Дорогие друзья, девочки и мальчики!

Недавно я поняла, что у меня есть секретная информация. Тайный рецепт! Если бы это был дивный турецкий кофеек на горьком шоколаде или рождественский пирог, я, может, и утаила бы его, как обычно. Но речь скорее о граблях и их стратегическом расположении на путях всякого человека, пришедшего в мир. Можно и поделиться.

Итак… Я точно знаю, как испортить себе жизнь.

Успешность способа гарантирована многолетним авторским опытом. Рецепт прост и надежен, как манник! Хозяйке на заметку – готовится из того, что есть в каждом доме. Собственно, главный и единственный ингредиент – это обманутые ожидания.

Хитрость заключается еще и в том, что половина работы сделается сама. Это как с дрожжами. Тесто на дрожжах от природы бродит и поднимается. Ожидания же, в свою очередь, имеют свойство обманываться. Не все, конечно, и не всегда. Но все-таки значительная их часть. Поэтому основная задача рачительной домохозяйки – создать как можно больше ожиданий. Наожидаете многого – многое может и обмануться.

Итак, приступим. Бдительно наблюдайте за всем, что происходит в вашей жизни. Составьте точный ее план. Следите за тем, чтобы он неукоснительно сбывался в намеченные сроки. Не мелочитесь в количествах, но старательно мелочитесь в деталях! Например, определите себе, до какого возраста вам нужно выйти замуж. Также определите, во сколько вы сегодня идете за наполеоном в булочную – в 16:00 или в 16:07.  

Ожидайте щедро! Ожидайте от мамы как от мамы и от мамы как от бабушки! Ожидайте от мужа. Если у вас есть дети, ожидайте и от них, а заодно уж и от мужа как от отца. Ожидайте от друзей. От знакомых. От незнакомых тоже. От правительства, от президента и от ЖЭУ. Кстати, если у вас уже есть психолог, то от него ожидайте тоже.

Но самое главное – ожидайте от себя! Каждую минуту. Кто до сих пор не одолел «Моби Дика»? Кто не отличает друг от друга симфонии Моцарта по Кехелю? Кто, наконец, наел три кило еще в феврале и не сбросил по сю пору, хотя на дворе октябрь? У кого до сих пор опускается шарлотка? Ха! Да это и есть вы. Теперь стойте перед самим собой, как первоклашка перед жуткой классной руководительницей Ларисой Вадимовной. Стойте и ужасайтесь.

Одним словом, если вы достаточно хорошо потрудились, то в какой-то момент поймете, что ваши ожидания обманываются. Ваша мама задолжала вам глубоко и с самого детства. Вы сами задолжали маме тоже. Муж не похож на того, каким вы его себе лепили из того, что было. Друзья не звонят вам, когда нужно, а когда не нужно – звонят! Ваш великий текст так и не написан. Вы вышли в булочную не в 16:00 и даже не в 16:07, как предполагалось по плану «Б». Вы вышли в 17:12. И все наполеоны раскупили. Или хуже того – вы совсем туда не вышли. И прожили день в унынии и тоске, без наполеонов и даже без эклеров, которые значились в плане «В».

Я пишу это, потому что и сама я ожидатель широкого профиля. А кроме того, невероятный любитель планов, стратегий и списков. Любая структура приводит меня в восторг. Подписанные коробки с вещами, многоуровневый порядок на жестком диске, выход в булочную и все такое. И с одной стороны, это помогает работать. А с другой – мешает отдыхать. К тому же нарушает мир в семье, если кто-то другой предпочитает не складывать шарфики в коробку «шарфики», а господствовать над хаосом и хранить джинсы в прихожей на полке с ключами.

Чем четче прописан ваш план, тем сильнее душевная турбулентность, если все вдруг идет не так. Однажды я осознала такое положение вещей как вредоносное и решила его исправить. И начала. Медленно. Очень. В гомеопатических дозах.

Но молитва была услышана скорее, чем я предполагала, и Провидение решило мне помочь. Чтобы меня настигло тотальное прозрение, оно послало такой убедительный и эффектный урок, как покупка квартиры с предвосхищающей ее продажей комнаты в коммуналке. Скажу вам, что подобные мероприятия сказочно богаты на обманутые ожидания. Полная непредсказуемость!

