Ошибочка вышла!

Неделя наполнена у нас обсуждениями литературы и искусства. Снисходительно не заметив шапку Мономаха на голове Владимира Крестителя, просвещенная общественность широко обсуждает текст комедии Грибоедова. Мы решили побыть в тренде, но по-своему. Перед вами — четыре полотна на исторические темы, глядя на которые, нужно помнить выражение «не верь глазам своим».

«Переход Суворова через Альпы» Василия Сурикова

Итак, начнем с популярного ныне Суворова. Переход войск через перевал Сен-Готард во время швейцарского похода 1799 года — исторический факт. Картина написана к столетию этого события, за нее художник был даже удостоен ордена Святого Владимира. Однако и на ошибку ему указали почти сразу.

Сложный горный переход солдаты выполняют, не нарушая шеренг строя (что физически вряд ли возможно в горах). При этом во время строевого марша на ружья навинчены штыки. Присмотритесь, на что напарывались бы задние шеренги, если бы поход действительно происходил именно так?

Естественно, если речь не шла об атаке в ближнем бою, штыки с ружей снимали.

«Богатыри» Виктора Васнецова

Военно-историческая тема — вообще известная «засада» для художников, тем более, когда речь идет о легендарном материале. Виктор Васнецов писал свою картину более двадцати лет, но своим богатырям при этом очень сильно польстил.

Мы не будем обсуждать сейчас, исторические ли персонажи Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович, ко времени ли Владимира Крестителя относится их деятельность, или же «Владимир Красно Солнышко» включил в себя еще и черты Владимира Мономаха (есть и такая версия). В любом случае в изображении богатырей художник был неслыханно щедр.

Всех троих богатырей Васнецов нарядил в металлические доспехи. Однако подобные образцы вооружения на Русь попадали чаще всего с Ближнего Востока через Европу, либо через монголо-татар. Произойти такое могло не раньше XIII века, а то и сильно позже. Алеша Попович в своей пластинчатой кольчуге и вовсе напоминает турецкого янычара века этак пятнадцатого.

Отдельный вопрос — лошади богатырей. В мощном коне Ильи Муромца отчетливо просматриваются черты тяжеловоза. Однако в России порода тяжеловозов была зарегистрирована лишь в конце XIX века. Сходными чертами обладает арденская порода из Бельгии, но и та современную мощь приобрела веке в восемнадцатом.

Разные по цвету штанины Алеши Поповича — бонус для внимательного зрителя. Кстати, надевать под кольчугу одежду из столь дорогих тканей — необъяснимая расточительность.

«После побоища Игоря Святославича с половцами» Виктора Васнецова

Продолжаем тему древней Руси и исторических ляпов.

Про «После побоища» даже современники говорили, что «Васнецов написал не картину, а оперу», — настолько красиво и поэтично изображено на ней поле сражения.

Отдельные моменты (например, «червленые щиты» русской дружины) здесь заимствованы прямо из «Слова о полку Игореве», но вот с исторической правдой все равно приключилась беда. Про поздние пластинчатые доспехи на этот раз умолчим, поводов для разговора нам хватит и без них.

Центральное место в композиции занимает тело молодого и прекрасного Ростислава Всеволодовича со стрелой в сердце. Оставим в стороне вопрос, могла ли стрела пробить такую кольчугу, и как она настигла князя в ближнем бою (который шел на мечах). Есть момент гораздо более интересный.

Смерть Ростислава действительно упомянута в «Слове о полку» — в лирическом отступлении, где автор, размышляя об усобицах, перечисляет едва ли не всех русских князей, погибших за полвека. Проблема в том, что погиб Ростислав вовсе не в походе Игоря Святославича (где его вообще не было), а в битве на Стугне в 1093 году. Причем погиб князь не на поле боя — он утонул в реке, отступая с места сражения.

В качестве бонуса можно сказать, что в Древней Руси сцены, изображенной Васнецовым, быть не могло вообще. Как помним, многие участники столкновения Игоря с половцами выжили. Так вот, уходя с поля боя, победители должны были снять все доспехи с погибших — просто потому, что оружие считалось законным трофеем победителей. В древности столь дорогими вещими не разбрасывались, и после небольшого ремонта доспехи верой и правдой служили иногда не одному поколению новых хозяев.

А потом мы гадаем, почему никак не можем найти места древних сражений, и откуда на «шлеме Александра Невского» из Оружейной Палаты арабская вязь.

«Встреча Святослава с византийским императором Цимисхием на берегу Дуная» Клавдия Лебедева

И, наконец, еще один сюжет. Картина Клавдия Лебедева создана в 1880-е годы, однако известна у нас очень мало. И неспроста. Перед нами — просто апофеоз исторических ошибок.

Что любопытно, князь Святослав изображен здесь как раз в соответствии с историческими документами. Именно таким — с чубом и серьгой в ухе — описывали его греческие историки. Было это много веков назад, так что заподозрить их в причастности к современным историческим конфликтам можно едва ли.

Собственно, некоторые детали картины Клавдий Лебедев добросовестно заимствовал из описания Льва Диакона — и чуб князя, и его белую рубаху, и то, что Святослав сам сидел на веслах. Однако представить, что изображенная на картине мизансцена имела место в реальности, можно едва ли.

Иначе нам придется признать, что византийский басилевс не только разгуливал по берегам Дуная в походном, но все же парадном облачении, но еще и стоял, как школьник, перед мелким северным соседом, который при встрече сидел, да еще и спиной к императору.

При всех многочисленных конфликтах с греками в византийских церемониях русичи все-таки разбирались. А уж греки разбирались в них несомненно.