“In the deathcar, we’re alive…” — напевал я про себя в маршрутке. Я почему-то всегда именно это напеваю в маршрутке.

Маршрутка уныло везла наши несовершенства сквозь утреннюю мокроту, скопившуюся за ночь в легких города. Было так промозгло, что хотелось поплотнее закутаться в собственную кожу.

В салон вбежала молоденькая девушка с фиолетовыми волосами. В каком-то балахоне и в ярких кроссовках. Валенки на ногах других пассажиров подозрительно уставились на яркие кроссовки.

Девушка долго стояла рядом с водителем и копошилась в кошельке. Маршрутка уже проехала целую остановку, а фиолетовая ворона все копошилась.

«Простите, у меня не хватает», — сказала девушка.

Я встрепенулся.

Сейчас водитель маршрутки выдаст ей из себя все то прекрасное, что он успел наездить с семи утра. Возможно, даже пострижет или перекрасит. Ультрафиолет обречен. А уж как он ее будет высаживать из маршрутки, об этом можно только мечтать и билеты на это продавать. Ведь простонародье не прощает оригинальности («простонародье» — это я так водителя заярлычил, с графским презрением).

А самое главное — это мой звездный час. И тут выхожу я, в белом фраке, как говорилось в легендарном анекдоте про цирк. Как только водитель высадит девицу под мокрый снег на съеденье волкам, я встану и предложу оплатить за нее проезд. Маршрутка искупает меня в аплодисментах, а пристыженный шоферюга уронит голову на руль и зарыдает. Я аж весь зашелся от своего нравственного величия.

«Ничего, давай сколько есть», — ответил водитель, и я рухнул с Олимпа, звеня невостребованной мелочью.

Ультрафиолет отдала шоферу мелочь и прошла в салон. Сидячих мест не было. Девушка встала рядом со мной.

Я нервно кусал губы, проклиная водителя за доброту. Я судорожно соображал, что же мне сделать хорошего, пока нравственное величие не скукожилось.

«Садитесь, девушка», — вдруг сказал молодой человек в очках, поднимаясь со своего места по другую сторону прохода.

«Долбаный шоферюга! Дура крашеная! Придурок очкастый!» — шипела во мне яичница негодования на огне добродетели.

Перед моим умственным взором возник белый фрак.

Он по-прежнему висел на вешалке в шкафу, ожидая своего звездного часа.

Олег Батлук

Источник: Блог автора в фейсбуке