Завтра, в день памяти святых благоверных Петра и Февронии, который стал в нашей стране Днем семьи, любви и верности, мы не раз услышим о том, что надо бороться за укрепление семьи. Но объяснений, что именно случилось в наше время с семьей и как за нее надо бороться, мы обычно не слышим. То есть слышим, а они нас не устраивают.

Протоиерей Александр Дягилев, председатель комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства Санкт-Петербургской епархии, часто имеет дело с кризисными семьями. Вместе со своей супругой Любовью он руководит православным объединением «Супружеские встречи», в рамках которого проходят семейные выезды: супругам предлагается освежить свои отношения, выстроить их на принципах диалога и взаимного уважения. Кроме того, венчанные семейные пары, которые думают о расторжении брака, также приглашаются к беседе с отцом Александром перед принятием окончательного решения. С кем, как не с ним, можно обсудить животрепещущий вопрос: куда уходит любовь и что с этим делать?

Человек создан для счастья

Высказывания священнослужителей на тему исчезновения любви в браке грешат некоторой легковесностью. Чаще всего говорят: это все блажь, любите свою жену/мужа и не отвлекайтесь. Но, как убеждает нас и история человечества, и житейские истории, с которыми мы сталкиваемся, проблема исчезновения первоначальных чувств в браке существует. Как же ее решать?

Действительно, если бы все было так просто, как говорят некоторые батюшки: ходи в храм, причащайся, и никаких семейных проблем у тебя не будет! Но, к сожалению, могу засвидетельствовать, что бывают и кризисные священнические семьи, бывают даже и разводы.

Несмотря на то, что священник лишается права служить?

Не лишается, если не вступит в новый брак. Священник может развестись и жить один, и право служения за ним сохраняется. Если он с женой примирится, она может к нему вернуться. Но если жена за это время побывала замужем за другим человеком и развелась, то вернуться к мужу она уже не сможет — либо он должен снять с себя сан и уйти под запрет. Знаю случаи в священнических семьях, когда, не желая создавать никому проблем, люди формально оставались в браке, но жили порознь. При этом батюшка в проповедях в день святых Петра и Февронии может говорить о крепости семьи, а у него самого — большие проблемы.

Мы знаем, что в XIX веке, когда развод и для мирян был труден, бывало, что формально муж и жена оставались в браке, но жили с другими людьми, в этих союзах рождались дети, которые не носили фамилии своих отцов.

Проблема была и есть, и с легкостью развода и вступления в новый брак она никуда не ушла. Некоторые люди считают, что счастье в браке — это не самая важная вещь, главное — душу спасти. Ссылаются на апостола Павла, который говорит, что женившиеся будут иметь скорби (1 Кор. 7, 28). Но кто сказал, что скорби должны причинять именно супруги друг другу?

Скорби могут быть связаны с различными испытаниями, например, болезнями или смертью одного из супругов или их детей, а не с тем, что муж и жена портят друг другу жизнь.

Кроме того, в греческом подстрочнике «скорби» — это внешнее давление, прессинг, иначе говоря — гонения, и именно о гонениях перед этим идет речь: в данной ситуации легче быть одному, чем обремененным семьей. То есть ты можешь жениться, не согрешишь, но у тебя будет «слабое место», на которое легко надавить.

История России в ХХ веке это подтверждает: большинство новомучеников — монашествующие.

Совершенно верно. Таким образом, в этом тексте скорби относятся к числу внешних искушений.  Кроме того, Бог создал человека для счастья, чтобы разделить с человеком радость бытия. У Бога нет и не было плана причинять человеку дополнительные страдания. Брак был заповедан людям еще в раю: «Нехорошо быть человеку одному» (Быт. 2, 18).

Смысл, наверное, в том, что мужчина и женщина дополняют друг друга?

Идея взаимодополнения в библейском тексте точно есть: Бог создает женщину, взяв ребро Адама, разделяя единый образ Божий. Таким образом, брак — это восстановление полноты образа Божия. Не случайно заповедь о браке звучит сразу же: «Посему оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей, и будут два плоть едина» (Быт. 2, 24).

