Однажды в паломнической гостинице одного монастыря (намеренно не указываю здесь ни его названия, ни местоположения, чтобы никого не смущать) я пила чай вместе с другой трудницей. Слово за слово, и разговор зашел о том, что такое женское монашество и как к нему относиться… С мужским монашеством все «проще», ведь оно зачастую предполагает пастырское служение: монах может стать иеромонахом, духовным отцом.

В памяти сразу возникает образ красивых одухотворенных людей с высокими клобуками и развевающимися черными мантиями, проносящихся по Псково-Печерскому монастырю… Старцы, богословы, молитвенники… А что такое женское монашество? Многие уверены в том, что главное призвание женщины – это материнство… Если так, рассуждаем мы с трудницей, то что может его заменить? Неужели бесконечные хозяйственные работы в восстанавливающихся монастырях? Тяжелый труд на монастырской кухне? Или, может быть, послушание гида по обители?

Кто такая современная русская монахиня?

Пытаясь ответить себе на этот вопрос, набросаю портреты нескольких монахинь, с которыми я недавно познакомилась: каждая из них меня чем-то удивила. Все имена изменены.

Инокиня Валентина

Я попала к ней на послушание на монастырской кухне. Старенькая, но удивительно энергичная инокиня, безо всякого ропота может прийти в пять утра и смиренно отработать девять, а то и десять часов – в ее-то возрасте! Вот у кого стоит поучиться трудолюбию и дисциплине. Матушка Валентина приехала в монастырь издалека. Она немного похожа на представительницу древнего сибирского народа или старую лапландку из «Снежной королевы». Муж и сын ее умерли, она долго жила при храме в Сибири, пока не приехала сюда по благословению своего духовника.

Работать на кухне было нелегко, особенно такой заядлой городской жительнице, как я. Я сроду не пользовалась печкой, да и вообще бываю несколько нерасторопна. Это сразу заметила острая на язык матушка: «Ты что, на ветке выросла?!» Признаюсь, порой в душе я роптала на мать Валентину: она не давала мне зазеваться и держать открытой воду во время мытья котлов, учила разным тонкостям хозяйствования и недоумевала по поводу моей неприспособленности к работе на монастырской кухне. Но послушание есть послушание.

Правда, обижаться на матушку невозможно: стоит только посмотреть на ее улыбающееся, по-детски наивное и доброе лицо или услышать, с каким теплом она обращается к своему «Боженьке», – и всякая обида проходит. Впрочем, о своей некоторой вспыльчивости она и сама знает, и потому, уходя с кухни, часто говорит: «Простите меня, наверное, я опять чего лишнего наговорила…» Когда я подходила к Причастию на Рождество, матушка Валентина сидела на лавочке в храме. Она подошла ко мне, мы крепко обнялись и с радостью попросили друг у друга прощения.

Инокиня Павла

Впервые я общаюсь с монахиней, которая мало того что моя ровесница, так еще и прожила последние десять лет в монастыре… То есть пришла туда в восемнадцать лет! Матушка Павла собиралась остаться в монастыре всего на недельку… Говорит, что здесь она впервые по-настоящему отпраздновала свой день рождения – на столе было много угощений, которые приготовили сестры. А вот дома, по словам инокини, день рождения праздновали почти по-монашески… Мать Павла из очень благочестивой семьи, ее брат – иеромонах в крупном монастыре на северо-западе.

На послушании матушка ходит в веселом пестром платье, волосы выбиваются из черного апостольника. Она учится водить машину, готовится к экзамену на права. Про одну немного суровую монахиню мать Павла с улыбкой рассказывает, что та была настоящей «сорвиголовой» до того, как стала нести «серьезное» послушание! С трудом представляю себе мать С. в разгар веселья, а матушка Павла тем временем смеется и продолжает вспоминать про «веселые времена» – как сестры собирались покататься на санках с горки… Я слушаю и не верю своим ушам: монахини тоже, оказывается, иногда могут радоваться совсем как мирские люди!

Монахиня Евгения

Как-то раз я случайно попала на экскурсию в древний храм на территории монастыря, ее вела матушка Евгения – знаток и ценитель древнерусской иконописи. Оказалось, что матушка не только отлично разбирается в хитросплетениях истории города, но и совсем не боится подняться на самый верх храма по высоким лесам (храм сейчас реставрируют), чтобы показать редкие фрески самобытных мастеров и рассказать о них! С группой паломниц мы забрались туда вместе с ней, чтобы оказаться «лицом к лицу» с удивительными изображениями Успения Пресвятой Богородицы, Страшного суда, местных святых и апостолов, которых наши предки изобразили совсем по-особенному: их держат «под мышкой» летящие по небу ангелы…

Монахиня Василиса

Ее я встретила в одном из монастырей на Ближнем Востоке. Довольно сильный акцент чуть было не ввел меня в замешательство: оказалось, что передо мной одна из немногих монахинь-иностранок, живущих в этом русском монастыре. Тут матушка подвизалась уже более пятнадцати лет, она стояла у истоков одной из первых паломнических служб на Святой Земле. Матушка имеет несколько высших образований, когда-то она училась в России.

Мать Василису очень любят паломники: это опытный гид, она может доходчиво ответить практически на любой вопрос, но главное – то, как она рассказывает. Библейские истории оживают, ее повествование доходит до глубины души и часто вызывает слезы… Кроме того, мать Василиса артистична и обладает харизмой. Не удивительно, что она активно проповедует: и местным евреям, и русским журналистам, и бизнесменам…

Порой кажется, что мать Василиса – чуть ли не… светский человек, ведь она много общается с прессой и самыми разными гостями Святой Земли, знает множество удивительных историй и умеет живо их рассказать, искренне интересуется вполне мирскими вопросами… Но потом понимаешь, что ее работа в паломнической службе – это прежде всего послушание, на которое уходит много времени и сил. Удивительно, но у матушки хватает энергии еще и на занятия наукой: она в курсе не только истории богословия, но и современной богословской мысли…

***

В паломнической гостинице того небольшого российского монастыря стоит одиннадцать двухъярусных кроватей, почти все они под Рождество заняты паломницами и трудницами. Среди них кого только нет! Вот Настя – совсем молодая «физтешка», работает в крупной нефтяной компании. Она говорит: «Нас, православных, в МФТИ много!» При физтехе, оказывается, есть православное сообщество, на выходных ребята ездят восстанавливать храмы… Удивлению моему нет предела: это же главный технический вуз страны!

Еще раз убеждаюсь: наука и вера еще как совместимы… Алевтина и Светлана – сестры милосердия из Москвы, рядом с ними расположились две петербурженки – молодая и пожилая… На первом «этаже» моей кровати живет Надежда из Волгограда. Даже после вечернего правила она долго и усиленно молится горячим шепотом перед иконой… Ирина – будущий специалист по древнерусскому церковному искусству. На экскурсии в древний монастырский храм они с матушкой-гидом обсуждают мастерство древних иконописцев… Какие разные женщины собрались под одним кровом под Рождество!

…У меня по-прежнему нет ответов на все мои вопросы о женском монашестве, но я убедилась в том, что это путь, на котором есть место настоящей радости и удивлению… А еще моя короткая жизнь в женском монастыре стала очень полезной школой терпения, трудолюбия и дисциплины.