«Хорошо пишешь, только грустно очень. Давай, о любви пиши», — сказал мне приятель. «О любви?» — я невольно задумалась. И решила, что всем вокруг будет только польза, если я никогда не поделюсь своими мыслями о столь высоком чувстве. Но все же думать «о любви» не перестала, и отчего-то на память пришла Катя. Давно ее не видела, почти год. Может, у нее какие новости приятные. Вдруг любовь пришла. Она молодая, говорят, в этом возрасте постоянно влюбляются.

Катя моя, как выяснилось, ушла из дома, сняла комнату неподалеку от места учебы. На оплату учебы и жилья уходил практически весь ее небольшой заработок. Понимая, что Катя на мне экономить не станет, а денег не возьмет, я принесла что-то с собой, объяснив, что не успела пообедать. Почистили картошку, сделали салат, перечислили-вспомнили маму, папу, брата, а затем я решилась спросить о главном. «Любовь?» — Катя грустно улыбнулась. – «Да какое там. Мечусь c работы в институт, домой бегом – Анастасия Павловна, хозяйка моя, не любит, когда я поздно возвращаюсь. Да и нечего болтаться – учиться надо. Хотя знаешь, тут со мной история приключилась – влюбилась я. И в кого бы ты думала? В того самого красавчика Илюшу, который тебе вечно не нравился. Но он такой симпатичный и улыбается всегда так, что невозможно устоять.  Он даже меня в ресторан пригласил…»

Не то, чтобы в ресторан, но кафе было вполне приличным, настолько, что некоторая часть московского бомонда позволяла себе там регулярно питаться. Так что Катя постаралась нарядиться и, как пишут в романах, вся обмирая, пошла. Илюша уже сидел за столиком. Он вяло махнул ей рукой, не сделав попытки встретить девушку. И тут к своему огорчению, Катя заметила, что он не один. Напротив расположилась Галочка: судя по количеству кружек, стаканов  и окурков, парочка сидела довольно давно. Катя растерялась, хотела было повернуть, но все же к столику подошла. Галочка, не глядя, процедила: «Я скоро уйду», достала косметичку и стала причесываться и подкрашиваться: на скатерть полетели волосы, шмякнулась салфетка в помаде. «Она ждет Костю, вот мы тут и торчим. Ты что будешь заказывать? Тут все вкусно». Пока Катя читала меню, Галочка, наконец, ушла, но мутный осадок никак не изживался.

«Когда принесли салат, Илья отставил пепельницу с непогашенной сигаретой от своей тарелки на середину стола, и струйка дыма поползла в мою сторону». Катя попробовала было переставить пепельницу, но Илюша приказал: «Не трожь, мне так удобно брать сигарету, тянуться не надо». Выдохнув черный дым практически в лицо девушке, он наколол на вилку гриб, Катя пододвинула поближе свой салат…

«И тут Илюша, не донеся до рта злосчастный гриб, начала говорить. Он рассказывал о том, как купил новый телефон, потом как его выгнали с работы, не поняв тонкой душевной организации и невозможности приходить вовремя, потом перешел к планам на отпуск. А я сидела и ждала, когда он, наконец, перестанет размахивать вилкой с торчащим на ней одиноким грибом. Конечно, он не мой гость, и я, наверное, не обязана приступать к еде с ним одновременно. Но твое воспитание не позволяло жевать, пока визави не начал есть».

Представив себе эту сцену, я опешила, но самое «интересное», было еще впереди. Решив не задумываться о высоких чувствах и обидах, Катя собралась-таки съесть салат, пока он не пророс или не стух, тем более, что Илюша сжевал гриб и перешел к обсуждению того, как его раздражают продавцы во время распродаж, таджики, обслуга в ресторанах. Шел третий час «общения», и Катя набралась духу спросить: «Илюша, ты все рассказываешь, но почему-то не интересуешься тем, как я живу?»

Молодой человек слегка опешил, но быстро нашелся: «Так раз ты молчишь, значит у тебя все хорошо» и без перерыва перешел к обзору политики с его собственными аналитическими выкладками, далекими от совершенства, как показалось Кате. «Знаешь, я не слишком разбираюсь в том, что происходит», — успела вставить на свою беду Катя. — «Но одно понимаю, мне в этой стране не нравится, я хочу уехать». Лицо ухажера вдруг приобрело малиновый оттенок: «Если бы ты не была бабой, дал бы тебе сейчас в морду», — заорал он, брызжа слюной в лицо девушки. Катя замерла в недоумении. «Как ты смеешь Родину называть «этой страной», да из-за таких как ты наша жизнь стала адом, все вокруг пьют, воруют, работать никто не хочет». Он кричал еще несколько минут, а потом заказал еще пива и как-то враз успокоился.

Катя грустно улыбаясь, вздохнула: «Могу тебе точно назвать момент, когда закончилась моя любовь. Это произошло, когда Илья попросил счет. Я вышла «попудрить носик», но он меня дождался, подсчитав все, что я наела, до последней копейки с чаевыми. Хорошо, что я не стала напоминать, что он меня «пригласил». Хорошо, что зарплату прихватила «на всякий случай». Так что о любви теперь я даже не вспоминаю».

Я брела домой, думая о великой и прекрасной любви.