том, что все плохо, забрал книжку и запретил читать что-то трагичней Винни-Пуха. С тех пор проблем стало меньше.

Когда родилась дочка, нас в первый же день научили купать ее в обычной раковине и на другой день благополучно выписали. Но семейная многолетняя мнительность мамы, подкрепленная мнительностью гостившей у нее бабушки, так просто сдаваться не собиралась. А как же воду кипятить и заваривать в ванночке целый суп  из травок? А наши чудные друзья марганцовка и зеленка, как же без них? И вообще приличные люди должны две недели в больнице торчать, а то мало ли что! Точка кипения была достигнута, когда они узнали, что пупок новорожденному не мажут ничем. Такого безобразия и легкомысленности они простить австралийской медицине не смогли. Я потом узнавала у своего врача, он сказал, что исследования показали, что обработаные зеленкой пупочные ранки ведут себя точно так же, как необработанные, а раз не видно разницы, зачем добавлять сильный химикат на нежную кожу новорожденного?

В общем, когда я поняла, что от мнительности мне не убежать, я начала учиться с ней жить. Самое главное — знать врага в лицо и уметь вовремя отличить, когда ты проявляешь обычное беспокойство и тревогу, а когда начинаешь строить целые воздушные замки из страхов и переживаний. Однажды я поделилась с мужем теорией, что если я попереживаю заранее, то потом, когда случится что-то плохое, буду переживать меньше. Или вообще не буду, если плохого не случится. Муж выслушал, ухмыльнулся и спросил: «И как, работает?»
Хмм… Трудно жить с таким умным мужем!