Скажите мне, дорогие коллеги по родительству, что предстает взору вашего воображения, когда вы слышите слова «высота материнства»? Наверное, так: четверо причесанных детей в отглаженных рубашечках и платьицах играют на фортепиано в четыре руки и два смычка что-нибудь из Шопена, а где-то в третьем ряду зала их мать в элегантном платье точно по фигуре смахивает слезу. Или так: двое детей помогают готовить ужин к приходу отца и в радостном единодушии глядят на запеченную форель с брокколи в духовке, пока их мать в чистом фартуке украшает ягодами скромный вечерний пирог со сливочным кремом. Или так: дачная веранда в лучах заходящего солнца, на клетчатой скатерти стоит букет цветов из собственного палисадника, а радостная семья обсуждает великолепный день и дискутирует на тему прочитанных книг. Или: светящиеся от счастья дети замерли от восторга на руках родителей, все как один в нарядах фэмили-лук, пошитых золотыми руками их матери. Щелкает затвор камеры, и снимки ложатся даже не на жесткий диск компьютера, а в фотокниги или даже альбомы с настоящими картонными уголками. О как!

Хорошо. Может быть. Отчасти и мы так умеем. Иногда. У нас тоже бывает форель и красивые снимки с самыми настоящими улыбками. У кого-то дети действительно играют Шопена в четыре руки, и это достойно всяческой похвалы. Кто бы так не хотел, а? Высота же!

А доводилось ли вам смотреть фильмы о восхождениях на какие-нибудь немаленькие горы? Экспедиции великих альпинистов на пути к снежным вершинам? Много там идиллических красот? Ну, есть, конечно. Пейзажи и склоны, закаты и облака, от которых теряется дар речи, все имеется, но к тому же там: столитровые рюкзаки со снаряжением, какие-нибудь улетевшие в расщелины трекинговые палки, обойденные лавины, опаленные лица, унесенные ветром палатки, стучащие на рассвете от холода зубы и прочие подобные этим веселые приключения. Да, они покорили Эверест. Или Эльбрус. Но они же не порхали со склона на склон, размахивая моноподом для селфи.

Я думаю, с родительством происходит нечто подобное. И то, что нам кажется его высотой, — это, на самом деле, заслуженный отдых на необыкновенной красоты привале. Вкушение от плода праведных трудов под сенью взращенного сада. А истинная высота материнства — это, может быть, и вовсе то, что кажется его дном.

Например. Семь тридцать. Вы исполняете сеанс одновременной игры на плите и мультиварке, пытаясь обойти время и приготовить сразу завтрак и обед. Солнце печет в окно так, что вместо воды от одурения вы льете в чайник растительное масло. Ребенок держит вас за ногу и тихонько хнычет. В самом деле, не так-то весело сидеть там, на полу, поэтому вы сажаете ребенка на кухонный шкаф и, придерживая его бедром, чистите овощи. А он кидает все, что было на этом шкафу, вниз. Вроде там нечего разбить или невозвратимо рассыпать, пусть кидает. В этот момент кофе ваш стремительно убегает на плиту. Удерживая бедро на том же месте, вы, как на утренней гимнастике, наклоняетесь вбок под углом в сорок пять градусов и спасаете кофе и плиту. И тут до вас доносится запах гари — это пригорает рыба в мультиварке. Вы спускаете ребенка со шкафа и бежите спасать рыбу. В ту же минуту ребенок, спущенный на пол, сообщает вам: «Пипись!» — и для убедительности шлепает ногами по свеженькой луже. Вы берете ребенка и уносите его в ванную мыть. Минут через пять уже помытого и сухого ребенка посещает желание расплюхать графин воды и растяпать по полу какие-нибудь бананы, но вы все отбираете и идете доделывать супчик (насчет которого, возможно, через пару часов услышите непреклонное «не буду!»), и тогда ребенок в голос рыдает. И вам хочется сесть под холодильник и завыть. Нет, даже лечь, свернуться в калачик под холодильником, сказать, что вы больше так не можете, и немедленно умереть. Но вы берете ребенка на руки, и начинаете петь и танцевать по этой многократно описанной и осыпанной гречкой кухне, и делаете усы из чайной ложки, и корчите рожицы, и вот, ребенок смеется. И вы садитесь, наконец, завтракать. Или даже вы не поете и не танцуете, а действительно ложитесь под холодильником и воете там немного, а потом все равно идете завтракать. Вот это и есть настоящая высота.

Высота материнства — это когда вы любите порядок, а дом равномерно завален игрушками. Когда ваши некогда личные вещи, лежавшие в геометрическом порядке в определенных местах, теперь можно найти только после получаса поисков методом математической индукции под диваном, за дверью и в ведре для мытья пола. Когда ваши бумаги залиты вашим же кофе, но без вашего в этом участия. Когда на прогулке кто-то снимает и бросает панаму, а вы надеваете ее в пятнадцатый раз. Когда все вокруг вас падает и летит. Когда вас то и дело нечаянно щиплют. Когда вы хронически не высыпаетесь и едите остывшее несоленое непонятно что с детской тарелки. Когда ваш младенец в кафе плюется едой на глазах возмущенной родни, а вы все равно любите, любите, любите его и не показываете ему кузькину мать, потому что он — просто ваш маленький ребенок. Именно в эти моменты, на вертикальном пределе материнства, нам и нужно максимальное усилие терпения и любви. В остальное время любовь льется на нас даром, и ее хватает, чтобы до края наполнить смыслом и радостью эту хаотическую жизнь с маленьким альфом-инопланетянином.

Как-то раз мне сказали, что растить ребенка — это приятные хлопоты. Приятные хлопоты, говорю, — это подписать новогодние открытки, а родительство — это труд, сложный и прекрасный. Ни один работодатель не потребовал бы от вас совмещения трех ставок или года без сна. Мы и сами не знали, что так можем, но вот, с детьми даются эти силы на невозможное. Иногда они заканчиваются, но потом приходят снова.

Больших спортсменов оценивают по достижениям, но за кубками и наградами стоят дни кропотливой ежедневной работы, каждый из которых имеет важнейший смысл. И если ценить в родительстве только свои медальки, можно сильно надорваться. Временами стоит перевернуть пирамиду, чтобы посмотреть, сколько ежедневного невероятного мы сделали, и похвалить себя именно за это. За все намотанные с коляской в парке километры, за всю брокколи, за все бессонные ночи, составляющие наш путь вверх.

Если спросить нас с подругами, зачем нужно рожать детей, то мы единодушно ответим: потому что дети такие классные! Почетно сопровождать в мир нового и удивительного человека. А недавно у всех нас был очень тяжелый день. Классные дети на разных концах нашей страны как сговорились. Они не спали, хныкали, бросали со стола тарелки, требовали парадоксальных вещей, и ни у кого из их матерей не было никаких сил ни на что. Во время тихого часа мы отползали в соседнюю комнату, и созванивались, и ныли друг другу шепотом, жаловались, утешали и утешались, и, как всегда, приходили к взаимному выводу, что мы отличные мамы и все у нас прекрасно получается.

И если у вас был очень тяжелый день, то наша маленькая материнская конференция шлет вам привет и лучи ободрения. Возможно, именно сегодня вы брали новую высоту любви. И справились!

Фото Анастасии Зеленской из личного архива автора