При этом никаких земных отцов и матерей ни у Адама, ни у Евы нет.

Но Всеведущий Бог знает, что должно быть именно так, Он дает заповедь для последующего человечества.

Семья в меняющемся мире

Возвращаясь к нашей теме: сейчас принято считать, что в браке должна быть взаимная любовь. Но немало и ревнителей, которые тоскуют по временам, когда за детей все решали родители, и часто жених и невеста впервые видели друг друга во время свадебного обряда…

Если бы все были этим довольны, не было бы народных песен, в которых девушки жаловались, что их выдали замуж не за тех, за кого они хотели. Это было проблемой того времени.

Но сейчас, когда все вступают в брак по собственному желанию (по крайней мере, в европейских странах), все же семейное счастье — такая же лотерея, как и в те далекие времена. Можно связать свою судьбу с человеком, которого любишь, а потом горько об этом пожалеть.

Общество изменилось, и отношения в обществе изменились. Исторически семья была патриархальной: главный в доме — мужчина, он кормилец и добытчик, его социальный статус, образовательный уровень выше, чем у женщины. Жена «привязана» к мужу, ее задача — рожать как можно больше детей и следить за хозяйством. При этом из десяти детей выживали в лучшем случае пять.

До недавнего времени перед семьей стояла задача родить как можно больше детей. Но связано это было отнюдь не с нравственностью и не с утраченным ныне чадолюбием, а с чудовищной детской смертностью. Даже если в семье каждый год рождался ребенок, родители совсем не были уверены, что дождутся внуков. Не было не только лекарств, но и научных представлений об уходе за ребенком, о том, что можно делать, чего нельзя.

Да, был такой жесткий «естественный отбор». Не было и пенсионной системы, поэтому дети были своеобразной «пенсией»: они вырастали, становились на ноги и поддерживали родителей в старости. Мальчик учился быть мужчиной на примере папы, девочка быть женщиной — на примере мамы. Постоянно беременная, рожающая и кормящая женщина не могла повышать свой образовательный и культурный уровень, ей просто было не до этого. Быт детей практически не отличался от быта родителей.

Но за последние сто лет жизнь качественно изменилась: произошел мощнейший технологический скачок, вызвавший миграцию сельского населения в города. Вчерашние крестьяне становились рабочими, а их дети уже получали высшее образование, как мужчины, так и женщины. Их общий культурный уровень вырос. Кроме того, изменились условия жизни. Достижения современной медицины привели к тому, что подавляющее большинство рожденных детей остаются жить и вырастают. Необходимость рожать много детей отпала: во-первых, городские квартиры к этому не располагают, во-вторых, есть пенсионная система, и человек, утративший способность работать, не останется без куска хлеба. Огромную роль сыграли и трагические события ХХ века: две мировые войны, революция, две волны репрессий. Был выбит лучший мужской генофонд. Самые смелые, самые энергичные, самые ответственные первыми шли в атаку и первыми попадали под каток репрессий. Мужчины, вернувшиеся с фронта и из лагерей, были деморализованы, к тому же многие чисто физически были инвалидами. Большинство просто спивались. А женщины, с другой стороны, получили доступ к образованию, стали способны во многих сферах полностью заменить мужчин.

Более того, во многих профессиях женщины просто «вытеснили» мужчин.

Мужчина еще помнит, что должен быть «добытчиком». В большинстве случаев это сводится к тому, что он определенную сумму отдает жене, а на «заначку» идет и напивается. Зарплату отдал — с себя ответственность снял. Любые дополнительные требования жены муж воспринимает в штыки и считает покушением на свою свободу. Воспитание детей стало исключительно женской заботой.

Недаром ходит анекдот: «Большинство людей в нашей стране воспитаны в однополой семье, двумя женщинами — мамой и бабушкой».

