Екатерина Бурмистрова, семейный психотерапевт, и Михаил Бурмистров, философ, религиовед, родители одиннадцати детей и авторы книг по семейной психологии, рассказывают об одиночестве в браке и о том, как его пережить.

Брак — полное слияние двух любящих сердец?

Чтобы прийти к вопросу о том, что такое одиночество в браке, давайте сначала определим, что такое современный брак, какие фундаментальные установки у людей, в него вступающих, и откуда берется явление одиночества?

Михаил: Семейный союз, как понимают его сейчас, должен обладать множеством характеристик, и одной из центральных является состояние глубокой эмоциональной, интеллектуальной и прочей близости, а если этого нет, то возникает тема одиночества в браке.

Но такие требования к браку были далеко не всегда. Представление о браке как о союзе с полным слиянием возникло вследствие глубоких антропологических изменений в обществе, перехода к совершенно другому типу культуры, начала эпохи романтизма.

Сегодня по умолчанию предполагается, что в огромном количестве позиций супруги находятся друг с другом в тесном союзе, и если по каким-то причинам этого единства на тех или иных уровнях или в те или иные временные периоды нет, то возникает тема одиночества.

Важно понимать, что в основе — эта установка, которая не подвергается переосмыслению, она выступает как сама собой разумеющаяся базовая аксиома. Соответственно, все, что с ней как-то конфликтует, начинает восприниматься как нарушение нормы.

Насколько эта базовая установка на то, что в браке должно быть полное слияние, реалистична и воплотима в жизни? 

Михаил: Мне кажется, важно, что она есть. Может быть, она и не реалистична, но она указывает дорогу, показывает, к чему стремиться. И разные семейные пары выстраивают свою жизнь по отношению к этому идеалу.

Екатерина: Последние сто лет — а на самом деле даже дольше, с тех пор, как развивается литература, — мы думаем, что в браке должна быть любовь как романтическое чувство, как слияние, взаимопроникновение душ, любовь, когда есть личностный контакт, доверие, перетекание каких-то токов. Но так думали далеко не всегда. До этого брак был хозяйственным союзом. Если посмотреть на разные модели брака в разных культурах, то мы увидим, что во многих из них невеста и жених не видели друг друга до свадьбы, потому что никто не предполагал, что между ними будет личное притяжение. Это могло случаться, но семья строилась не на этом принципе. А в системе, где была не одна жена, вообще все было по-другому.

И с одной стороны, эта установка — это хорошо, это наша идеальная модель, а с другой стороны — это бомба замедленного действия, потому что предполагается, что в браке всю жизнь должно быть то, что бывает на старте отношений. И именно это понимается под любовью, а когда отношения нормальным образом меняются, люди могут ощущать одиночество в браке, переставая чувствовать тот самый романтический огонь.

Предмет романтической любви много исследовали культурологи, идею романтической любви много исследовали психологи. Предполагается, что объект любви идеален и малодоступен, и тогда это горение максимально сильно. Ни то, ни другое в браке невозможно, потому что первый шаг в браке — это реидеализация, мы начинаем видеть не волшебный образ, а реального человека.

Получается, что ощущение одиночества в браке растет из нормального развития отношений между мужчиной и женщиной? 

Екатерина: Да, люди часто ощущают одиночество в браке, не чувствуя этого романтического компонента, который нормальным образом перерождается. Существует очень мало описаний зрелой любви в браке, и одиночество ощущается там, где не переживается то, что человек считал единственно возможной формой любви.

То есть романтическая любовь, любовь начала отношений просто перешла в какую-то иную? Человек ждал, что всю жизнь у него будут яблони в цвету, а все вдруг начало меняться? 

