Куплю я немножко VIP-картошки

Пару лет назад отрастила я русы косы до пояса. Ну, пусть и не русы, и не до пояса, но уж какие получились. Все, кто когда-либо косы имел или хотя бы как-то к этому стремился, — знают, что помимо цистерн с шампунем и кондиционером, косы эти требуют от своей хозяйки жертвоприношений в виде ободков, резинок, заколок, шпилек, невидимок и еще бог знает чего.

Не все идут на поводу у собственной гривы, не все. Но я к этим стоикам не отношусь, естественно. Стразы, пайетки, бумажные цветы и поддельные бриллианты — это все мое родненькое с детства.

И набрела я как-то в торговом центре «Европейский» на отдел с говорящим (для адекватных людей, само собой, не для меня) названием «Элитзаколка». Что в моем понимании значат приставки «элит» и присосавшаяся к ней чуть позже «лакшери»?

«Элит» — это магазин, открывшийся в 1989 году на Новом рынке города Барнаула, где предприимчивые кавказские долгожители торговали мохеровыми кофтами, люрексовыми платьями и сапогами из кожи молодого дерьмантина. А «лакшери» — бутылка кефира из магазина Barvikha Luxury Village по цене хамоновой ноги. Скисшее молоко с бактериями. Лакшери-бактерии. Я посмеялась и забыла. Зря.

Стою, выбираю заколочки.

— Ой, мне вот эту, с бархатным бантиком, и вот этот крабик с перышком и стразиком, и вооон ту с камушками. Да-да, которая вся в камушках. И еще резиночку красную, с золотыми ниточками и бусиками.

Все достали, показали, пробили чек.

— С вас двадцать тысяч, девушка.

Пауза.

— Сколько? (вкрадчиво)

— Двадцать тысяч рублей (надменно-раздраженно)

Я минуты две изображаю композицию «Красноярские заповедные столбы» и, пытаясь достать откуда-то из трахеи голос, хриплю поднадоевший девам за прилавком вопрос.

— Сколько-сколько?

Девы, уже окончательно понявшие, что перед ними нищая сумасшедшая, рявкают мне в ответ.

— Двадцать тысяч рублей!!! (… — это они уже про себя, заходятся в молчаливом крике).

Я разуваю свои очи и фокусирую взгляд на ценниках. Мать честная… Как же я так опростоволосилась-то? Пять тыщ заколочки, три тыщи резиночки с бусиками, ободки по десять.

— Девчонки, ради бога, извините. Расслабилась, не придала значения вашей говорящей вывеске, и на ценники не посмотрела, вот за ради Христа, простите! Я не нарочно! Я просто в метро такие же видела, но все руки не доходили купить, думала у вас то же самое!

Вот так цинично, нагло и беспардонно дев и не принадлежащие им заколки, видимо, до меня никто не оскорблял.

— Да как вы смеете? Какое метро? Там дешевка, китайский беспредел, а наши аксессуары, все как один, сделаны из натурального природного пластика!

НАТУРАЛЬНОГО ПРИРОДНОГО ПЛАСТИКА.

— Какого-какого пластика? — прокряхтела взбодрившаяся я.

— Женщина, вы глухая? Это натуральный природный пластик, поэтому он так и стоит!

— Где добывают? — сухо и по деловому спрашиваю. — Сертификаты, названия месторождений! Цигель-цигель! Вы сейчас мошенническим путем пытаетесь всучить мне втридорога вещь, которая месяца через три начнет разлагаться на моей буйной голове! (чай мы тоже не дураки, про биополимеры кой-чего слыхали).

Девы попытались вызвать охрану, дабы избежать принудительной лекции «Пластики биологического происхождения», но охрана не вызывалась и не вызывалась, а нудная тетка по другую сторону прилавка бухтела про какую-то одноразовую посуду и разлагающиеся пакеты из кукурузного крахмала.

Расстались врагами.

Короче, со времен бутика дяди Самвела ничего не изменилось. Кожа молодых дерьмантинов по прежнему идет по цене крокодиловой, а пластиковые стразы с куриными перьями выдаются за самоцветы с перьями жар-птицы. А все кругом твердят — нет стабильности. Вот она, в чистом виде.

Волосы я остригла и с тех пор в такие неловкие ситуации не попадала.

Ульяна Меньшикова

Источник: Блог автора в фейсбуке