Прокрастинация — наравне с депрессией — уже давно объявлена «болезнью века номер один». О ней писали и пишут, упорно пытаясь понять, откуда же берется эта напасть и как с ней бороться. Правда, эти размышления нередко раскрывают проблему только с одной стороны.

Мол, прокрастинатор — это такой лентяй и саботажник, который все делает поздно и плохо, у которого сиюминутное удовольствие стоит в приоритетах, а собранности и ответственности — ни на грош.

Да, бывает и такое. Но далеко не всегда прокрастинация — это «отрицательный показатель». Среди прокрастинаторов — немало людей талантливых, трудоспособных, многого добившихся и реализовавших себя.

По большому счету, прокрастинация — это всего лишь симптом. И не всегда он порождается одними и теми же причинами.

Вот ими мы сейчас и займемся.

Авральный всплеск

Я — прокрастинатор. Да-да — иначе бы не взялась за эту тему. В моем «багаже» – золотая медаль, красный диплом, звание кандидата наук, три научные монографии; на втором курсе вошла в тысячу лучших студентов России, дважды — старшеклассницей и старшекурсницей — попала в «Золотую книгу» выпускников области. Ну, еще на портале «Матроны.РУ» пишу, в театральной студии занимаюсь, недавно вот живописи стала учиться… И при всем при этом — я прокрастинатор.

Противоречие? Вовсе нет.

Иногда именно прокрастинация — то есть откладывание работы до последнего момента — может стать… ключом к успеху.

Наверное, в душе я спринтер. Моя работоспособность резко повышается именно в авральном режиме. Когда работы еще ого-го, а времени уже в обрез, и «мертвая линия» (дедлайн по-английски) грозной змеей подползла и прижала тебя к стенке. Вот тут-то во мне и просыпаются… нет, не «монстры паники», а сила невиданная, энергия неслыханная, собранность небывалая. Отвлекаться и отступать уже некуда, и как раз ощущение «прижатости к стенке» помогает оттолкнуться и сделать нужный рывок. Одним словом, чем меньше времени, тем больше успеваешь. Знакомо?

Зная за собой такую черту, я придумала шутливое правило: прокрастинатора надо «пинать» не сзади, а спереди. То есть ставить перед ним конкретные, желательно жесткие сроки. Вопрос о дедлайне — мой «фирменный» при получении нового задания на работе. А есть и такие «братья по разуму», которые авральный режим создают для себя намеренно и сознательно…

Однако этот способ самоорганизации и самомотивирования таит один подводный камень. Привычка к авралам может вытеснить привычку к размеренному, планомерному рабочему ритму. Как это — вот прям щас сесть и сделать?.. Как-то страшно…

Вот мы и подошли ко второй причине.

Глаза страшатся…

Страх перед заданием, которое предстоит выполнить, — едва ли не самая питательная среда для прокрастинации. И не просто страх, а целая палитра страхов, тормозящих работу и мешающих профессиональному и творческому росту.

Например, это может быть страх новичка или просто неуверенного в себе человека, над которым, как дамоклов меч, висит неизменное «а вдруг не справлюсь?» (хотя каждый раз справляется на ура). Страх может внушать и видимая сложность работы, и ее непривычность, и — не в последнюю очередь — объем. (Уж не здесь ли собака зарыта, кстати говоря? Может быть, количество дел и скорость жизни уже возросли до такого предела, что чувство самосохранения неизбежно принимает форму прокрастинации?.. Впрочем, это тема для отдельного разговора.)

И снова о жестких временных рамках: когда сроки поджимают и наступают на пятки, порой не остается другого выхода, кроме как повернуться лицом… к собственным страхам. И увидеть, что бояться-то, по правде говоря, и нечего.

И не так страшна объемная работа, как объемная работа, которую надо сделать немедленно. Понятное дело, такая перспектива любого напугает (кроме, пожалуй, Иванушки с волшебным кольцом). Мой совет: покрывайте марафонскую дистанцию мелкими перебежками. Разбивайте большую задачу на задачки поменьше. И сосредотачивайтесь на каждой из них так, будто только это мини-задание перед вами и стоит, других нет.