Оказалось, что тут нельзя быть абсолютно уверенным ни в своем покупателе, ни в своем продавце. Ни в доме, ни в районе города. Ни в риелторе, ни в банке с ипотекой. Ни в цене. Ни в соседях. Конечно, вы будете стараться по максимуму, чтобы найти надежных людей и узнать все о своем будущем жилище, но факт остается фактом – вы будете нервничать и тревожиться. Слишком много полярных интересов разных людей сходятся в одной точке. Например, мы на каком-то этапе узнали, что риелтор приглянувшейся нам квартиры отсидел три года за мошенничество. При этом он нашел нам покупателя. Сложная ситуация.

Муж работал денно и нощно без выходных, а я показывала комнату и искала квартиру. Со второго по третий триместр беременности включительно. Понимаете? Мне. Очень. Надо. Было. Переехать. Я составила чудную таблицу определения идеальной жилплощади. Двенадцать граф – расположение, метры, материал дома… Но сначала ведь надо было продать. Этот-то процесс и дал начало «Истории о том, как Катя обретала беспечность».

Итак, всем нам понятно, что коммуналка не может соответствовать высоким представлениям о прекрасном. Например, в институте мы постигали глубины литературы эпохи Возрождения и анализировали постмодерн. Переводили поэзию. Во времена стажировки ездили в Берлин на выходные. Кто бы мог подумать в годы нашей возвышенной юности, что через пять лет моя соседка по коммуналке будет чистить раковину ершиком от унитаза? А вот она чистила.

Вообще, наша комната была хороша. Светлая, большая, с балконом, на четвертом этаже, она утопала в тополях. Но дело в том, что за ее стенами простиралось широкое социокультурное поле. Непредсказуемое и неуправляемое. Оно было – народная стихия.

Человек, как все мы с вами знаем, слаб. Не исключение и человек коммунальной квартиры. Он тоже слаб. И особенно, подчеркнуто слаб в пятницу вечером. Явление пятничной слабости поражает коммунального человека вплоть до вечера воскресенья.

Львиная доля потенциальных покупателей желала смотреть комнату в пятницу, субботу или воскресенье. Естественно, на каждого из них я надеялась. Вслушивалась в рассказы об их обстоятельствах, всматривалась в лицо судьбы. И мои ожидания бесконечно обманывались.

Однажды перед просмотром я обнаружила на кухне соседа, который спал стоя, опершись на стиральную машинку. В другой раз, провожая особо многообещающих потенциальных покупателей, я открыла дверь из коридора… И заодно роскошный вид: соседка швыряла свою сумку в кого-то, стоящего этажом ниже. Через лестничный пролет. Надо сказать, что это были бывшие соседи. Они съехали совсем недавно, но частенько заходили в гости. Припоминаю, что перед отъездом Юля говорила: «Какая-то здесь мрачная аура». Парадоксальным образом эта аура их все же манила. Притягивала.

Повторю, все это бывало только в пятницу и на выходных. С понедельника по четверг включительно на кухне мирно дымились кастрюльки, соблюдались дежурства, поливались цветы, преподносились взаимные дары в виде домашних солений…

Справедливости ради стоит сказать, что и покупатели бывали разными. Например, пришли разводящиеся супруги. Муж хотел купить комнату для жены. Она была в бежевых кожаных перчатках и пугливо озиралась по сторонам. Кажется, ей было страшно, что он сейчас оставит ее здесь навсегда и уедет. А ведь была еще только среда! Другой довольно крепкий мужик спросил меня, филологическую девочку, заставившую книгами почти все 25 квадратных метров комнаты: «Дак это. Жить-то тут можно?» И я ответила: «Ну дак я-то живу». А сама подумала: «Ишь! Барыня, тоже мне!».

В общем, через четыре месяца я поняла, что если я буду еще от кого-то что-то ожидать, то сойду с ума. Пятница? Oк. Вам лучше в другом районе? Oк. Где-то дешевле? Oк. Продавец передумал продавать? Oк. Поднял цену? Oк.

