Эта история о том, как школьная учительница из Ульяновска Марина Шкробова стала поэтессой и хозяйкой столичного поэтического салона Мариной Верналис, салона, известного не только в России, но и далеко за ее пределами.

Необычно и то, что Марина Верналис затеяла свои салоны не в Серебряный век, не в 60-е годы прошлого века – времена расцвета поэзии, – а сегодня, когда поэзия вроде бы не в фаворе. Она несет поэтическое творчество в мир и, как ни странно, находит отклик повсюду. Двери поэтического салона Марины Верналис распахнуты для любого человека,  готового прийти на встречу с собственной душой. А начиналось все с обычной школы…

– Вы преподавали детям историю в школе и при этом старались разговаривать с ними языком поэзии. Как это было?

– У стихов есть особенность – внезапно трогать сердце, вдруг заставлять обернуться, остановиться среди будней и прислушаться… Дети, как известно, любят все интересное. То, что им неинтересно, они и слушать не будут и не обратят на это внимания. Поэтому на уроках я переходила с языка прозы на язык поэзии, чтобы вновь включить их внимание, чтобы дети запомнили такие строки, которые уже сами по себе эталон, шедевр. Мне очень хотелось, чтобы дети умели различать настоящее и подделку, разбираться в людях. Это важно и в истории, и в языке, и в жизненных ситуациях. Когда я рассказывала о Петербурге, я не могла не читать Пушкина. Когда  говорила о войне 1812 года,  не могла не читать Дениса Давыдова или Марину Цветаеву, ее «Генералам 1812 года».

У меня мальчишки в 5-6 классе читали эти стихи на поэтических вечерах, которые мы совместно устраивали. Им тогда эти стихи были еще не по возрасту, но они к ним стремились, их душа работала, их ухо привыкало к такому слогу. Одна из моих учениц пришла ко мне в начале 6 класса и пробыла со мной недолго, два или три года, а потом уехала. Какой же радостью было мне узнавать от родителей, что она приходит домой и цитирует Цветаеву, потому что это засело в ее сердце! Когда мы встретились в Москве, оказалось, что она стала победителем Цветаевского фестиваля в Болшево.

На уроках, посвященных Великой Отечественной войне, я говорила стихами, потому что это пронзает до глубины души. А иногда я просто приходила, занавешивала окна, зажигала свечи и начинала урок стихами, потому что это был, например,  день рождения Пастернака. Дети к этому привыкли, и им это очень нравилось. Для истории очень важно, какими словами мы ее передаем, а поэзия как раз и учит подбирать слова для того, чтобы выражать мысль.

Как-то в одной гимназии я читала детям стихи во время летнего школьного лагеря. Взяла тему войны, Победы и читала им Симонова. Большинство слушателей были мальчишки, и они плакали… Учителя смотрели и не верили: «Это что – наши дети?» Они были даже обескуражены, что дети, мальчишки, могут так чувствовать. А ведь история – это тоже обращение к душе.

Важно не просто научить датам, а привить любовь к истории народа, к которому ты принадлежишь, истории разной, но которую нельзя переписать и перечеркнуть. И поэтому нужно в сердце вместить всю эту боль, радость, гордость, захотеть быть похожим на какую-то историческую личность. Мне хотелось такую историю преподавать, чтобы человек мог сказать: «Вот это я беру себе, вот это мне нравится, а от этого отказываюсь, ошибок не повторю, потому что это был для меня урок в истории, и я его для себя восприму, как урок». Думаю, что у меня это получалось. Уже с высоты лет смотрю на детей, которые выросли, и хочу сказать, что я ими горжусь.

– Как у вас возникла идея создать свой поэтический салон и стать его хозяйкой?

– Школа, дети помогли, ведь нужно было к ним искать дорожку, особенную тропинку, не от разума к разуму, а именно от души к душе. На уроках истории и обществознания мы были близки душевно и духовно, потому что поэзия мне помогала транслировать те духовные и нравственные ценности, которые я хотела передать детям. Чтобы не были видны ослиные уши воспитания, по выражению одного из великих педагогов, нужно было тонко завуалировать передачу знаний, и я решила, что буду делиться с детьми тем, что очень люблю.

