Двойная сплошная, или Как я решилась на третьего ребенка

Никогда не думала, что буду бояться увидеть на тесте две полоски. Вот честно! С того самого момента, как я осознала себя девочкой и поняла, что детей рожают именно девочки и только они, я поняла, что буду рожать. Когда вырасту. То есть тот факт, что у меня будут дети, и я буду их очень сильно любить, я осознала еще раньше. А когда поняла, что для их появления потрудится придется мне — я приняла это как данность.

Выросла я в большой семье: нас у мамы с папой девять штук, я старшая. Появление каждого нового малыша было радостью. Мы дружно ждали его появления, бегали подкачивать колыбельку, потом кормили с ложечки, гордо несли младенца к Причастию. Уже к 13 годам я знала, что детей у меня будет много. Ну, не так много, как у мамы — девять просто очень сложно себе представить. Но вот пять-шесть… Другого сценария в моей голове не было. Я буду мамой. Я очень этого хотела, в какой-то момент (лет в 11) даже ходила с выпяченным по максимуму животом и представляла, что там у меня ребенок.

Вы не подумайте, я не помешанная сектантка. Просто для меня дети — это нормально. Это не помешало мне закончить школу с золотой медалью, вуз со вполне приличным дипломом и продолжить работать с появлением детей. Просто дети — это обязательная часть моей жизни. Они — как воздух.

Так сложилось, что сразу после окончания университета я вышла замуж. Меньше чем через год родился наш первый сын. Еще через год и почти два месяца — второй. Было по-разному: и тяжело, и легко, и радостно, и грустно, и счастливо. А иногда и все одновременно. Но я ни разу не пожалела о том, что сыновья появились в моей жизни так быстро, напрочь поменяв весь ее ритм и уклад.

Но, несмотря на это, у меня вдруг появился страх. Вместе с усталостью приходила в голову мысль, что я не представляю себе, как можно родить третьего ребенка. Я уставала, не высыпалась порой, мне все время не хватало времени ни на себя, ни на уборку, горы пеленок, этот бежит, второй пытается ползти.

И у меня появился страх. Страх увидеть две полоски. Потенциальный ребенок вдруг перестал быть желанным. Если перед второй беременностью я думала о полосках с юмором: «А что, погодки — это, наверное, прикольно», то теперь я с надеждой ждала каждые «праздники». И боялась. Боялась этого ребенка.

Говорят, что каждый ребенок должен быть желанным. Западное общество понимает эту фразу по-своему: если у тебя нет желания рожать сейчас ребенка, от него лучше избавиться. А то он, бедный, будет нежеланным. Странная позиция, в корне неверная. Желанным должен быть любой ребенок. Если он появился, зародился в тебе — все, это твоя кровинка. Ее нужно любить и оберегать. Неважно, почему он появился — планово или случайно, в богатстве или в бедности. Каждому найдется место в жизни и сердце мамы.

А мне в голову навязчиво лезли мысли: «Может, даже если забеременею, я об этом не узнаю — будет задержка пару недель и все закончится». Эти мысли я старательно гнала в сторону — ведь это же так недалеко и до мысли об аборте докатиться! И это у меня-то, которая так хотела много детей… Для которой каждый ребенок должен быть желанен! И это не пятый, не шестой, а всего лишь третий.

Я в красках представляла, каково будет, если они наступят. Нет, не «праздники». Две полоски. Старшему год и восемь, младшему — семь месяцев. А я — многодетная мама. Честно сказать, в моей голове не успели еще уложиться два ребенка, которые, вот они, бегают (ну или ползают). Что уж тут говорить о том, чтобы представить себе еще одного!

При одной мысли о новой беременности у меня начинали трястись руки, хотелось забиться в угол и оттуда не вылезать. Я стала плохо есть, я начала отстраняться от мужа. В конце концов, я просто разревелась в подушку от своей беспомощности и тупости. Как уместить в голове свое нежелание иметь еще одного ребенка и мысль о том, что вообще-то детей я хочу, но вот не прямо сейчас?

Но я честно попыталась. И тут же поняла, как глупо с моей стороны было не поделиться своими опасениями с мужем, не посоветоваться с ним, не попросить поддержки. Как-то на ночь глядя мы с ним обсудили этот вопрос — и я представила не свой страх, а словно погрузилась в новую реальность. Вот я просыпаюсь утром, делаю все необходимые манипуляции. Мое сердце замирает, и… тест положительный. Что тогда? Если без паники? И вдруг все мои страхи показались мне такими глупыми! Все то, что я себе надумала и набоялась, вдруг рассыпалось при виде этих двух воображаемых полосок.

Я представила, как кладу руку себе на живот и говорю: «Привет!» И я захотела этого ребенка, я поняла, что, если Бог его нам даст, я боюсь его потерять, боюсь за его будущее. Я смогу вписать его в свои планы, в нашу семейную жизнь. Да, родителям будет нелегко такое услышать — третий внук подряд! Муж со вздохом заметил, что мне тогда придется много лежать, чтобы ничего не случилось, а денег на няню нет, поэтому с детьми придется сидеть ему, разве что в третий раз тети приедут иногда помочь. Мы сидели и просто представляли себе это будущее, которое может быть — спокойно, без нервов и передергиваний, а главное, вместе.

Я захотела этого ребенка. Не когда-нибудь потом, а в самое ближайшее время. Я поняла, что я не одна (какой глупой я была, когда так думала!), что муж всегда меня поддержит, утешит, что он будет любить третьего ребенка также сильно, как и первых двух. А еще я отчетливо осознала — Бог волен как дать нам этого ребенка, так и не дать. И не от нас зависит, увижу я две полоски или одну. Все в Его руках.

Две полоски — это черта, граница, закрытые ворота в прошлое — как двойная сплошная, которую нельзя пересекать. Так, как было, уже точно не будет. Потому что новый человек стучится в этот мир — и я не имею права мешать ему. Самое сложное — понять, что ничего не бывает в этой жизни просто так. Все посылается нам для чего-то. Может быть, наши страхи — это боязнь трудностей, которые приведут нас к Спасению? И боясь чего-то, мы просто инстинктивно понимаем, что это наилучший путь, но он же и самый сложный?

Может быть… Потому что дети — это сложно. Это время, нервы, силы, сон и спокойствие. Это часть нашей жизни и нашего сердца. «Женщина спасется чадородием». А раз спасется, значит, это непросто. Но счастливо!