И это действительно так. Но одно дело, когда мужа действительно нет, например, он погиб на войне. Другое дело — когда он жив-здоров, живет вместе с матерью, но для детей его все равно что нет. А некоторые женщины считают, что им без мужчины лучше. Матери специально учат дочерей, чтобы они вышли замуж, родили — и ушли от мужа, то есть мужчина изначально рассматривается как подлец и предатель, от которого ничего хорошего не жди.

Многие женщины, даже оставаясь в браке, сами всячески отстраняют мужа от воспитания детей.

Получается, что мужчины считают воспитание детей женским делом, и женщины с этим соглашаются. Сначала мужчину воспитывает сильная женщина — мама, потом он ищет в качестве жены сильную женщину, получается как бы новая мама, только она вдруг стала молодой и с ней можно сексом заниматься.

А потом мужчина делегирует жене все полномочия в ведении хозяйства, в воспитании детей, а сам отдал получку — и свободен.

Кроме того, мужчина знает, что так делал его отец, его дед. Тоже вырабатывается определенная установка. Женщина стала «сильной» — хорошо образованной, материально самостоятельной, не привязанной к большому числу детей, и теперь уже сама принимает решения, и колоссальный процент разводов по инициативе женщин говорит о том, что и раньше, возможно, женщины бы так же уходили, им просто было некуда, поэтому они страдали и терпели. Поэтому аргумент «раньше женили родители, и все было хорошо» не работает: не было хорошо.

И поэтому говорить о том, что крепкая семья была, потому что была нравственность, значит или не понимать суть проблемы, или сознательно «забалтывать» ее. Нравственность семьи в прошлые времена определялась не числом детей — эти люди нравственные, у них десять детей, а эти безнравственные, у них всего двое, — а тем, заслужили ли эти люди уважение окружающих.

Нравственные люди не обязательно будут счастливы вместе, в том числе православные. По Санкт-Петербургу статистика: на полторы тысячи венчаний — примерно семьсот разводов, то есть распадаются больше половины венчанных браков. При этом количество венчаний падает.

А может, и хорошо, что меньше венчаются? Раньше суеверие бытовало: раз повенчались, значит, брак не распадется.

Священники часто сами относятся к венчанию как к магии. Как-то пришла ко мне женщина и рассказала, что они с мужем года два живут раздельно, пока не оформили развод, но собираются. Тем временем она уверовала, начала ходить в храм и теперь сомневается: с одной стороны, разводиться грех, с другой — семьи нет давным-давно. Посоветовалась со священником, а он сказал, что ей с мужем нужно… обвенчаться. Я схватился за голову: как такое можно говорить? Сначала пусть наладят отношения, а потом уже, если примут решение остаться вместе, можно венчаться.

«Химия» и жизнь

Я думаю, что крепость семьи пошатнулась под влиянием еще одного фактора: мы стали не просто «более лучше одеваться», а «более дольше жить». Довольно легко любить до гроба, когда гроб где-то рядом: десять-пятнадцать лет супруги проживут вместе, а потом кто-то из них, скорее всего, умрет. Но даже если супруги жили долго, лет в сорок они уже считались и чувствовали себя стариками, и думали лишь о том, как бы «доковылять» свой век. Благодаря современному уровню жизни в пятьдесят лет человек вполне строен, подтянут и энергичен. В какой-то момент супруги осознают, что их связывала только забота о детях. Дети выросли, почему я должен/должна оставаться с этим чужим мне человеком? Я хочу жить, как я хочу!

В советские годы появился новый тип семьи — «детоцентричная»: люди живут ради детей, а собственные отношения не выстраивают.

Как же их выстроить?

В головном мозге существует так называемая лимбическая система. Она находится под корой головного мозга, поэтому в народе ее называют «подкоркой». Если кора отвечает за наше сознание, то подкорка — за наше бессознательное: рефлексы и эмоции. Информация в лимбической системе формируется на 80 процентов в первые три года жизни человека. Вырабатываются некие нормы поведения в зависимости от того, что человек видит вокруг себя.