Екатерина: Да, яблони в цвету — хороший образ. А у них вдруг облетели лепестки и появилось маленькое, зелененькое не пойми что, и вырастет ли из него яблоко, которое можно будет съесть, неизвестно. Если развить эту метафору, то зрелая любовь в браке — это яблоко. Его сначала совершенно не видно, и оно абсолютно несъедобное. И кажется, что ничего не происходит. А на самом деле происходит процесс роста, и это яблоко, семена которого станут потом новым яблоком, — это модель семейных отношений, которая может быть передана детям, и вырастут новые яблоки в цвету.

Или наоборот какие-то кривые растения.   

Екатерина: Да, или все обвалится, ничего не созреет, или ветра собьют яблоки раньше, чем они поспеют.

Романтическая любовь становится зрелой

Как меняется эта романтическая ранняя любовь со временем? 

Екатерина: Сначала людям все время хочется общаться, разговаривать, быть вместе физически, эмоционально, делать все вместе. А потом наступает период, когда это становится «технически» сложно — рождаются дети, или люди насыщаются таким полным взаимным проникновением. Градус может меняться, потому что очень сложно на многие годы сохранить интерес такого же уровня. Но в зрелой любви, о которой мы, может быть, не так много знаем — надо спросить о ней у тех, кто прожил пятьдесят лет вместе, — есть ощущение совместного присутствия, его не надо подтверждать, оно чувствуется. Сохраняется или общность, или взаимодополняемость мыслей, интересов, способность смотреть в одну сторону. Но если этого нет, наступает период одиночества.

Откуда оно приходит? 

Екатерина: Романтический компонент ушел, нарос хозяйственно-бытовой пласт — сложилось совместное хозяйство, и то, что раньше считалось нормальным, сейчас не приносит удовлетворения. Появились новые ролевые функции, материнско-отцовские. Партнеры в браке могут играть разные роли: роли партнеров — сексуальных, экономических, роли родительские, роли партнеров по совместной деятельности. Есть роли, связанные с расширенной семьей, с поддержкой родственников вокруг. Все это рассыпается, если люди не чувствуют первого, основного, романтического, проще говоря, любви.

Одиночество возникает там, где все эти роли, которые сами по себе бессмысленны, есть, а ощущения взаимности нет. Сначала было это горение, а потом дети, хозяйство, деньги, отдых, стройка домов остались, а ощущение взаимности ушло.

Как происходит переход от ранней любви к зрелой? Сам собой, естественным образом? 

Екатерина: Нет, совершенно не обязательно — цветы могут опасть, и плодов не будет. В российской культурной ситуации этот переход — либо плод усилий, либо везение, либо оба партнера из хороших семей, и они это умеют делать. Чудеса бывают, и бывает, что испытания сплачивают. Но вообще, этот шаг от романтической любви к зрелой — неестественный. Я бы даже сказала, что в норме в какой-то момент в браке обоих партнеров может постигать чувство обоюдного одиночества.

Михаил: Это стартовое состояние — он увидел ее, она увидела его, все вспыхнуло, и ничего не надо делать, даже наоборот — люди этому препятствуют, а их тащит друг к другу. И вот они друг на друга залипают, все это цветет-пахнет, и это прекрасно. А когда этого уже нет? Получается, что если все стало не так, значит, уже ничего нет. А это совершенно неверная мысль, потому что этот стартовый взрыв, это слияние — начало пути. Потом начинается совместная дорога, и она предполагает взаимные усилия. И предполагается, что этот естественный начальный взрыв — отдельно, а путь, который надо пройти потом, — отдельно, хотя это одна история.

Екатерина: Есть еще сильно мешающая идея, которая часто не дает сделать что-то конструктивное — установка, что любовь проходит. Она подкрепляется культурой, это есть в книгах, в кино, куда ни посмотри, хоть зарубежное кино включи, хоть советское, везде это встретишь. И люди как будто даже этого ждут, боятся.

И когда чувства меняются… 

Екатерина: …они, вместо того чтобы вместе что-то делать, думают, что вот оно, случилось: любовь ушла.

Конец романтического периода: реакция мужская и женская

Как мужчины и женщины реагируют на это естественное изменение отношений?

