Навстречу друг другу

Никому по природе не свойственно одиночество. «Не хорошо человеку быть одному» — и вместо одного стало двое. «Плодитесь и размножайтесь» — и землю наполняет множество людей, кровно и неразрывно связанных друг с другом. Братья и сестры. Семья. Община. Социум. Друзья.

Казалось бы, всё просто. Дружба и потребность в ней заложены в нас по природе и непременно проявляются. Люди тянутся друг к другу, потому что так должно быть. Этому учатся с младенчества, вынося из совместных детских игр опыт и базу для выстраивания отношений и взаимодействия в социуме. Но для некоторых детей этот этап проходит мимо.

Вот и я шла к этому понятию вначале не опытным, а романтическим путем; не из дворовых игр, а из литературы и кино формировался как мозаика и складывался в единую чудесную картину образ истинной дружбы и истинных друзей. Сначала были «Мушкетеры». Все, так скажем, далеко не самые красивые действия главных героев отходили на задний план и практически не замечались. Единственное, главное, дорогое и незабываемое — это «один за всех, и все за одного», самопожертвование, стремление прийти на помощь, защитить, спасти, прикрыть собой… И помню то тягостное ощущение на душе от того, что друзья расстаются, а затем встречаются только лишь двадцать и еще десять лет спустя, и наконец умирают. Это было так безнадежно грустно и настолько неправильно, что разум отказывался поверить в вечную разлуку. И засыпая в слезах, перевернув последнюю страницу романа, я, в тот момент еще даже не крещеная, придумывала, как мушкетеры снова встречаются все вместе… в раю.

Позже, когда появился «Властелин Колец», в фильме меня привлек тот аспект, который многие летературоведы и любители считают как раз неудачным: его «излишняя» эмоциональность. Помимо основной идеи борьбы добра и зла прежде всего внутри себя, для меня была главной тема Братства Кольца. До сих пор затрудняюсь сказать, кто же из героев — мой любимый. Да вот каждый из них близок по-своему, потому что все они были готовы отдать жизнь «за други своя».. Нет выше той любви.. Всё остальное — второстепенно. И заключительные кадры вызвали то же тягостное ощущение, что и по окончанию чтения «Мушкетеров». Друзья расстаются и больше никогда не встретятся. Это потом, со временем смысл аллегории стал понятен. А тогда было просто очень грустно.

А смысл добрых сказок, хороших литературных произведений и самой нашей жизни как раз в том, что разлуки временны, они — ничто по сравнению с вечностью.

Только вот на этом отрезке, который зовется временной жизнью, порой очень трудно не только переживать разлуки с теми, кто дорог, но и находиться вблизи, тесно взаимодействуя и общаясь…

Все мы очень разные. Есть люди открытые и компанейские, для которых постоянное общение необходимо как воздух, но бывает и по-другому. Представьте себе: есть девочка. Довольно странный ребенок. Вместо того, чтобы играть с другими детьми в группе, она все время живет в своем мире, ходит кругами, разговаривает сама с собой, даже игрушки не трогает. Если ее зовут — подходит. Что говорят — делает. Приглашают поиграть — соглашается, хотя ей это неинтересно, но отказать не может. У нее даже есть «подруга», но девочка ею тяготится, потому что ощущает давление на себя, а сказать «нет» не умеет. Садик заканчивается, и начинается школа. Девочки-подростки ходят парочками и шушукаются по углам, а с ней «в парочке» никто не дружит. Она тянется к «новеньким», которые выглядят растерянными и одинокими, и берет их под свою защиту. Что это: желание кого-то опекать, или стремление самоутвердиться за счет более слабой социальной единицы — она не знает и не задумывается над этим. А «новенькие» подружки осваиваются, социализируются и уходят дружить с другими. Это причиняет боль, потому что хотя девочке комфортно одной, она сильно привязывается к конкретным людям. С другой стороны, ее отпугивает слишком напористое желание дружить с ней. Так, в санатории на Валдае, куда ее взяли с собой дедушка с бабушкой, с ней пытается подружиться ее общительная сверстница, они каждый день вместе, но девочке с ней неинтересно, она снова тяготится, но не может об этом сказать, потому что боится обидеть. А «подружка» расстраивается, что скоро они расстанутся, и просит, а точнее без тени сомнения утвердительно заявляет о том, что девочка даст ей свой адрес и они будут писать друг другу письма. Весь последний день в санатории приходится прятаться, чтобы не попасться на глаза настойчивой подруге, и облегченно вздохнуть лишь в тот момент, когда автобус, увозящий их на вокзал, трогается с места. Глядя в окно, она подумала: «свобода»…