Когда ко мне обращаются люди, у которых в семье кризис, я их спрашиваю, как жили их папа и мама, бабушки и дедушки, и все их проблемы «всплывают». Если из предков кто-то развелся, в лимбической системе детей закладывается, что развод — это нормально, и даже не просто нормально, а так и надо. Логически человек, может быть, и не согласен с этим, но когда вступает в брак, включается программа: «Мы поженились, скоро надо будет разводиться».

Но ведь люди сейчас, как правило, вступают в брак по любви. Разве чувство не помогает сохранить брак?

А любовь — это не чувство.

Что же тогда? Совокупность чувств?

Не только. В любви, конечно, присутствуют чувства, их много, они разные. Одно переходит в другое, ушедшее чувство может вернуться, но на качественно ином уровне. Второй компонент, присутствующий в любви, — выбор. Я принимаю решение строить жизнь с этим человеком… или уйти от этого человека и не иметь с ним ничего общего.

Есть классическая формулировка Эриха Фромма: «Любовь — это активная заинтересованность в жизни и развитии объекта любви». То есть я заинтересован, это мой интерес. Важно не отдать себя полностью, не раствориться в человеке, забыв о себе. А если, как в некоторых песнях поется, «я больше жить без тебя не могу» — это не любовь, это зависимость. Человек расписывается в том, что он не самостоятелен, раз «не может жить» без другого.

В произведении Ермолая-Еразма «Повесть о Петре и Февронии» есть известный эпизод: во время путешествия в лодке Феврония предложила мужчине, который смотрел на нее с вожделением, почерпнуть воды справа от лодки, затем слева, и спросила, отличается ли вода по вкусу. Тот ответил, что ничем не отличается. Тогда святая Феврония сказала, что и женское естество всегда одинаково, и нехорошо ему, имея свою жену, смотреть на чужую. Но ведь опыт говорит о том, что представители противоположного пола для нас вовсе не одинаковы, в частности, одни вызывают волнение, а другие — нет. Всегда существует нечто, что невозможно логически объяснить.

В психологии есть такое понятие — эротический компонент отношений. Тут важно, что человек испытывает желание по отношению не к кому угодно, а к определенному человеку, важна не просто внешняя оболочка, а личность. А если только внешняя оболочка, то права Феврония: все равно, что слева, что справа. В браке этот компонент непременно должен присутствовать. Часто его потеря воспринимается человеком как исчезновение любви, хотя при грамотном подходе он переходит в новое качество. Важно, что эротический компонент отношений формируется на стадии ухаживания, то есть тогда, когда мы не позволяем себе таких желанных интимных отношений.

Получается, если люди спустя пару дней после знакомства оказываются в постели, это вредит отношениям?

Совершенно верно. Считается, что с момента знакомства должно пройти полтора-два года. За это время гормональная буря, в которую человек попадает, влюбившись, утихает, и тут становится понятно, нужны люди друг другу или нет.

Когда люди позволяют себе ранние интимные отношения, что получается? Они еще толком не поняли друг друга, но дали себя увлечь блудной страсти, а страсть, по мысли святых отцов, маскируется под любовь. Новые ощущения, новые переживания настолько захватывают влюбленных, что для них не имеет значения, что за человек с ними рядом, важно просто наличие этих отношений. А поскольку человек не успел понять другого, он фантазирует. Получаются отношения не с реальным человеком, а с картинкой, которую себе нарисовал. На некоторые вещи влюбленные просто закрывают глаза, не замечают их — это то, что обычно называют «розовые очки». Проходит два года, за это время молодые люди успевают пожениться, некоторые — родить детей. И вдруг «розовые очки» спадают, но люди не осознают, что ошибались в оценке своего супруга или супруги: обычно считается, что любимый человек «изменился», «испортился». Следуют неудачные попытки «исправить», которые только усугубляют противоречия, затем разрыв. Причина — эротический компонент не успел созреть, не успел превратиться из чистой «химии» в более глубокие отношения.

