Когда мой редактор попросила меня прокомментировать произошедшие в центральной Италии землетрясения, она выразила надежду, что эти трагические события сплотили итальянскую нацию — подобно тому, как в 2011 году выступили единым фронтом японцы после вошедшего в историю их страны «Великого землетрясения Восточной Японии». Я задумалась, потому что увидела совершенно разные реакции простых людей на случившуюся в их стране трагедию.

Итальянцы не изменили себе и перед лицом беды: их реакции были совершенно неоднозначны — от голой демагогии и проклятий на голову правительства до глубокого сочувствия и искреннего желания помочь пострадавшим. В этом все итальянцы — разрозненны, порой нелепы и патетичны. Но неизменно искренны в своих порывах, добрых или злых. Как двуликий бог Янус из древнеримской мифологии, итальянцы раскрылись мне в случившейся катастрофе порой с совсем неожиданных сторон.

Сразу забурлили социальные сети: профили друзей и знакомых окрасились в цвета итальянского флага с траурной ленточкой в знак скорби и солидарности, посыпались сообщения коллег, проводящих отпуск в центре Италии, о том, что они в безопасности, запестрили предложения помощи, реальной и абсурдной.

Кто-то злорадно писал, что, мол, посмотрим расселят ли постарадавших в палатках с тем же комфортом, что гарантирует итальянское государство волнам прибывающих из Африки беженцам. Кто-то предлагал пожертвовать джекпот в размере 128,8 миллионов евро крупнейшей итальянской лотереи на спасение жертв и отстройку разрушенных городов. Кто-то предлагал отправиться в центральную Италию, чтобы оказать посильную помощь бедствующим вместо запланированной компанией поездки всей командой на озеро для тимбилдинга.

Меня впечатлил благородный жест моего коллеги-итальянца, который утром в день трагедии разослал всему агентству по электронной почте призыв сдавать кровь для пострадавших с подробным и очень дельным объяснением того, как и где это можно сделать.

А потом мы все вместе обедали и смотрели последние новости по телевизору. Там ушлые журналисты брали интервью у растерянных, убитых горем людей, потерявших кров, имущество и — хуже, чем собственную жизнь — своих близких. «Как вы себя чувствуете?» Что можно ответить на этот вопрос?! Как подобрать слова?! Как не разрыдаться?!

Плакали пострадавшие. Плакали мои коллеги — кто тайком, в своих офисах, кто — не стесняясь, во время просмотра теленовостей. Плакали журналисты. Коллега рассказала мне историю Джустино Париссе, журналиста из области Абруццо, главреда местного издания Il Centro, который, потеряв в землетрясении 2009 года в Аквиле двоих детей и отца, плакал в прямом эфире, рассказывая о жертвах и разрушениях в городе Аматриче, заново переживая свою личную трагедию.

Кто-то из коллег рассказывал о своем близком друге, который выпрыгнул из окна, как только почувствовал первые толчки. Кто-то позвонил еще одной нашей коллеге, отдыхающей с женихом на побережье в 100 километрах от Аматриче, и поделился с остальными ее рассказом о том, как те провели всю ночь, прячась под столом и считая подземные толчки.

Мои итальянские коллеги, особенно девушки, ополчились на мэра другого сильно пострадавшего от землетрясения города Аккумоли, на следующий день после трагедии выступавшего по телевидению в кипенно-белой, тщательно отутюженной рубашке — а ведь только накануне, сразу после стершего его город с лица земли землетрясения он же, в пыльной черной толстовке плакал перед телекамерами, говоря о солидарности горожан. С одной стороны, мэр — официальное лицо и обязан выглядеть презентабельно, с другой, когда вокруг только боль, жертвы и разрушения, его белая рубашка смотрелась, простите за каламбур, как красная тряпка для быка. А может, в белую рубашку его сами телевизионщики обрядили. Кто знает… Но в этом ли суть?! Меня очень удивило, что в такой день внимание итальянцев задерживается на подобных второстепенных вещах!

А тем временем, мои офисные итальянцы проклинали мародеров, которые, подобно шакалам (так их и называет итальянское телевидение), чуть ли не одновременно со спасателями начали свои рейды среди развалин в поисках легкой наживы. Мои офисные итальянцы ругались на всех, кто решил за счет чужого горя и боли поднять собственные рейтинги в соцсетях, засоряя эфир постами с тэгом #terremoto, землетрясение по-итальянски. А таких выискалось неимоверное множество — разнокалиберных блогеров, звезд и звездочек, — несмотря на призыв правительства использовать этот тэг только для чрезвычайно важных сообщений о помощи, где идет речь о жизни или смерти…

Вот такие они, эти итальянцы. Болтуны. Позеры. Пройдохи.

Искренние. Открытые. Настоящие. Дай Бог им сил!