Девочка еще не знает, что такое «интроверт», и, судя по всему, об этом не имеет понятия не только она. Взрослые упорно скандируют ура-слоганы на тему «без друзей меня чуть-чуть, а с друзьями много», или «вместе — дружная семья, в слове «мы» сто тысяч «я», а дети либо игнорируют, либо насмехаются и терроризируют, подкалывая словами «а почему у тебя друзей нет?».

На переменах девочка сидит одна за партой, а одноклассницы стоят поодаль кружочком и что-то обсуждают. Вдруг учительница спрашивает: «А почему вы не принимаете ее в компанию, почему она все время одна?» Кто-то ответил: «пусть присоединяется». Девочке захотелось сквозь землю провалиться от стыда, но это «пусть присоединяется» запало в память. И через некоторое время она, пытаясь научиться быть как все, становится в кружочек, слушает обсуждения нового платья или красного ободочка в горошек и изо всех сил делает вид, что ей это интересно. Однако не стоит думать, что девочка — необыкновенная интеллектуалка, что своим объемом и глубиной знаний и талантов возвышается над глупой девчачьей болтовней. Вовсе нет. Ей просто нравится мечтать о хорошем. Она любит море, от которого оторвана на долгие годы, память и воображения рисуют паруса, морскую даль, лазурное небо и благодатные берега, где нет этой ужасной школы, этой холодной зимы, этих обид и непонимания. Она еще не знает, что таких мест нет на карте. Они есть лишь Там, где несть печаль… Она любит наивные произведения Грина, ведь замкнутый болезненный странный писатель — одиночка, романтик и мечтатель — создает такие до боли знакомые и понятные образы…

А еще…ей просто кажется, что дружба — это что-то большое и священное, но об этом не говорят с кем попало, чтобы не опошлить… Как и любовь. Девочка еще не знает, полюбит ли кто-нибудь ее такую. Но школа кончается, в последних классах девочку наконец признают «такой как все», с ней даже советуются, просят помощи и общаются на равных. «Пусть присоединяется» дало положительный эффект. Окончание школы — счастье. Позади — «мрачное прошлое». Впереди… новая мечта об изучении редких необычных языков и о чудесных странах гармонично слилась и соединилась с давней мечтой о вольном ветре, парусах и дальних странствиях…

Став женщиной и в чем-то повзрослев и изменившись, а в чем-то оставшись той же девочкой, она научилась принимать себя такой, какая есть. Научилась и поддерживать общение по необходимости, но так и не стала «душой компании» и никогда ею не будет. Это — не ее. Зачем ломать себя? И душой она тянется к тем, кто чем-то на нее похож. А тем другим порой так же трудно общаться, как и ей.

— Я буду по тебе скучать, — сказал Кролик. — А ты?

— Нет, — ответил Ёжик.

— А я буду, — повторил Кролик.

— Ты это только что уже говорил, — пробурчал Ёжик.

— А почему? — спросил Кролик обиженно.

— До чего же ты забывчивый, — ответил Ёжик.

— Забывчивый? — переспросил Кролик.

— Ну да, — кивнул Ёжик. — Я же сказал, что не смогу по тебе скучать.

— Не сможешь? — удивился Кролик.

— Зимой я буду спать, — объяснил Ёжик. — А во сне по друзьям не скучают.

