В прошлый понедельник на «Неделе моды» в Лондоне Дита фон Тиз уронила зонтик. Казалось бы, что за происшествие. Ну и уронила. Ну и зонтик. Вон Мариванна шпалу уронила, и ничего, подняла и пошла дальше. Но у Диты – узкое платье, а вокруг – папарацци. Не дело серьёзной леди себя компрометировать. Такая уж у них, у звёзд, тяжёлая жизнь…

Конечно, сразу два прекрасных принца бросились помогать американской диве, борясь за право спасти красавицу, павшую в неравной схватке с зонтом. А вот шпалоукладчице Мариванне никто и не собирался приходить на помощь. То ли перевелись в машиностроительном цехе настоящие джентльмены, то ли ещё что… Некоторые вот смеют утверждать, что законодательно женщине запрещено переносить тяжести более 10 кг, но ведь могла наша славная героиня трудиться внеурочно, или и того проще – украшать свой приусадебный участок. Другое дело, что пришло же ей в голову эту шпалу брать в руки…

Я всё сделаю сама

А вопрос, в общем-то, непраздный. Сколько женщин вокруг с упоением и даже какой-то мазохистической радостью говорят: «Я всё делаю сама! Сама дом строю, сама поле вспахиваю, сама примус починяю. Не легко – но что же делать». Я сама была такою триста лет тому назад. Помнится, очень гордилась, что могу и шкаф собрать, и холодильник передвинуть, и заработать, и потратить. А что, хочу – халву ем. Хочу – пряники. Вот только счастье это не приносило.

Переломным в моём собственном шпалоукладчестве головного мозга стал один случай. Моя подруга, девушка видная и прекрасная (что, правда, не мешало её бывшему супругу оставить её с двумя детьми и ипотекой) делилась своими размышлениями. Один давнишний ухажёр в знак серьёзности своих намерений подарил ей Мерседес. Конечно, не топовую позицию, а всего лишь A-класс, но всё же. Подруга, помнится, от подарка отказалась, да и о самой ситуации рассказывала с неподдельным ужасом: «Девочки, ну представьте, какая наглость! Я же ему сказала, что я его не люблю и ничего, кроме дружбы, предложить не могу».

А я тогда сидела и думала – почему мне никто не дарил Мерседесы? Более того, за всю мою жизнь от мужчин посторонних ничего дороже букета цветов я не получала. Более того, в ресторане я пыталась платить за себя, дабы заранее пресечь всякие излишества нехорошие. «Мы бедные – но гордые», – говорила вся моя женская сущность. Правда, тёмными ночами она же подталкивала меня к безутешному плачу в подушку о том, что всё приходится делать самой.

Определённо, в моём мировоззрении отсутствовало само понятие мужского подарка. Более того, любая помощь извне, даже попытки мамы объяснить непонятный урок по химии в детстве, пресекались мною на корню. Я сама, я сильная, я справлюсь. Я могу собрать компьютер и настроить его, я могу паять и вбивать гвозди, даже шампанское открываю красиво и беззвучно. Правда, сейчас я это не делаю. Ни за что и никогда. Как такое получилось?

А всё началось случайно. Я сама себе удивилась, наблюдая как будто со стороны за этой простой картиной. Вернувшись из командировки и уже практически добравшись до дома с этим тяжеленным чемоданом, я внезапно столкнулась с препятствием непреодолимым – высокой лестницей из подземного перехода. Я стояла и с ужасом смотрела вверх, прикидывая, с какой стороны взяться за чемодан, чтобы не уронить пакет с сувенирами и стопку каталогов дружественной компании. И тут откуда ни возьмись появился рядом со мной нормальный такой парень, взял чемодан и просто поднял его наверх.

Я скакала за ним, на каблуках  и в деловом костюме, прижимая к себе увесистые талмуды и тарелки с видами побережья, думая о том, как же мне надоело быть сильной… Как я уже накушалась по самые уши этой самостоятельности. И как больше никому не хочу ничего доказывать, чинить сломавшуюся стиральную машинку и даже менять лампочку. Я даже обиделась на саму себя и пошла к психологу. Запроса как такового не было. Я просто больше не могла быть сильной. Устала.

