«Маэстро, урежьте марш!», ночная засада на Филле и Рулле и маленькая девочка, окруженная мужчинами на маковом поле, — что и как читать детям?

В наш скоростной век трудно ожидать, что вся семья соберется вечером у камина, как в английских романах, женщины будут заниматься рукоделием, а глава семьи — с важностью читать им вслух нечто нравоучительное. Семейное чтение в наши дни обычно сводится к чтению вслух ребенку — или нескольким детям.

В этом плане мне очень повезло. Мы с мамой всегда читали только про себя, заглатывая текст глазами, а папа обожает читать вслух! Нам это очень странно, для нас чтение вслух — мука мученическая, голос не успевает за взглядом, горло через пять минут болит… Но папа получает истинное удовольствие от процесса и поэтому часто читает нам. Я уже довольно большая, лет двенадцати, и это явно не детское, а именно семейное чтение. Книги выбираются не для меня, а те, что интересны родителям, Фазиль Искандер, например, цитаты из которого до сих пор звучат у меня в голове папиным голосом. Если становилось скучно, я вполне могла уйти, а папа продолжал читать маме на кухне, пока она готовит обед. Заменить обед на рукоделие, а газовую плиту на камин — и чем не сцена из Джейн Остин?

Но главная книга моего детства — другая. Мне лет шесть, у папы болит спина, он лежит в постели и читает толстую зеленую книгу (потом я узнаю, что это настоящий самиздат, репринт, который подкупленные наборщики втайне отпечатали ночью, после закрытия типографии). Папа уже не первый раз читает ее и хорошо знает, и выбирает откуда-то из середины главу, и начинает читать мне вслух, и я пропадаю. Кресло из воздуха, карточные фокусы кота, дамский магазин на сцене, наконец, невероятное требование: «Маэстро, урежьте марш!» — все эти детали знаменитого представления Варьете привели меня в полный восторг. Возможно, «Мастер и Маргарита» не самое подходящее чтение для шестилетнего ребенка, но папа выбирал главы про похождения Коровьева и Бегемота и так артистично их исполнял, что никакого глубинного понимания не требовалось. Я не задумывалась о том, кто эти персонажи, про главных героев вообще не слышала, а лишь наслаждалась почти сказочными приключениями и авторским стилем, не зная еще такого слова.

Повлияло ли папино чтение, или же подростковое восприятие, когда я лет в 13 прочитала Булгакова целиком, но многие годы это была моя главная книга, и некоторые ее утверждения сыграли в жизни не лучшую роль. Знаменитая фраза «Никогда и ничего не просите, особенно у тех, кто сильнее вас» долгое время мешала мне принять другие слова: «Просите, и дано будет вам». Иронично-саркастическая манера общения. Убеждение, что если хорошо вдвоем в подвале у застройщика, с вином и романом, то все можно. В общем, осторожнее с этой силой, которая якобы совершает благо.

Конечно же, мне читали и детские книжки. Совсем в раннем детстве, года в три-четыре, это был бесконечный Карлсон. Бабушка очередной раз дочитывала его до конца, с облегчением закрывала последнюю страницу, я брала книжку у нее из рук и переворачивала обложкой вверх: «Сначала!». При этом мне было ужасно жалко Малыша, когда он оставался с одной плюшкой против семи у Карлсона, или когда ломалась паровая машина, и вообще Карлсон вел себя как свинья, но все перевешивала необыкновенная атмосфера тепла и уюта, а также дух приключений (обожала про ночную засаду на Филле и Рулле!). С подругой детства, живущей в другом городе, мы до сих пор обмениваемся сообщениями в стиле «три звонка».

Надо сказать, что читать сама я научилась довольно рано, года в четыре, но чтение вслух оставалось в нашей семье (как в родительской, так и с моими детьми) неким жестом любви, доверия, способом выразить поддержку и расположение, посвятить близкому свое время. Отсюда идет привычка читать вслух болеющему ребенку, пусть даже он сто раз умеет это делать сам. Для мамы и меня, не любящих читать вслух, это всегда было подвигом! Именно поэтому мне отчетливо запомнился эпизод из детства — «я маленький, горло в ангине», а мама читает мне вслух «Волшебника Изумрудного города», ставшего еще одной любимой книгой.

Как-то раз мне, уже взрослой матери семейства, понадобилось походить к психологу — такое случается. На одном из приемов она задала вопрос: «А какая у вас в детстве была любимая книга?» Мысленно отринув «Карлсона» и «Мастера и Маргариту» (с Карлсоном и так все понятно, одинокий ребенок, невидимый друг, а с Булгаковым в такой психоанализ влезешь, что потом не выберешься), я назвала «Волшебника Изумрудного города».

— Ну что же, все ясно, — ни на секунду не задумавшись, сделала вывод психолог. — Маленькая девочка, окруженная мужчинами, у каждого из которых свои слабости, ищет у них помощи, и все вместе они надеются на некоего всемогущего Волшебника…

Фейспалм. Занавес.