(с) Пол Стюарт

Все мы родом из детства. И несколько лет назад, читая дочке полюбившихся ей Сергея Козлова и Пола Стюарта, я поняла, в чем их обаяние именно для меня. Незатейливые стюартовские истории про кролика и ежика потрясли меня — это ведь о глубокой дружбе и привязанности двух интровертов, абсолютно непохожих индивидов, которые не могут быть всегда вместе, как бы им этого ни хотелось. Которые не могут сблизиться, потому что по-разному мыслят и самовыражаются. И тем не менее они очень близки. Намеренно не пишу «дружат», потому что это слово в детском понимании теряет свой изначальный смысл. У детей все просто: подружился — раздружился, «давай дружить» — «ты мне больше не подружка, ты мне больше не дружок». А для меня это слово слишком много значит.

В Евангелии всего несколько раз встречается слово «друзья». Почему? Не потому ли, что понятие дружбы тождественно понятию любви?

Всё, сказанное о дружбе, можно сказать и о любви, и о супружестве. Разве любящие друг друга муж и жена не друзья? Только эта связь глубже, поскольку помимо единства с Богом и душевной близости в супружестве присутствует еще и третья составляющая — телесное единство. Но понятие любви и дружбы все-таки тождественно.

Почему-то мне неприятно слово «подруга», «подружка», в то время как слово «друг» вызывает во мне трепетное чувство. И это вовсе не потому, что я считаю, будто женской дружбы не существует, так как женщины такие-сякие, завистливые вредные и так далее, а мужская дружба — «самая крепкая в мире». Нет, конечно. Кстати, о мужской дружбе. Ненавижу до судорог слова «кореш», «дружбан», «браток» и тому подобное. Сразу рисуется образ небритой личности с сигаретой в зубах и бутылкой водки на рыбалке. Аналогичная ситуация со словом «подружка»: с ним у меня ассоциируются парочки девочек, неприятно шушукающихся и хихикающих за моей спиной. Или девушки, обсуждающие мужчин и тряпки во время шопинга или посиделок в кафе.

А дружба — это все-таки нечто другое. Перефразируя поэта, дружба — не водка на рыбалке, и не хихиканье в кафе. Равно как и не бесконечные встречи и болтание по телефону. Кому-то они, наверное, необходимы. И встречи в кафе, и совместная рыбалка — это всё хорошо и нужно, если приносит радость, но не главное. И это ещё не дружба. У таких как я существует очень узкий круг людей, которых хочется видеть всегда. Остальных — редко. Остальные, даже те, с кем хотелось бы общаться, вызывают тревогу. В нашем мире считается, что ты непременно должен быть всем интересен. Вот и получается замкнутый круг: с одними мне неинтересно, а другим неинтересно со мной. И страх, что интересному тебе человеку ты будешь неинтересен, очень велик. Вот почему мы часто не идем на контакт. А из-за своего повышенного чувства привязанности к тем нескольким друзьям из узкого круга мы боимся, что, изливая на них эту привязанность, не зная меры, мы можем быть навязчивыми, поэтому стараемся и с ними быть сдержанными в словах и проявлении эмоций. Возможно, поэтому порой кажемся сухими и черствыми.

Говорят, любят «не за что, а вопреки». Наверное, друзья — это те, которые любят тебя не за то, что ты интересный, умный, образованный, много знаешь и умеешь, а просто потому что ты — это ты, образ Божий. Друзья — это те, кто любит просто так. Как и в семье, между супругами. Дома со своими близкими мы ведь не всегда выглядим умными, привлекательными, интересными. Чаще как раз совсем наоборот. Нет, разумеется, замечательно, когда у супругов одинаковый круг интересов, если им всегда есть о чем поговорить и они оба в любой момент, в любое время суток легко могут поддержать взаимный интеллектуальный разговор. Но поскольку все мы живые люди, индивидуальности, так бывает редко. И не это главное. Иногда слова излишни или кажутся недостаточно значимыми, и порой надо просто вместе помолчать. И в то же время быть уверенным, что если сказал или сделал глупость, над тобой не станут насмехаться даже в душе, и за это тебя не перестанут любить…

