Десять лет назад у меня тоже был юбилей. Я готовилась к свадьбе и мечтала о прекрасном будущем. Тогда я жила в другом городе, носила другую фамилию и была уверена, что после получения высшего образования ноги моей не будет в этом высшем учебном заведении. Я шла по залитому солнцем проспекту и строила планы на будущие десять лет.

Тогда мне казалось, что я буду последней, кто покинет Воронеж, даже если все переедут. Что через десять лет я буду заниматься бизнесом и ездить на собственном авто, что у меня уже будут дети. Я смотрела по сторонам на уходящую зиму, и в душе у меня пели птицы. Я понимала, что я не могу точно ничего знать, но у меня есть определённая мечта: я хочу найти себя.

Тогда я была уверенной в своих целях, я точно знала, что такое хорошо и что такое плохо. Я точно знала, что разводятся только отменные идиоты. Что я никогда не буду кричать на мужа, ведь я не истеричка какая-то. Что я буду хорошей хозяйкой и милым солнышком, которое будет всем светить и всех радовать. Но в глубине души я хотела иного.

Я пыталась создать этот образ, но у меня плохо выходило, и я свалилась в глубокую депрессию, из которой было нелегко вылезти. Всё было бы проще, если бы я могла быть честной перед самой собой и не пытаться соответствовать непонятно чему. Главное, что моим близким, ради которых я старалась, не нужны были эти игры. Им нужна была просто я, какая есть.

В свадебное путешествие мы поехали в Москву. Раньше мы часто общались с этим городом, а потом был длинный перерыв «по семейным обстоятельствам». Я люблю с улыбкой рассказывать, как в пять лет бабушка повела меня смотреть на Ленина. Это был 1989 год, так что очередь в мавзолей заняла бы несколько часов. Рядом был ГУМ, и тоже очередь, и тоже на несколько часов. Но там, в отличие от мавзолея, «давали» не вождя, а сервизы. Выбор был очевиден.

Сервизы давали по одному в руки, и бабуля умудрилась уговорить продавца, что мои руки тоже заслуживают сервиза: «Девочке ж ещё замуж выходить, ей приданое нужно». Продавщица вопросительно взглянула на очередь, очередь не возражала.

Сервиз, конечно, не дождался моей свадьбы, зато вполне себе пригодился в быту: именно из него вся семья пила чай, когда наконец-то мы переехали от бабушки в свою квартиру, маленькую «хрущёвку» с проходной комнатой и большой кладовкой, которая была переделана в спальню. Я до сих пор вспоминаю, как мы с мамой пили чай на кухне из тех самых чашек. Мне как раз было на двадцать лет меньше, и никаких планов я вообще не строила. Мне, десятилетней, казалось, что в двадцать лет уже не живут…

***

Меня часто таскали в Москву. Ранняя электричка (длинная, зелёная, с жёлтой полосой, пахнет колбасой). Тогда я её не понимала, а в 20 лет я внезапно влюбилась. И ещё долго вела внутреннюю борьбу, чтобы сдаться и переехать. Моя мама не поехала в Москву, моя бабушка почему-то тоже, хотя они обе родились совсем недалеко. А я – разрушитель семейных сценариев.

***

В детстве моим героем была Зоя Космодемьянская. Меня даже так иногда называли в шутку, и я гордилась. Кажется, меня невозможно было сломать. Даже если весь мир отворачивался от меня, я смотрела на него с улыбкой, да так, что просто срослась с ней. Человек, который смеётся – это про меня. Иногда я хотела рыдать, жаловаться, драться, чувствовать боль, но моральная победа всегда казалась мне единственным способо оставаться собой, и я наступала на горло собственной песне, улыбаясь в ответ.

Таким хитрым путём я действительно сохранила где-то в глубине себя маленькую девочку, которая боялась взглянуть на мир. Пять лет ушло на то, чтобы эта девочка разрешила себе быть слабой, просить о помощи и проигрывать. Десять лет назад я не могла выносить собственных промахов и заболевала. Только так я могла себе позволить не быть фарфоровой куклой с застывшей улыбкой на лице. Которая постоянно проверяет себя на прочность, оказываясь внутри всё более и более невыносимых событий.

Я фантазировала о том, что буду долго и тяжело работать и стану руководителем какого-нибудь крупного департамента, буду ездить на деловые завтраки и ходить в костюмчиках. Но если быть честной, то в глубине души я мечтала о другом: быть знаменитой и главным редактором женского журнала.

Возможно, я мечтала бы быть и психологом, но тогда ещё не существовало сериала «In Treatment». Что ж, я широко известна в узких кругах, я действительно редактор журнала и у меня три высших образования. И каждый раз мне было сложно менять курс жизни, но опыт Зои Космодемьянской в этом внезапно пригодился. Сейчас я не бизнес-леди и до сих пор никак не получу права на машину. Кажется, я не совсем угадала своё будущее, но я счастлива и мне нравится моя работа.

Я сама в себя впитала огромное количество долженствований, а потом снимала их с себя потихоньку, как будто это были слои бумаги в маске из папье-маше. Пожалуй, лучшим результатом этого десятилетия стало именно это движение к себе. Мне было сложно, больно и стыдно. К счастью, сейчас я могу позволить себе плакать над девочковым фильмом, могу сказать, что я не справляюсь, что я устала и чего-то не хочу. И, да, иногда ругаюсь на мужа совершенно страшными словами.

Подводя итоги десятилетия, я прихожу к выводу, что я совсем не так представляла себе свою жизнь. И то, что происходит вокруг меня, далеко не всегда про счастье, про любовь или взаимопонимание. Но всё то, в чём я живу, очень важно для меня. Я вглядываюсь в людей, в события и в вызовы окружающего мира и пытаюсь видеть в них некий вызов, миссию, которая может вывести меня на новый уровень этой самой реальной игры.

Когда-то я отвечала на вопрос «За что это мне?», потом – «Для чего это мне?». Сейчас я просто смотрю по сторонам и впитываю. «Ух ты, интересно, во что это всё выльется?». Любопытство по-прежнему – двигатель моего прогресса.

***

Когда я была совсем маленькой, то на вопрос о своём будущем отвечала: «Когда я вырасту – буду тётей. Куплю себе резиновые сапоги и буду по лужам шлёпать». Иногда мне кажется, что планы на будущее – это такие же наивные представления пятилетней девочки о том, как живут взрослые тёти. Впрочем, резиновые сапоги я себе и правда купила. И с удовольствием шлёпаю в них по лужам. Я не вижу смысла в автомобиле и деловых костюмах, а в детских развлечениях – очень даже. Именно они привносят во взрослую повседневность полноценное дыхание жизни. Именно благодаря им я – это по-прежнему я.