Интересно, что у моих детей были «другие любимые авторы», как говорится в известном фильме. Объединяли нас только стихи — старый потрепанный том Чуковского еще из моего детства пришлось отдать в переплет, и он долго служил моим девицам. А когда старшей из них было всего несколько месяцев, я увидела в книжном магазине издание Маршака — новое, но точно такое же, как было у меня, с иллюстрациями Конашевича, Лебедева, Пахомова! Тогда я считала, что год — это безумно долго, целая вечность, и ничего покупать заранее ребенку не надо, но в тот момент, к счастью, хватило ума понять, что к чему, и денег тоже хватило, и вот я выхожу из магазина, прижимая к себе огромный красочный том, и рассматриваю в метро знакомые картинки, и эта радость узнавания, и дети потом шпарили Маршака и Чуковского наизусть (ни Михалкова, ни Барто в нашем репертуаре почему-то никогда не было).

Младшая дочь отомстила за свою прабабушку, вечера напролет читавшую мне «Карлсона». Теперь я точно так же читала ей Маршака, от корки до корки, от первой страницы до последней, весь огромный том, и едва закрывала его и вздыхала с облегчением, она убегала и возвращалась, неся в охапку такой же том Чуковского. Топают маленькие ножки, на мордочке хитрое и непререкаемое выражение: «Кукокий!»

И вот за окном проносятся средиземноморские пейзажи, а у нас Гринев с Пугачевым несутся в возке по оренбургским степям…

К счастью, у меня было много помощников, в том числе и среди мужчин (как у Элли). И папа, и дед с удовольствием читали девчонкам. Папа — про Маугли (мужественный Киплинг вообще прерогатива отцов, мне кажется) и про то, что сам любил — самолеты всякие, космос, туда-сюда. В результате на подготовке к школе случайно выяснилось, что наша дочь может перечислить все планеты Солнечной системы в правильном порядке (я лично после Марса сбиваюсь). А дед, то есть любивший читать вслух мой папа, не утратил своего умения и так мастерски излагал старшей внучке историю Нильса с дикими гусями, что она полюбила эту скучную, на мой взгляд, книгу от всей души.

Когда девчонки подросли, я читала им «Нарнию», которой, к сожалению, еще не было в моем детстве, и сама чуть ли не впервые получала удовольствие от чтения вслух. Но истинное наслаждение доставил нам всем (внезапно) Александр наш Сергеевич. Нет, не по программе! То есть началось с того, что старшей задали «Дубровского», и я стала читать вслух (знак поддержки, помощь, как мы помним). Младшая была еще в началке, но с интересом прислушивалась. Когда все кончилось, она спросила: «А еще?» Я перевернула страницу и начала «Барышню-крестьянку». Прошла на ура.

Я думала, что «Пиковая дама» наиболее захватывающее произведение из оставшихся, но выяснилось, что лидирует «Капитанская дочка» — когда мы ее начали, наступило лето и море, и вдруг дети потребовали взять с собой Пушкина в Португалию: «Мы же не дочитали!» Я обалдела. Уложила томик в чемодан, уверенная, что он проездит зря туда-обратно. Но вскоре пришлось переложить его в свою сумку, потому что в поезде из Лиссабона на побережье дети потребовали продолжения: «Читай!» И вот за окном проносятся средиземноморские пейзажи, а у нас Гринев с Пугачевым несутся в возке по оренбургским степям. Впечатляет.

Самое главное, что я получала необыкновенное чисто фонетическое, артикуляционное, не знаю, как сказать — удовольствие, читая пушкинскую прозу вслух. У него буквы сами складываются в слова, слова — в предложения, произносить их легко и приятно, «минута — и стихи свободно потекут». Действительно, рассказ льется легко, как стихи, фразы как раз нужной длины, чтобы взять дыхание, все гармонично, все прекрасно — и ведь как интересно! Гений, что с него взять.

Снижая пафос, скажу, что читать сами мои дети не любили. То ли мы их разбаловали чтением вслух, то ли не было склонности, но читали они обе со скрипом только то, что задано. А чтобы завалиться с книжкой на диван для чистой радости — такого не было вплоть до того счастливого дня, когда в нашем доме появился Гарри Поттер. О, не переживайте, что ваши дети не читают! Им просто не попалась по-настоящему интересная книжка.

Для младшей дочери роль такой книжки сыграл не «Гарри Поттер», а тетралогия Анники Тор «Остров в море». Двух девочек-сестер отправляют в эвакуацию из блестящей Вены и любящей семьи на заброшенный рыбацкий остров в Швеции. Шесть лет длится война, и они живут среди чужих, постепенно ставших родными людей, взрослеют, переживают радости и неприятности в школе, сталкиваются с предательством и непониманием, получают помощь и поддержку, начинают говорить друг с другом по-шведски, пытаются найти следы родителей в концлагере… Первые друзья, первая любовь, первое ответственное решение, которое никто не может принять за тебя, — и взрослому есть чему поучиться у этой книги.

В завершение сделаем пару выводов. Читайте детям то, что вам самим интересно! Читайте старшим, а младшие подтянутся. Пусть семейное чтение, чтение вслух будет не скучной обязанностью, а радостью для всех участников. Про знак любви и поддержки мы помним, да?

И тогда придет к вам однажды младшая дочь-девятиклассница и скажет: «Мне тут статью Лотмана надо, почитай, а?»

И будет вам счастье.