Заботы, проблемы и разобщенность. Ты понимаешь, что в этом мире до тебя, в общем-то, никому нет дела. Ты боишься непонимания и закрываешься от людей. Ты сам точно так же не понимаешь их и, наверное, равнодушен. Но ты ищешь родственные души, похожие чем-то на тебя, которые, быть может, поймут. Мир Интернета и соцсетей, с одной стороны, дает возможность отыскать эти родственные души в любой точке земного шара, а с другой — они становятся ловушкой для интроверта, прячущегося от живого общения за мерцающий монитор, который не избавляет от стального холода одиночества, а зачастую его только усугубляет. Мы все, даже «родственные души», разные. Даже тех, кого мы любим, не всегда понимаем. Не всегда угадываем их настроение и желания. Не всегда знаем, о чем говорить. Невозможно все время говорить о главном. Вот и болтаем ни о чем, и нам кажется, что со стороны наша пустая болтовня выглядит пошло. И думаем, что лучше помолчать… И наконец, мы не можем всегда быть вместе. У всех своя жизнь и свои заботы, мы не можем ставить себя выше личного и семейного пространства друга и злоупотреблять этим пространством. Ведь это именно та черта, которая мне не нравится в других. Да, повторю, есть люди, которых хочется видеть всегда, но так получается, что именно они часто оказываются очень-очень далеко. Вот поэтому общение в дружбе — не главное.

А что же тогда главное?

Для меня самое точное определение истинной дружбы в ее изначальном смысле выражается в этих словах:

«Представьте себе круг, средину его — центр, и из центра исходящие радиусы — лучи. Эти радиусы чем дальше идут от центра, тем более расходятся и удаляются друг от друга; напротив чем ближе подходят к центру, тем больше сближаются между собою. Положите теперь, что круг сей есть мiр, самая средина круга — Бог, а прямые линии (радиусы), идущие от центра к окружности, или от окружности к центру, суть пути жизни людей. И тут то же. На сколько Святые входят внутрь круга к средине оного, желая приблизиться к Богу, на столько по мере вхождения они становятся ближе и к Богу, и друг к другу; и притом так, что сколько приближаются к Богу, столько приближаются и друг к другу, и сколько приближаются друг к другу, столько приближаются и к Богу. — Так разумейте и об удалении. Когда удаляются от Бога и обращаются ко внешнему, то очевидно, что в той мере, как они отходят от средоточия и удаляются от Бога, в той же мере удаляются и друг от друга, — и сколько удаляются друг от друга, столько удаляются и от Бога. Таково и свойство любви: но сколько мы находимся вне и не любим Бога, на столько каждый удален и от ближнего. Если же возлюбим Бога, то сколько приближаемся к Богу любовью к Нему, столько соединяемся любовью и с ближними, и сколько соединяемся с ближними, столько соединяемся и с Богом.»

Авва Дорофей

Понятно, что таким образом все мы, живущие и жившие когда-либо на Земле, по замыслу нашего Создателя, должны стать друзьями, но увы, не научившись пока любить всех без исключения, попытаюсь очередной раз начать с тех, кого любить легко. Точнее, кажется, что легко. А ведь получается любить не духовно, а лишь душевно, по-земному, по-человечески. Это любовь Петра, который отговаривает Христа идти на мучения. А по-настоящему быть друзьями в том значении этого слова, которое употребляет Господь по отношению к апостолам — это одновременно очень трудно, так трудно, что порой и жизни не хватает, чтобы понять и исполнить, и в то же время, наверное, это очень просто… Просто своей молитвой и всей жизнью постараться быть ближе к Богу… Падать, продираться, ползти, вставать и снова продираться… Да, кому-то может показаться, что мы странные люди и очень странно дружим. А я думаю так: да, действительно странные, ибо все мы на этой земле — СТРАННИКИ, идущие и сбивающиеся с пути, но призванные двигаться к Богу и навстречу друг другу. И тогда мы встретимся, друзья… Обязательно встретимся. И больше не будет разлук.