Я любила танцевать, и  танцевала вместе с детьми, давала им и классический, и оригинальный танец. Я любила поэзию и стала проводить поэтические салоны с первого года работы в школе. Сначала я звала детей на свои поэтические салоны и ничего не объясняла, как надо, скажем, одеваться. Первый салон состоялся в школе в танцевальном классе. Это зеркала, балетный станок, ковер, и поскольку стояла осень, мы украсили класс желтыми листьями. Прямо на ковре я поставила свечи, и мы сели в кружок. И вот при свечах я начала им читать стихи…

Потом стало приходить больше народу. Я приглашала и родителей, и бабушек и дедушек, и старших братьев и сестер моих учеников, и своих коллег по работе. В классе мы уже не помещались и стали проводить салоны в зале. Точно так же я зажигала свечи, украшала сцену, а дети мне аккомпанировали на пианино. Они сами мне говорили: «Мы поняли, Марина Альбертовна, как нужно одеться, чтобы этому соответствовать, чтобы это тоже было красиво».

Сами исключили джинсы. Должна быть гармония, и дети это очень хорошо чувствуют. Вновь процитирую Цветаеву, обожаю этот афоризм: «Дети не поймут? Дети слишком понимают!» И с этой абсолютной верой я шла к детям.  Уже в четвертом классе я могла им читать и Пушкина, и Цветаеву, и Пастернака. Ну, с Пушкиным они знакомы с детства, а вот другая взрослая поэзия поначалу казалась им не по плечу, но постепенно они открывались, начинали чувствовать. Ведь душа не имеет ограничений…

Сейчас моим первым выпускникам 37-38 лет, у них свои дети, которым они передают любовь к поэзии и к тонкому чувствованию мира. Встречаюсь с ними на моих поэтических салонах в разных городах России, и они говорят: «Мы помним, как вы зажигали свечи, как читали стихи, как это было прекрасно, и мы сейчас этого ищем для своих детей».

– В одном из интервью вы сказали, что источником вдохновения для вас является сама жизнь – со всеми ее радостями и перипетиями, со всеми ее «домашними заданиями», «контрольными» и даже «работой над ошибками». А как вы понимаете счастье?

– Сначала добавлю несколько слов о вдохновении. Вдохновение – это природа и все ее проявления, люди и отношения с людьми, прикосновения к человеку и этот вдруг возникающий энергетический заряд, и душевная теплота, что располагает и будоражит в любом смысле. Очень вдохновляет дорога. Я часто пишу в дороге. Наверное, когда уезжаешь от одного и еще не приехала к другому, то остаешься наедине с самой собой и можешь посвятить себя вот этому состоянию «здесь и сейчас», настоящему моменту. Книги вдохновляют, когда язык автора настолько образный, что хочется подглядеть и утащить в стихи какой-то образ, или, наоборот, рождается от этого образа свой, и хочется так же легко излагать свои мысли, как автор.

А по поводу счастья… Совсем недавно я размышляла о том, что источник счастья в нас самих. Порой мы ищем его за пределами себя и очень расстраиваемся, когда не находим этой опоры и этого счастья в ком-то другом. Думаем: «Вот если я встречу этого человека, я буду счастлива».  Или: «Если со мной вот это случится, если это осуществится, я буду счастлива». А все получается наоборот.

Нужно сначала этот родник найти в себе, внутри, а потом произойдет все, что ты хочешь. И вот такой взгляд на счастье позволяет обрести жизнестойкость. Когда случаются времена, что вроде покачнешься, и думаешь: «Где же тот человек, который сделает меня счастливой, где те обстоятельства, которые сделают меня счастливой?», я вспоминаю то состояние, которое я могу сама создавать в себе и давать другим. И это может каждый. В этом – главное вдохновение. С этим настроением идти по жизни легко и радостно, хотя это большой труд.

Находить счастье в себе меня научили дети. Когда я открывала дверь класса, я всегда себе говорила, что не имею права на плохое настроение, на негативные мысли, потому что меня ждут дети, которые хотят, чтобы у них счастливое детство было здесь и сейчас. И я не имела права им испортить это счастливое детство, я могла только добавить им счастья. Я не могла себе позволить уныние – ведь передо мной было столько детских глаз!

Счастлива, когда читаю в глазах слушателей душевный отклик на стихи, на те мысли и чувства, которые они рождают. Счастлива, когда мне удается воспринять энергию зала и читать не просто для всех, а для каждого. Счастье в том, что я живу, занимаюсь любимым делом. В том, что есть рядом люди, которые мне безгранично дороги и которые в меня верят и помогают мне исполнить мое предназначение на земле. Вся Вселенная мне помогает – разве это не счастье?

Беседовала Елена Ерофеева-Литвинская