Екатерина: Мужчины часто объясняют перемены просто: «родила ребенка — испортился характер», «вышла замуж — перестала ценить», — эти объяснения отвечают их типичным тревогам. Мужчины про свои страхи рассказывают гораздо меньше, чем женщины, и про женские тараканы много всего понаписано, а про то, как мужчина боится потерять любовь, как он боится, что на самом деле ей нужен его статус, его деньги, его фамилия или просто звание замужней женщины, а он перестанет быть нужен — про это написано мало. А у женщины ощущения очень часто связаны с тем, что у нее появились сомнения в собственной внешности после родов, или ей кажется, что она ему уже не интересна, потому что теперь ему принадлежит.

Глобальная проблема этой ситуации в том, что часто люди просто перестают разговаривать, не говорят о том, что они чувствуют, чего боятся, из-за чего переживают. Это болезненная тема, и оба чувствуют, что любви недостаточно, ее мало или вообще нет, но вместо диалога, который мог бы помочь, и каких-то совместных действий и совместного времяпрепровождения возникает и расширяется пространство одиночества. Каждый начинает жить в своем коконе.

Михаил: Мне кажется, зачастую действует инерция этого естественного пути: люди поженились, у них рождаются дети, и вроде все должно идти, как оно идет. И оно, в общем, идет, но непонятно, что и куда, месяцы и годы складываются в цепочку, и под покровом этого естественного хода вещей, дней рождений детей, забот и всего остального оказывается, что люди далеко удалились в пространстве друг от друга, они даже докричаться не могут друг до друга, и им нужны какие-то экстренные меры — измены или какие-то дикие истерики, чтобы просто вызвать внимание на себя, услышать другого.

Что надо делать, чтобы этого взаимного удаления не происходило? 

Екатерина: Выделять хоть какие-то ресурсы на отношения. А то у нас еще сильна советская модель, которая очень влияет на одиночество в браке (может, те, кто помладше, не застали Советский Союз, но эта модель досталась им от родителей): жизнь трудная, значит, нужно сражаться с бытовой и финансовой частями жизни, вкладываться в детей, потому что жизнь тяжелая, и мы должны дать детям все. А в дополнение к этому у кого-то работа не только средство заработка, но и способ самореализации. И это съедает все время.

В советской модели семьи, по моим впечатлениям, на супружеских отношениях в принципе нет фокуса, и именно из-за того, что очень тяжел быт — очереди, нет стиральных машин, отпуска в разное время, отсутствие свободных средств, чтобы вместе куда-то поехать, утомительная работа на даче и так далее. То есть это очень тяжелая история, в которой по умолчанию не задана забота о семейном, супружеском пространстве.

Никто не любит ссылки на западные страны, но, тем не менее, там с этим совершенно по-другому. У нас была живая встреча с родителями в Париже — там женщины русские, а мужья у них французы. Они рассказывали про свою жизнь, про то, как она устроена, — так у них вообще другие запросы. Забота о браке в их жизнь вмонтирована так жестко, что женщинам кажется, что мужья не принимают их погруженность в материнство, выдвигая такую претензию: что ты так сильно заботишься о детях, они все равно вырастут, у них тут все есть, больше обращай внимание на меня. Наши русские мужья так не говорят, они просто уходят. Уход в ситуации одиночества — это стратегия нашего мужчины.

Уход физический или уход в себя? 

Екатерина: Уход физический — это финиш, это когда все уже очень далеко зашло. До этого бывает уход в работу, в виртуальность, уход в пивную, а потом еще в какой-то алкоголизм. Они как бы незаметно «отползают», когда им некомфортно. А женщина отползти не может физически, она бы, может, и рада бы, но некуда уползать от детей, в ней включилась жертвенная мать. И она уползает в эту жертвенную мать, в материнскую роль, немыслимо ее развивает, придумывая какие-то невероятно правильные способы развития ребенка, питания, лечение.

