Что сказать о фильме, про который в официальном синопсисе написано: «История о начале творческого пути группы „Кино“, Виктора Цоя и об отношениях певца с Майком Науменко и его женой Натальей», а Борис Борисович Гребенщиков, знавший всех героев фильма лично, говорит о нем: «Ложь от начала до конца»?

Что сказать о фильме, про который критики пишут: «Это хорошее легкое кино, но не вздумайте его пересматривать», а ты посмотрел уже дважды и тебе хочется еще?

Что сказать о фильме, который называют ностальгическим, а ты в кинотеатре замечаешь, как парень, лет восемнадцати от роду, начинает подвывать Цоевскому «Бездельнику» уже со второй строчки припева, запинаясь, правда, в словах, что естественно. То есть явно о легендарной звезде 80-х парень знал до этого фильма только одно, что «Цой жив». Ну, хорошо, — возможно, еще обрывками знал «Перемен», слышал «Кукушку» и что Цоя любит певица Земфира (но и это не точно).

Что и как говорить о фильме, чтобы ничего не прибавить и не убавить, а оставить все ровно так, как есть, потому что «Лето» — это настоящее современное художественное кино, ни больше, ни меньше. Идеальная Вселенная, собранная будто из пригоршни хаоса — приемов, явлений и жанров, совершенно друг с другом, на первый взгляд, несовместимых, но абсолютно органично вошедших в контакт, образуя при этом интересное и живое эстетическое пространство: ч/б и лето, сон младенца под громкую музыку и вино, соседи по коммуналке, настоящее и вымышленное. Профессиональные актеры и музыкант Рома Зверь (Роман Билык, роль Майка Науменко) — удивительно органичный в новом для себя амплуа. Тео Ю — исполнитель роли Виктора Цоя, действующий гипнотизирующе даже тогда, когда его нет в кадре.

«Лето» — это такой экспериментальный театр на экране, в котором всё и все на своем месте: и Цой-герой, карабкающийся по крыше троллейбуса, и Цой-будущая звезда, оказавшийся впервые на сцене перед большой аудиторией. И опрокинувшая в себя полбутылки портвейна женщина в красном, исполняющая арию Blondie, и БГ (Ефремов-младший), воскуряющий в кухне индийские благовония.

Что еще сказать о фильме, который сам о себе — в лице то ли скептического, то ли лирического героя, появляющегося временами на экране, будто персонаж дополненной реальности, — постоянно повторяет: «Ничего этого не было и никогда не будет»? Что еще сказать о фильме, про который говорят «легкий и симпатичный», но который при этом оказывается еще и довольно сложным в своем исследовании особенных частот времени, любви, природы таланта? И в передаче этого — по воздуху, через атмосферу, без назиданий и нравоучений, предпочитая буквальным разъяснениям жизнь, доведенную порой в кадре до абсурда, но ничего общего не имеющую с пошлостью и вседозволенностью. До абсурда – который здесь кажется единственно точным художественным приемом, способным проявить дух времени разных эпох с тем, чтобы соединить их вместе и синтезировать таким образом дух времени нового. «Лето» —  кино о времени, но не о советском, а о таком времени, которое сама жизнь, само сущее. А Кирилл Серебренников в этом фильме – алхимик,  который мастерски входит в контакт со временем и в соавторстве с ним соединяет несовместимое, превращает кино в театр, театр в мюзикл, потом в обратном порядке, все снова перемешивает и в итоге обозначает в атмосфере новый художественный мир. Мир, который оживает, с одной стороны, через конкретных героев, их музыку и тексты, а с другой – через художественную реальность, частью которой теперь становятся и герои тоже. И Цой, и Майк, и Гребенщиков, и молодой Троицкий, и даже ты. И уже не совсем понятно, про что больше «Лето» — про 80-е, которое немыслимы были без любви, свободы, новых песен и самой природы таланта, или про сегодня, которое тоже без всего этого немыслимо. Важна ли для этого в фильме биографическая достоверность? Да. В любом другом фильме, интервью, книге, воспоминании, документальной хронике, только не в «Лете». Потому что «Лето» — такая реальность, такая область природы искусства, где совсем не обязательно (а, скорее, и вовсе строго запрещено) называть стул стулом, чтобы проявить его суть.

Что еще сказать о «Лете»? Что еще, кроме того, что в конце фильма ты вместе со всем залом досиживаешь в кинотеатре до последнего титра, упорно не отрывая глаз от экрана, будто стараешься запомнить всех участников этой черно-белой, но такой яркой истории? И продлить это «Лето» хотя бы еще немного…