Такова наша долюшка женская

Когда я училась в 8 классе, помнится, была у меня одноклассница Маша. Очень хорошая девочка из интеллигентной семьи. Мама  — учительница, бабушка – библиотекарь. Папа ушёл, о существовании дедушки я никогда не слышала. Сама Маша – нежность и очарование, добрые глаза, в которых сосредоточилась вся скорбь еврейского народа. А ещё за лето у Маши появился парень!

Конечно, нам было очень интересно разговаривать об отношениях полов, делясь друг с другом первыми шагами на любовном фронте. Девочки, осчастливленные мужским вниманием, тут же становились особо ценной добычей, добавляя себе +100 к харизме и вызывая зависть у отдельных  личностей.

Маша рассказывала о своём Андрее с нежностью и лаской, сияя той новой, только пробуждающейся женственностью, которая бывает лишь у девиц, впервые попавших в лапы Амура. Но всё изменилось, когда подруга рассказала о случае на дне рождения общего друга. Приосанившись и с каким-то странным блеском в глазах (точь-в-точь как её мать, рассказывавшая о сложностях воспитания ребёнка в перестройку) Маша пожаловалась: «И пришлось его, пьяного, волочь на себе домой».

Нет, в моей голове совершенно не вмещались образ романтичной Маши и слово «волочь». Но ещё больше меня удивило, что подруга не видела ничего ужасного в том, чтобы продолжить общение, простив и приняв столь возмутительную выходку ухажёра…

Признаться, я сама однажды оказалась в подобной ситуации. Мой тогдашний друг любезный, пребывая в тяжких печалях, выпил лишнего настолько, что самостоятельно мог передвигаться только по стеночке. Уж не знаю, то ли не приспособлен был организм юного первокурсника к водке, то ли думы его были настолько неподъёмны – но вот напился. Честно скажу, я очень испугалась и за него, и за себя, но, собрав волю в кулак (и даже оставив хозяевам квартиры денег на утренний кефир, чего сейчас бы я делать не стала), отправилась домой. Однозначно решив, что подобные выходки не входят в моё представление о жизни.

К сожалению, в ту пору туда входило много чего другого, не менее дисфункционального. Например, жалеть бедного мальчика и поддерживать его в нелёгкой борьбе с обнаглевшим работодателем, работая на двух работах. Понимать сверх меры, а по сути – баловать, привязывая его к себе не самым лучшим способом, пропагандируя известную всем созависимым мысль «без меня ты пропадёшь». Не удивительно, что бедный мальчик не вынес этого унижения. Очень сложно жить, когда за тебя уже всё решили.

Создать пространство для подвига

На выходных решила я приготовить рыбный суп. А поскольку сама я уже давно не поднимаю ничего тяжелее буханки хлеба и пакета молока (а завела я эту привычку ещё в то время, когда никакого мужа и на горизонте не было. Кстати, отлично способствует поддержанию стройной фигуры), то в магазин я отправилась с супругом. В процессе изучения прилавков с рыбой идея о супе из консервированной горбуши плавно переросла в мечту о финской ухе. Муж, сам умеющий прекрасно готовить, решил брать неразделанную рыбью тушку.

— Заверните нам вот этот кусочек, — деловито сказал муж продавщице.
— Ой, — взяла слово я, — а ты поможешь её разделать?
— Что за глупые вопросы задаёт эта женщина, — ответил супруг, наблюдая за весами.

Отдавая покупку, продавщица заметила:

— Как я люблю, когда девушка обращается к своему спутнику за помощью, а тот, глядя на неё влюблёнными глазами, тут же обещает спасти её от страшной рыбы!
— Да я вроде на весы смотрел.
— Нет, на долю секунды отвлеклись, посмотрели на жену, и прям глаза загорелись!

Как же мы бываем неправы, забирая у наших мужчин даже надежду на то, чтобы проявить себя, пусть даже в малом. И как права была Дита фон Тиз, просто раскинув в сторону руки и трогательно оглядываясь по сторонам. Но для этого надо не бояться почувствовать себя беспомощной, маленькой девочкой, которая встретилась с проблемой, которая ей не под силу.

Для этого надо выключить в себе шпалоукладчицу, которая тёмными ночами смахивает скупую женскую слезу, думая об инфантильных мужчинах и далеком непонятном счастье, доступным лишь гламурным дивам в длинных узких платьях. Но это очень, очень сложно. Надо понять и прочувствовать всем своим нутром, что все эти годы мы воевали сами с собой.

Мы все научились быть классными мужиками, вот только быть женщиной женщине куда интереснее…