Можно даже прибегнуть к небольшому самообману. Вот сейчас я напишу этот абзац — и отдохну… Вот переведу эту страничку — и позанимаюсь другими делами… Ой, а страничка-то переведена… глазом моргнуть не успела… а может, еще одну? И потом уж точно займусь другими делами…

А потом еще одну… и еще… и еще… Ага, как в детстве: ложечку за маму… абзац за папу… вот тарелка и пуста. Гуляй смело.

Белка в чужом колесе

Пожалуй, это самый тонкий и самый болезненный случай. Прокрастинация как форма… независимости. Внутренней независимости, которая зажата в рамки внешнего подчинения.

Если человек в последний день новогодних каникул пишет в соцсети: «Скучаю по любимой работе…» — прокрастинация ему не грозит.

Откладывают до последнего обычно то дело, которое ощущается как нелюбимое, «чуждое», навязанное. Эта цель поставлена перед тобой в полном смысле слова извне, она не вдохновляет и не вызывает ни малейшего душевного подъема. В этой работе нет смысла — во всяком случае, для тебя. Может, у тебя и способностей даже нет — твой настоящий талант лежит в другой плоскости. Но тебя заставляют. Понуждают. Втык дадут, если не выполнишь (честно говоря, ради такого стимула уже не больно-то хочется стараться). Душа не лежит, но надо. Деваться некуда. «Обязанность» — это ж значит «обвязанность». Повязанность… Вот и остается одно — тянуть время… Пока из тебя не начали вытягивать душу.

Не понимая этого, можно обвинить себя в лени, недисциплинированности, безответственности и прочих административных грехах. А на самом деле — бездна сил и энергии уходит на преодоление «инородных» трудностей. На хождение в чужих ботинках. Ох, что ж мне так жмет-то, а?..

Именно таким прокрастинатором был замечательный поэт двадцатого столетия — Арсений Тарковский.

Поэзия была его призванием. Переводы (тоже стихов, но уже чужих) были его профессией — «нелюбимой, но необходимой для заработка», по словам его дочери. У абсолютно несоветского поэта в советское время другого выбора не было. Сам Тарковский терпеть не мог определения «поэт-переводчик» — хотя по уровню мастерства переведенные им стихи не уступают его собственным. «Ни одной капельки трудового пота ни в одной из переведенных строк. Но как тяжело давалась эта легкость, как страшно его изматывала, сколько крови высасывала…». Это слова его современника. Тоже, кстати, поэта.

Выполнение переводческих заказов Тарковский оттягивал до последнего — пока его не начинали теребить звонками из издательства. (Может, в этом причина странной телефонофобии, которую подмечали все, близко знавшие поэта?) Сроки сдачи подступали, что называется, к горлу — эмоциональный Тарковский впадал в жесточайшую панику, твердил, что разучился переводить, и уже готов был вернуть издательству аванс. Но все-таки «скручивал» себя, усаживался за письменный стол — и строки восточных поэтов легко и ясно начинали звучать по-русски. Сам же Тарковский звучал совсем иначе:

Для чего я лучшие годы

Продал за чужие слова?

Ах, восточные переводы,

Как болит от вас голова…

Откликается, однако… Только пару слов бы переменить. Вместо «восточные переводы» поставить… «учебные планы», например. Или еще что-нибудь.

«Через себя» можно работать долго. Даже очень долго. Но — не бесконечно. Обязательно наступит момент для простого вопроса: А ЗАЧЕМ? Ради чего? Кому это действительно надо — и надо ли мне самому?

Для себя я поняла одно: прокрастинации противостоит не дисциплина (читай: самоизнасилование в чьих-то интересах). Прокрастинации противостоит… вдохновение. Мне необходимо родить стимул изнутри, проникнуться и заинтересоваться, пропустить поставленную задачу через себя и принять как свою. Если этого нет — будут бесконечные оттяжки.

Когда я занята делом, которое по-настоящему умею и люблю, — никакой прокрастинации нет и в помине. Скажем, когда пишу очередную статью (вот как сейчас). Время уже за полночь, будильник давно заведен, с каждой минутой спать мне остается все меньше… а я сижу в обнимку с ноутбуком и строчу, пока мысль не ушла и вдохновение не исчезло.

Ах, если б было так всегда… Какая жизнь настала бы тогда…