Раньше хорошей возможностью понять, кто из молодых людей или девушек тебе подходит, были… танцы, причем этим целям одинаково служили и бальные танцы, и народные. Танцуя с тем или иным человеком, я могу понять буквально на телесном уровне, нравится он мне или не нравится, каково нам будет друг с другом.

То есть современные танцы, где не очень важно, кто твой партнер, нанесли урон отношениям юношей и девушек?

Совершенно верно. В современных танцах главный смысл — самовыражение, а не взаимодействие. Любопытно, что если раньше Церковь относилась к танцам негативно, считая бездуховным и развратным времяпрепровождением, то в последнее время отношение изменилось: различные церковные организации устраивают молодежные балы, священнослужители говорят о важности возрождения культуры танца.

Пока еще не поздно нам сделать остановку?..

Когда мы говорим «ушла любовь» — может быть, мы вообще не умеем любить?

Мы не умеем заботиться о любви. Я сравниваю любовь с костром, недаром говорят — «семейный очаг». Гора хвороста — это еще не костер. Но вот в хворост ударила молния, он загорелся. Он светит, греет, вокруг него хорошо. Но чтобы костер не потух, его надо поддерживать. Любовь нуждается в выражении. Существует три компонента: ласка, забота и диалог. Понятно, что ласка без заботы, как и забота без ласки, будет рождать ощущение неудовлетворенности. Диалог — это готовность слышать другого человека, даже если он говорит что-то, что тебе не нравится. Это готовность не осудить, простить, не оценивать самого человека, а только его поступки. Когда три компонента присутствуют, это равносильно тому, что люди следят за костром, ворошат его, подносят дрова.

Но некоторые почему-то считают, что если есть этот дар Божий — взаимное чувство, то дальше все произойдет само собой. Поэтому первая же ссора рождает вопросы: «Может быть, меня не любят? Может быть, я ошибся в своем выборе?». Представление, что где-то существуют семейные пары, которые никогда не ссорятся, — это миф. Если о костре супружеской любви не заботиться, он постепенно начинает гаснуть. Но, в отличие от обычного костра, супружеский костер должны поддерживать оба, усилиями одного его не спасти.

Выше мы говорили об инфантильности мужчин. Многие мужчины считают, что если женщины чем-то недовольны — это капризы. Типа, деньги приношу, супружеский долг исполняю — чего ты еще хочешь-то? 

Вот еще один миф — что какое-то общение помимо секса нужно только женщине. Мужчине душевная, духовная составляющая отношений точно так же нужна, но сам он в это вкладываться не готов.

Мне кажется, это как раз из патриархального общества идет — уверенность мужчины, что он главный, он — гарант существования семьи, и все ему должно подноситься на блюдце с каемкой.

Да, в голове у современных мужчин сохранились патриархальные установки, при этом они не понимают, что не соответствуют патриархальным требованиям.  

Бывает, что люди наносят своим отношениям «травмы, несовместимые с жизнью». Например, в случае насилия — можно ли спасти брак?

К нам на «Супружеские встречи», бывает, приходят люди с такими проблемами. Мы направляем их в партнерскую организацию «М-21», «Мужчины XXI века». Туда входят мужчины-психологи, которые занимаются реабилитацией… насильников. Любой насильник — это жертва в других отношениях, проще говоря, любой насильник когда-то был жертвой. Насильники не умеют выражать собственные чувства, они подавляют их, и чувства вырываются на волю в форме агрессии. У нормального, не травмированного психически мужчины рука на женщину не поднимется. С мужчиной, подверженным приступам агрессии, должен работать психолог.

Можно сказать, что если люди хотят спасти отношения — значит, в их семье все еще присутствует любовь?

Пожалуй, так. Если один из супругов перекладывает всю вину на другого и работать над собой не желает, спасти семью не получится. Чтобы зажечь этот костер снова, нужно обоюдное желание. Если люди хотят вместе изменить ситуацию, они еще могут ее спасти.

Беседовала Татьяна Кириллина