Этот компенсаторный уход в родительскую роль — женский вариант реакции на одиночество в браке.

Некоторые туда попадают, потому что появился долгожданный ребенок, а у некоторых это следствие дискомфорта в браке. И в результате оба, чувствуя пустоту, расползаются в разные стороны. Женщина заползает внутрь, занимает ключевую экспертную позицию в семье, а мужчина отползает вовне, и так могут возникнуть самые разные вещи, вплоть до параллельных семей.

Одиночество по внутренним причинам

Что еще способствует тому, что возникает ощущение одиночества?

Михаил: Находясь в браке и даже в тесной связи друг с другом, люди все равно идут своим жизненным путем, в котором может быть все, что угодно — какие-то изменения в отношениях с близкими, обретение веры, кризис среднего возраста, самые разные истории, к которым вторая половина не имеет никакого отношения.

Человек вполне может быть настроен на сохранение контакта с партнером, но эти события проявляют себя, и он может потерять смысл, дорогу, потерять ориентир и находиться в тяжелом состоянии по разным причинам.

И мне кажется, следующая важная тема, связанная с одиночеством в семье, — это то, каким образом мы можем быть вместе друг с другом в тех ситуациях, в которых происходящее с нашим родным и близким человеком находится не в нашей власти, что мы можем делать в том случае, когда он оказывается в ситуации одиночества по своим внутренним причинам.

Екатерина: Мы же не становимся сиамскими близнецами в браке — у всех индивидуальный ритм, разный возраст, у женщин свои биоритмы плюс связанные с окситоцином и пролактином изменения, которые не настигают мужчин… У женщин есть ритмы, связанные с наступлением увядания: первый раз — в районе 30-ти, это еще не увядание, но звоночек, что солнце перестало подниматься, оно в зените, и кризисы в 40-45-55 лет. Они не совпадают с мужскими, потому что мужчины и женщины — это разные биологические виды. И об этом паре очень сложно говорить. Даже в тех семьях, где про это говорить умеют, сложно, потому что это еще не отрефлексировано самим человеком: ему плохо, у него происходит какая-то, скажем, возрастная перекваска, и у него еще нет слов, чтобы описать это, потому что процесс только начался, слова еще не появились. А может быть, человек вообще не привык выражать свои чувства словами.

И эта потенциальная возможность закуклиться в трудном очень проблематична, потому что человек же непрозрачный, и когда он находится в кризисе, по нему не бежит строка, объясняющая его состояние. Ему просто плохо, и если он этим не делится со своим партнером, одиночество в браке растет. А может быть, в этой семье есть идея, что нельзя делиться трудным, что сначала человек должен сам справиться, а потом уже поделиться — это тоже очень советская установка.

Кстати, очень многие живут с ощущением, что они должны делиться только победами, и это вопрос договоренности — готов ли ты делиться сложным.

И есть еще одна очень советская идея — что любящий человек должен сам догадаться о состоянии любимого, что говорить не надо, и тогда это и есть любовь, а если говорить надо, значит, это уже не любовь, потому что нет понимания. Это больше женская идея, очень распространенная. А мужская, конкурирующая — что настоящий мужчина не должен делиться трудностями, у него вообще не должно их быть.

Михаил: «Мужчины не плачут». Хотя, конечно, если мужчины находятся в таких ситуациях, когда ничего, кроме как плакать, им не остается, им надо именно этим и заниматься. Но, во-первых, мужчины не плачут, а во-вторых, в информационном психологическом семейном поле, которое недостаточно внятно, действительно меньшая часть мужчин склонна к рефлексии и к подробным вербальным контактам. И эта разница в вербальности, разница в рефлексии зачастую приводит к конфликтам, потому что женщина пытается добиться какого-то обсуждения и не получает этого. У нее появляется впечатление, что она брошена, ощущение одиночества, того, что им не о чем говорить.