Когда-нибудь куда-нибудь мы переедем, думала я. И расслабилась. С субботы на воскресенье соседи в коридоре дрались самокатами и чужими колясками. «Сходить разобраться?» – спрашивал проснувшийся муж. «Не, – говорила я, – зачем? Там все прекрасно проводят время». С пятницы на субботу Света обижалась на Колю и не пускала его в комнату. А он рыцарски этого добивался, сражаясь с металлической дверью. Дверь теряла вид. «Скоро они будут грызть ее зубами», – мрачно говорил мой муж. Зато наутро на Светином столе стоял букет роз. И жарились сырники.

Я постигла безмятежность. И, видимо, залюбовалась собой. Что и предшествовало падению.

Мне позвонили Они. Они были, как мы. Им надо было именно это, именно за такие деньги и как можно скорее. Они были молодая семья и хотели съехать от родителей. И я потеряла бдительность. Я оступилась. И возложила на них ожидания. Я звонила мужу и говорила: «Это они! Точно они!». Какое безумие! Как наивно. Дальнейшие события развивались стремительно.

За час до просмотра жители третьего этажа решили травить клопов. Мы прожили в этом доме три года, но такое случилось впервые. Не спрашивайте меня, почему я не перенесла просмотр. Восьмой месяц, лактомозг. До меня просто не дошло. Я открывала дверь, закрывая лицо полотенцем. Рассказ о комнате сопровождался хором кашляющих. «Комната большая, кхе-кхе. И есть кладовка 17 метров, кхе-кхе». «А стиральная машина подключена, кхе-кхе?» «Да, кхе-кхе, вот здесь, кхе-кхе, вам дать полотенце?» «Нет, спасибо, кхе-кхе. О, а в ванной ремонт?». Странным образом все участники спектакля сохранили покерфейс практически до конца. Молодая семья ушла подышать воздухом, оставив своего папу для завершения переговоров. Он сторговывал цену. В этот момент соседка Света, пробегая из комнаты в туалет, бросила нам свою исполненную драматизма реплику: «Тараканы лезут! Задолбалась давить!» Опустим занавес на этом месте.

Позже я прошла все степени принятия ситуации. Позвонила мужу три раза. В первый вещала что-то невнятное. Во второй обещала поквитаться с клопоморами и всем третьим этажом, перечисляя при этом возможные способы расправы. В третий раз хохотала.

«Ладно, – думала я, – «Хорошо. Я не могу управлять этим всем. Я поняла. Тебе видней, Господи. Устрой меня Сам. Только охраняй меня на этих путях, еже суть неисповедимы».

Потом, совсем вскоре, нашлись и наши настоящие покупатели, и наша квартира. А я до сих пор стараюсь не делать упор только на свои планы. И как-то оно легче.

А напоследок еще одна история. У моей свекрови был вельштерьер Грейд. Мы с ним познакомились, когда он был уже стар и вдобавок слеп на оба глаза. Все дело было в том, что Грейд еще в юности решил быть охотником. А судьба забросила его в город. Но он не отступил, он точно знал, что ему нужно. Во дворе не было ни единой собаки, с которой он не успел подраться. Ни единой кошки. Дома он запрыгивал на холодильник, стоящий на балконе, и оттуда облаивал собак внизу. На улице стремительным поворотом головы настигал штаны подвыпивших прохожих. Если он во что-то вцеплялся, то зубы ему разжимали палкой.

Сейчас Грейд уже почил, но стал для меня метафорой сокрушительного упорства. Если нужно испортить себе жизнь, то достаточно вцепиться в нее, как Грейд в тапок. И чтобы зубы разжимали палкой.

А вообще, временами жизнь бывает, как морская волна – ее не удержишь в руках. Она несет нас, и в ней есть время бороться и время плыть по течению. А временами она садится, как бабочка, на ладонь, и с ней тоже ничего не сделать – только вдохнуть и любоваться. А временами – чем-то еще. Загадочным, неуловимым, разным. Трудным и простым.