Мы поженимся?

«Когда мы поженимся?» Она спросила это так громко, что очередь в кассу в аптеке замерла. Он взял ее под локоть и отвел в сторону, где стал горячо и тоже громко шептать: «Ну, что? Что это изменит? Пойми, я скептически отношусь к браку». О, как хотелось в этот момент вытащить ее из этой очереди, вывести на улицу и сказать, как я сказала бы себе двадцатилетней: «Он не вообще не хочет жениться. Он на тебе не хочет! Он скептически относится к браку с ТОБОЙ. А потом обязательно женится. Посадит целлулоидного пупса в фате на капот лимузина и даже банки прицепит сзади, чтобы они гремели. Чтобы все вокруг, знакомые и незнакомые, знали — он женится на любимой женщине».

У Грега Берендта и Лиз Туччилло есть грустная и правдивая книга об отношениях «Вы просто ему не нравитесь». Вы просто не нравитесь ему, если он не перезвонил. Не нравитесь, если он избегает встречи. И он просто не любит вас, если при слове «свадьба» делает такое лицо, будто увидел таракана.

Мой друг, убежденный холостяк, не пришел ни на одну свадьбу даже в качестве гостя со словами: «Зачем вмешивать государство в отношения? Все эти омерзительные голуби! Глупые ленточки, кремовые торты. Ужасно!». Я напомнила ему об этом сразу после того, как он восхитился на собственной свадьбе: «Ну, вот: жена будет главой семьи! Посмотрите, как она здорово откусила каравай!» и уже собрался пить шампанское из ее туфли. Я отвела его в сторону и спросила: «Так почему ты женился?». «Как почему?», — удивился он, — «Посмотри, какая красавица! На ней не сегодня, так завтра женился бы кто-то другой».

Я заглянула в его обезумевшие глаза. В них стоял немой вопрос: «Если она решит однажды уйти их моей жизни, может быть… Может быть, у нее не найдется 200 рублей на госпошлину для развода? Может быть, если человека нельзя привязать веревками, приклеить пластырем или заставить вечно любить, несмотря ни на что, поможет штамп? Хотя бы штамп в паспорте! Пожалуйста, пусть он поможет!».

Я помню и другую свою знакомую. Они с другом детства уже десять лет жили вместе, и он просил ее руки сто десять раз. «Зачем ему это надо? На свадебные деньги мы лучше съездим в путешествие. Не люблю пышные торжества. Не люблю гостей. Зачем всем вокруг знать, что мы вместе? Это очень личное…», — отмахивалась она. А потом вышла замуж за человека, с которым познакомилась за месяц до свадьбы и, как в фильме «500 дней лета», объяснила это так: «Я точно знала то, в чем тогда не была уверена наверняка… Он — мой человек». Обманывала ли она своего друга детства? Вряд ли. Муж по традиции нес ее через мост над рекой на руках, а она кричала: «Я теперь Бородина! Я Бородина!» так, что на мосту даже тормозили машины. Какое уж тут «личное»… Ей хотелось рассказать всем вокруг: «Я люблю его! И теперь он мой. Все слышали?».

Вероятно, в глубине души она понимала, что никто из нас не принадлежит друг другу. Догадывалась, что через пару лет они с мужем могут поссориться до слез из-за цвета кухонной скатерти в IKEA или развестись из-за того, что он никогда не закрывает тюбик зубной пасты (конечно, назло!). Со стопроцентной вероятностью можно сказать, что никто не запретил бы ей жить с этим мужчиной, не меняя фамилию и не созывая всех, даже самых дальних родственников, чтобы прокричать им: «Я — Бородина!». Здесь можно перечислить все (иногда такие логичные) аргументы противников брака, которые рушатся как карточный домик под натиском любви, такой глупой и такой нелогичной.

Любви, которая командует суровым военным с сердцем из стали ставить в фейсбуке статус: «Я и моя любимая жена! Лучшая девушка в мире!». Любви, которая заставляет скептиков и циников, улыбаясь, держать спичку, пока тамада бодро командует: «А теперь зажигаем семейный очаг, пусть горит вечно» (вдруг поможет). Любви, которая советует: «Женись! Это хоть какая-то, пусть призрачная, но гарантия, что она всегда будет с тобой».

Не потому что брак — это так важно, нужно, полезно. Не потому, что нельзя жить в обществе отдельно от общества. Оставим юридические аспекты, опустим религиозные убеждения! Любовь иррациональна, независимо от убеждений, она рассуждает по принципу: «Хватай и беги». Пусть священник, пусть работница ЗАГСа, пусть  хоть кто-нибудь подтвердит: «Вы вместе навеки» даже, если это не так. Мне иногда хочется поменять ответ: «Да, согласна!» на «Да не бойся ты! Я здесь. И буду здесь всегда. В богатстве и в бедности, в горе и в радости. Даже смерть нас не разлучит».

***

Он сказал: «…пойми, я скептически отношусь к браку. Можно не здесь? Не на всю аптеку?» и открыл перед ней стеклянную дверь с надписью «Выход». Она покраснела, вдруг потянулась к нему, и тогда я заметила (мелочь, а неприятно), как он раздраженно отдернул руку.