Поэтому нужны какие-то другие способы обнаруживать эту близость, возможность разговора и других контактов.

Люди, которые читают психологические статьи, видят в них рекомендацию, что все нужно обсуждать, рефлексировать, не наблюдают этого в своем спутнике и рискуют на ровном месте получить проблему, поскольку совершенно не обязательно их спутник будет отвечать этим требованиям и поддерживать эти обсуждения.

Это важная вещь, с которой мы начали: по умолчанию предполагается, что в семьях есть некоторая цель — эта полная близость, полный контакт. И если это есть, если семья — единый организм, мы вместе это естественным образом несем, переживаем, боль одного является болью другого, и так далее. Это вполне нормальная установка, но за ней как за преградой может скрываться тот факт, что люди живут своей жизнью. Вроде бы мы должны быть в состоянии близости, и вроде бы никто ничего плохого не делает, никто не нарушает никаких семейных договоренностей, и тем не менее возникает пустота.

Границы, дистанция, пространство

Можно ли посмотреть на одиночество в браке как наоборот на некое личное пространство, которое должно или не должно быть у человека? 

Екатерина: Я бы это назвала не одиночеством, а договоренностью о личном пространстве. Одиночество — это когда человек хочет присутствия, а присутствия нет. А зона индивидуального пространства, мне кажется, быть должна — вопрос в договоренности, какой она должна быть.

То есть это тоже надо вслух проговаривать?

Екатерина: Обычно это не договоренность словами, «у меня будет такое-то личностное пространство» — так никто не говорит, договариваются на уровне каких-то действий. Но одиночество часто возникает там, где одному нужно, чтобы эта дистанция была короче, а другому нужно, чтобы она была длиннее. Люди очень разные, профессии разные. Представители социальных профессий, может быть, не против короткой дистанции, но они на своей работе, связанной с общением, выгорают, им надо прийти домой и «отмокнуть», они не готовы общаться. Есть те, про которых можно сказать, что это шизоидные люди (это не диагноз, а типология), им вообще не нужен близкий контакт, они очень чувствительные, им контакт кажется близким даже тогда, когда это не так. Можно оказаться в браке с таким человеком, не заметив этого, потому что в период влюбленности эти особенности очень сильно смягчаются, а раскрываются во всей своей полноте уже при совместной жизни.

Тема личного пространства может звучать как одиночество, когда одному нужна короткая межличностная дистанция, а другой задает более длинную, и это невозможно как-то ни отрефлексировать, ни обговорить, ни чем-то другим восполнить.

Михаил: Одиночество начинается не тогда, когда между партнерами появляется дистанция, а тогда, когда между ними нарушен обмен посланиями. Дистанция между мужем и женой может меняться по разным причинам. Понятно, что если это жених и невеста или если у пары медовый месяц, то у них нет вообще никакой дистанции. Рождается ребенок — дистанция неминуемо возникнет, она не может не возникнуть. И, конечно, это не означает автоматически одиночества и разобщения, если люди продолжают обмениваться посланиями через это пространство.

Вера в любовь важна, но важнее совместные действия

Если вернуться к началу, к запросу на то, чтобы прожить семейную жизнь в едином порыве и так далее: если у одного партнера, как выясняется после окончания романтического периода, именно такое представление, что мы всю жизнь пройдем, дыша одним дыханием, а второй партнер естественным образом начнет немножко отодвигаться, к чему это приводит? 

Екатерина: Это классика. Это на самом деле и есть выработка дистанции. У того, кто отодвигается, ощущение, что его сейчас поглотят. У того, от кого отодвигаются, ощущение, что его не любят, что он плохой. Он пытается придвинуться к партнеру еще ближе, а тот, естественно, делает еще один шаг назад. Возникает замкнутый круг. Нужна вера в то, что отношения существуют, что ничего никуда не делось.

Мне кажется, это очень важное в этой ситуации слово — «вера». 

Екатерина: Да, и это то, что очень сильно страдает. Вера какое-то время держится после «яблоневого цвета», а потом может пропадать. Ощущение одиночества никуда не сдвинется без конкретных действий. Плохо, если люди совсем перестанут в браке проводить время друг с другом как мужчина и женщина, а не как хозяйственные партнеры, не как родители детей, не как те, у кого общее жилье. Мне кажется, надо в этой ситуации снова начать делать то, что их объединяло и было нормальным для этой пары в начале их отношений — вместе кататься на роликах или лазить по горам. Надо или возвращаться, или находить новое, потому что долго на вере, наверное, не протянешь. У кого-то наоборот, такая мощная связь, что им ничего и не надо — бывают счастливые жены капитанов дальнего плавания, которые видятся с мужьями очень мало, и при этом их ощущение совместности не страдает. Но это, скорее, исключение. Нормальные живые люди при истощении близости в общении начинают испытывать стресс, дискомфорт, одиночество.

Как пережить одиночество

Есть ли какие-то меры по преодолению одиночества? Я знаю, что обычно психологи говорят, что все очень индивидуально, психолог не должен ничего советовать, но, конечно, хочется волшебный совет. 

Екатерина: Во-первых, нужно понять, что тема одиночества не связана с отсутствием любви, и скорее всего, вы с ней столкнетесь — так же, как с образованием пыли в доме, где нужно регулярно предпринимать какие-то действия, чтобы поддерживать его в чистоте. Это один из естественных процессов, через который нужно пройти и на нем не споткнуться. Во-вторых, нужно понять, как работает ваш генератор одиночества, из чего оно состоит. Например, у кого-то ощущение одиночества появляется из-за того, что с ним не обсуждают фильмы или события. У кого-то одиночество из-за того, что мало объятий, супружеского секса, касаний. Это так называемое несовпадение языков любви. Одиночество может быть связано с тем, что кто-то взвалил на себя запредельную нагрузку — например, после рождения ребенка.

Нужно понять, что в вашей ситуации генерирует ощущение одиночества, назвать это. Психологи говорят, что назвать — это 50% успеха, и это действительно так. Если человек понимает, почему он мучается, что у него вызывает ощущение одиночества, у него есть способность как-то к этому отнестись, а не эмоционально реагировать.

Если это, скажем, маленькое количество совместных действий, возможно, следующим шагом вы подумаете, что с этим делать, потом обсудите это с партнером и что-то поменяете. Сначала надо понять, что создает ощущение дискомфорта, а потом построить собственное понимание того, что хотелось бы: что сейчас не так и как хотелось бы, чтобы было. Но бывает так, что человек это назвал и на этом застрял. А надо ответить себе на вопрос: что хотелось бы, куда вам надо? Если вы сели в такси, пока вы не скажете, куда вам ехать, то в лучшем случае вы будете кататься кругами по городу. Это то, что надо делать самостоятельно.

А то, что делается в паре — это самое сложное, потому что все, что связано с одиночеством, имеет знак равенства с недовольством, это тип недовольства, а недовольство в браке нужно предъявлять очень аккуратно. Поэтому третий шаг сложнее, но он возможен. Мне кажется, если пара не научилась обсуждать те моменты, которые вызывают одностороннее или обоюдное недовольство, то это их пороховая бочка, потому что нельзя прожить вместе жизнь и ко всему относиться одинаково, не испытывать этих самых недовольств по отношению друг к другу. По этой причине должен быть какой-то налаженный алгоритм, по которому пара двигается в ситуациях, когда не совпадают желания, предпочтения, точки зрения — начиная от того, класть ли жареный лук в суп или нежареный, говорить ли что-то человеку, который за рулем, и заканчивая какими-то глобальными вещами. В семье должен быть механизм регулирования разногласий, и супругам очень важно уделить внимание и время совместной выработке этого механизма.

Ксения Кнорре Дмитриева